К Рязани я успел свести таблицы динамики и обработать последние анкеты. Мы, эсеры, и вообще левые явно прибавляли. Но даже в этом горячем регионе было видно что, получив большинство голосов, мы все проигрываем… Дышавшие неделю назад нам в спину «крестьянские социалисты» Колегаева‑Агласова догнали нас, горьковские «трудовые крестьяно‑работчцы» практически догнали. Добавили и другие левые, как на селе, так и в городах. Падение правых замедлилось, а список РОСО (Российского общества служения и освобождения) в городах и уездных центрах стал даже набирать.… Но и они до выборов выправить ситуацию явно не успеют.
Впрочем, о чем я говорю! Продолжаю судить о положении как политик. Но если посмотреть на цифры… Вот радуюсь я успеху товарищей, но ведь эти успехи у нас явно воруют одно, а может быть два места, причем одно точно уйдет РОСО. Растаскиваем мы свои голоса между бывшими однопартийцами…
После Рязани в Рыбном к вагону приступила небольшая, но шумная кампания. Какой‑то невысокий хорошо одетый белокурый господин ругался с начальником поезда, требуя его пропустить с женой и детьми в наш синий (5) вагон, тот же направлял его в соседний микст (6), ссылаясь, что нет места.
‑ Я кандидат в депутаты Государственной Думы! Вы обязаны обеспечить нам место!
Вот они будущие избранники! Не успели избраться, а уже норовят себе место непременно в первом классе с домочадцами.
‑ Помилуйте, господин Есенин! У нас там уже едет в купе один кандидат! Место только в смешанном вагоне и осталось!
Есенин? Вот же встреча! Выхожу на перрон. Обращаюсь к начальнику поезда:
‑ Уважаемый! Пропустите Сергея Александровича со спутниками. Ради такой компании я готов потесниться.
Примечания:
1. Скрипчинский Николай Андреевич – тогда генерал‑майор ОКЖ, начальствующий силами ОКЖ по Тамбовской губернии.
2. П. А. Сорокин в те годы был членом ЦК Партии Социалистов‑революционеров.
3. ВИК – Всероссийская избирательная комиссия МВД ИЕРР
4. Разумник Васильевич Иванов‑Разумник – русский социолог, писатель, литературовед, в те дни возглавлял Исследовательское опросное бюро ВИК в Тамбовской губернии, старый товарищ П. А. Сорокина по партии эсеров.
5. Синий – вагон первого класса.
6. Микс – вагон, в котором наличествуют места нескольких классов, как правило, 1 и 2‑го.
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. ОСТРОВ ХРИСТА. УСАДЬБА «ОРЛИНОЕ ГНЕЗДО» (УБЕЖИЩЕ СУДНОГО ДНЯ). 5 октября 1918 года.
Маша выронила листок и в ужасе закрыла лицо ладонями. Она сидела недвижимо и лишь слезы просачивались и капали на бланк ужасной телеграммы, растекаясь по красной бумаге словно капли крови.
Не зная что делать, Орлова нерешительно топталась на месте. Наконец, она робко спросила:
‑ Ваше Императорское Величество? Может воды?
Прошли долгие минуты, прежде чем Императрица глубоко вздохнула и коротко произнесла, не отнимая рук от своего лица:
‑ Да. Воды.
Люба немедленно исполнила приказание и протянула его своей Государыне.
‑ Ваша вода, Ваше Величество.
‑ Поставь на стол.
После еще нескольких долгих минут тягостного молчания Императрица все же взяла себя в руки и открыла свое лицо. Орлова поразилась тому, насколько изменилось все – и взгляд, и глаза, и сам лик Государыни. Нет, он не постарел, однако последние штрихи детства покинули его навсегда.
Слегка дрожащими руками Маша взяла стакан и отпила из него.
Любовь Орлова сделала книксен.
‑ Какие будут повеления, Ваше Величество?
Императрица кивнула своим мыслям: «Да, вот теперь точно «повеления» и точно «Ваше Величество». Хочу я этого или нет. За что, Господи??!».
Не отвечая, и вообще не глядя на фрейлину, она сняла трубку и произнесла короткое:
‑ Пятерку.
