и снова подняли всю деревню на уши! — махнул рукой Илия. — Анна Степановна, не давайте им больше горячительного! Ну куда это годится?
— Что ты, Илия! Что ты! Да чтоб я дала? Да больше ни в жисть они и капельки не получат! — торопливо закивала Степановна, глядя на священника честными глазами. — Да и нету у меня больше-то! Они ж все, что было, забрали! Все до капельки! А больше-то и нету… — развела она руками.
— Ага… И меньше тоже… — взгляд Илии невольно метнулся к бутылям, стоявшим возле порога, и губы сами растянулись в улыбке, в глазах заискрился смех. — Ладно, Анна Степановна, — едва сдерживаясь, чтоб не рассмеяться в голос, проговорил он. — Пойдем мы…
Илия, развернувшись и подхватив кусавшую губы, чтобы не рассмеяться, Анну под руку, направился к выходу. Степановна, тут же подскочив к калитке и изо всех сил вытягивая шею, глядела им вослед. Любопытство просто раздирало старушку — кого это приводил с собой их батюшка?
— Ох и краля! Ох и краля! — пробормотала Степановна себе под нос. И чего она не спросила-то у него, кто это с ним? Не решилась… Уж больно батюшка-то сурьезный у них, с таким не забалуешь… Неужто матушку нашел? Да такую… Ох, не приведи Господи!
Проводив нежданных гостей взглядом, и чуть не приплясывая от распиравших ее новостей, Степановна бросилась в противоположную сторону.
— Татьяна! Татьяна! — вполголоса позвала она, открывая калитку и нетерпеливо оглядываясь во дворе. — Татьяна! Да где же тебя черти-то носят?
— Про какую Любаву они все говорят? — снова предприняла попытку Анна. — Из какой могилы кто вылез?
— Ой… — раздраженно махнул рукой Илия. — Долго рассказывать. В общем, в храмовом хранилище обнаружили тело ребенка, девочки. По всему выходит, что это дочка местной жительницы, Любава, пропавшая аж сто лет назад. Видимо, перед взрывом девчушка залезла в хранилище — может, пряталась, а может, и икону ее послали туда отнести благодатную, никто не знает. И взрывом ее там и похоронило. Так девочку и нашли строители, когда до пролома докопались. Там все целое совсем, строили-то на совесть, даже взрывом только верхние перекрытия и повредило, да плиту одну выбило. Может, люк там был, не знаю. Но пролом только в одном месте и есть, — вздохнул Илия. — Вот теперь строители и рассказывают всем, что эта Любава им мерещится. Да, забудьте. Так это все, байки и повод выпить.
— А что с телом случилось? — с интересом спросила Анна. — И икона… Благодатная, говорите? Дед рассказывал об одной иконе, Кузьмы еще. Вроде обгорелая она была… Говорил, чудотворная икона была, душой храма ее называл.
— Душа храма, говорите? — задумчиво улыбнулся Илия. — Может, затем и девчушку в хранилище отправили, чтобы икону ту спрятать? И не сама она пряталась, а икону прятала? — священник вздохнул. — Ну, теперь уж мы того не узнаем.
— Подождите! — Анна заступила дорогу Илии. — Вы хотите сказать, что нашли икону? Ту самую? Душу храма?
— Видимо, да. Она немного обгоревшая, угол один сильно обгорел, и по бокам немного, — задумчиво сказал Илия. — Знаете, я вас сейчас к баб Мане с Петровичем отведу, отдохнете у них. А я пока до Зоськи добегу, проверю, не родила ли, и еще надо к вечерней службе подготовиться.
Илия быстро сходил к Зоське, отнес ей молока и хлеба, а поговорить с ней нормально так и не удалось — и не с кем, по сути, было, да и не желала она с ним разговаривать, только денег просила и выпить. Но молока попила немного. Илия уже и тому был рад.
Вернувшись, он принялся готовиться к вечерней службе. Посмотрев, что свечей осталось мало, мужчина полез под прилавок — он хорошо помнил, что дня три назад принес целую коробку свечей и убрал ее сюда. Ни продать их, ни использовать еще не могли — в старой оставалось еще около десятка, а новую баб Тоня ни за что не тронет, покуда старая не кончится — это он знал точно. Решив дождаться бабульку, помогавшую ему в лавке, и спросить у нее — мало ли, куда переложила — Илия принялся натирать утварь. Да так увлекся, что совсем забыл про свечи.
Антонина подошла сама.
— Батюшка, я все подготовила. Только вот свечей маловато, вы их купить не позабыли, когда в епархию ездили?
— Купить я их точно не позабыл, и, мне кажется, что приносил их сюда, под прилавок, — мгновенно вспоминая о своем вопросе, нахмурившись, проговорил Илия. — Я подумал, что это вы их куда-то переложили…
— Нет… — растерянно ответила старушка. — Я их точно не трогала, и никаких коробок не перекладывала. Не видала я свечек! — в глазах старушки заблестели слезы.
— Ну, ну! Было бы из-за чего расстраиваться! — торопливо проговорил Илия, обнимая старушку. — Может, я только подумал их взять, а они так и лежат или дома, или в машине. Сегодня обойдемся Божьей милостью, а завтра утром найдутся. И не вздумайте расстраиваться из-за такой ерунды, слышите? Баб Тонь! — Илия чуть отодвинул ее от себя и заглянул ей в лицо. — Слышите?
— Старая я уж совсем стала, — всхлипнув и вытирая глаза кончиком платка, проговорила баб Тоня. — Негодящая совсем… Вот уж и про свечи забыла… Приносил аль нет… — старушка тяжело вздохнула. — Другая вам помощница надобна. Вон, Степановна али Верка… А то и Татьяна… Они всяко помоложе, и голова у них получше моей понимает…
— Не выдумывайте. Не нужен мне никто другой. Вы прекрасно справляетесь, и никто лучше вас здесь не разберется, — нахмурился Илия. — Так что вытирайте слезы, и за дело. Сейчас уже люди пойдут. А дома сидеть я вам не дам. С Руськой вам хватит времени поговорить, когда выгуливать ее будете, да вечерами. А то опять закроетесь, и будете дома плакать. Нет уж! Мне помощница в лавке нужна, так вот и помогайте!
Все еще расстроенная отсутствием свечей на привычном месте, старушка, вздыхая, заняла свой пост.
Анна пришла на службу вместе со стариками. Как положено, подала записки, заказала молебен о здравии для Димы, оставила щедрое пожертвование, поставила свечи… Началась служба. Сначала она заслушалась — Илия служил с чувством, искренне, всю душу вкладывая в молитву, и это чувствовалось. Не зря сюда приезжали со всех окрестных деревень — батюшка того стоил.
Но вскоре она начала прокручивать в голове то, что успели рассказать ей старики. Особенно ее интересовал взорванный храм. И ведь хранилище цело! А закончится служба, и Илия отвезет ее обратно в Алуханск, и она так и не побывает на руинах храма…
И чем больше она об этом старалась не