Через несколько секунд с той стороны трубки донеслось показательно бодрое:
‑ Командующий Ситуационного центра Острова генерал Половцев. Слушаю вас, Ваше Императорское Величество!
Лишь на миг пауза, лишь на миг дрогнули губы:
‑ Петр Александрович, через пять минут доклады о текущем положении должны быть у меня на столе в «Аквариуме».
‑ Слушаюсь, Ваше Величество!
Императрица опустила трубку на рычаг телефонного аппарата. Бросив отрешенный взгляд на фрейлину Орлову, Царица коротко бросила:
‑ Возвращайся к себе.
И молча вышла из кабинета.
В приемной к ней присоединились двое джигитов‑телохранителей, которые неслышными тенями пошли за ней, ступая по мраморному полу мягкими подошвами своих кавказских сапог. Лишь дробь быстрых шагов от каблучков Императрицы звонко раздавалась под сводами бункера.
Обширный зал. Один из лифтов ведет вниз. Минус четвертый этаж. Туннель выдолблен в коренной породе Острова. Как выразился однажды Миша: «Такое убежище, пожалуй, выдержит даже ядерный удар». На ее вопрос о том, что это значит, он туманно ответил: «Ну, это из произведений господина Уэллса». Но было видно, что Император явно растерялся. Что ж, людям свойственно стесняться своих слабостей, даже если эти слабости – сны Императора.
Маша тогда ничего не стала более спрашивать, но фразу запомнила. В любом случае, бункер выдержит даже обстрел из главных калибров линкоров, случись Острову пережить осаду, а три, снятые с поднятого со дна линейного крейсера «Гёбен», двухорудийные башни со своим 283 миллиметровым калибром, как и множество других морских орудий и систем ПВО крепости, могли надежно пресечь любую попытку установить блокаду Острова или высадить на нем десант. Да и обстрелянные в боях ветераны 6‑го Лейб‑Гвардии Императрицы Марии Парижского стрелкового полка были серьезной силой, надежно укрытой в толще бетона и камня, дополняя артиллерию и гарнизон. Так что штурм Острова был бы весьма непростой войсковой операцией.
Не говоря уж о том, что вокруг внутреннее Мраморное море, окруженное со всех сторон Ромеей. Море, где крейсируют дежурные эскадры Южного флота Империи.
Маша даже не знала, есть ли в Империи более охраняемый объект. Разве что Кронштадт.
Крепость Остров. Просто Остров. Остров с большой буквы.
Миша к этому вопросу относился весьма серьезно.
Относится.
ОТНОСИТСЯ!!!
Царица мысленно влепила себе звонкую пощечину. Еще одну. Еще.
«Не сметь!!! Не сметь думать о НЕМ в прошедшем времени!!! Ты не можешь ЕГО потерять!!! Истеричка!!! Вперед, дура малахольная!!! ОН верит в тебя!!!»
Ни один мускул не дрогнул на ее лице, все таком же властном и уверенном в себе. Она никому не покажет свою слабость. Не имеет права. ОН верит в нее. Иначе бы не передал ей СТОЛЬКО власти. Господи‑Господи…
Лишь дрожат невидимые под платьем коленки.
Да, она все знала. Она представляла себе протоколы на такой случай и понимала порядок своих действий. В теории. Но она никогда даже в страшном сне не могла себе представить жизнь и правление без НЕГО.
Нет!!! Миша жив и нужно лишь несколько дней. Выдержать. Удержать Империю от смуты.
Не подвести ЕГО.
«Пресвятая Богородица, помоги мне. Молю Тебя, помоги!»
Лифт с Императрицей устремился вниз. Мелькали сквозь решетку этажи. Пахло краской и побелкой. Кое где, невзирая на ночь, шли отделочные работы, да и вообще эта часть комплекса крепости далеко еще не была завершена. Жилыми были лишь основные залы и помещения. Ее кабинет, служебные комнаты офицеров и фрейлин, их с Мишей квартира, где сейчас ее малютки в окружении гувернанток и кормилиц, ну, и сам Ситуационный центр.
