духа небес божественной птицы.
Стоило Его Величеству вспомнить о нем, как Сюань Цзи стало не по себе. Его лицо исказилось от боли, и он резко распахнул глаза. Боль вспыхивала там, куда создатели меча демона небес вбивали стальные гвозди!
— Поезжай, — ресницы Шэн Линъюаня едва заметно дрогнули, — я покажу тебе дорогу. Поезжай вперед.
И Сюань Цзи послушно выехал со станции.
— После пожара в храме Чжу-Цюэ, куда исчез треножник неба и земли и мой… Мои останки?
Слово «останки» резануло слух Шэн Линъюаня, и Его Величество заметно переменился в лице.
— Что за вздор? Язык без костей! Тебе что, неведомы запреты?
— Да у тебя слишком много запретов, ты, феодал-консерватор, — беспомощно парировал Сюань Цзи. — Хорошо, кто забрал и осквернил мое детское тело?
Шэн Линъюань замолчал.
— У нашего брата грубая кожа и толстое мясо2, мы легко переносим высокие температуры. На открытом огне меня не потушить. Да и вяленым съесть тоже не удастся. Если ты, конечно, не король демонов. Человеку со слабым здоровьем такой деликатес на пользу не пойдет, — не унимался Сюань Цзи.
2 皮糙肉厚 (pícāoròuhòu) — железное здоровье, богатырское здоровье (досл. кожа — грубая, мясо — толстое).
— Когда на землю обрушилось Небесное Бедствие, в десяти ли от храма выгорела вся трава. Но даже несмотря на это, неподалеку от того места ждали люди семьи Чэнь. Кто-то ведь должен был подсчитывать молнии. Когда Небесное Бедствие прекратилось, они немедленно бросились к храму, опасаясь, что кто-то другой позарится на их создание, — Шэн Линъюань слегка прищурился, вспоминая слова, что он вырвал из уст своей достопочтенной матери, вдовствующей императрицы Чэнь. — Когда люди Чэнь ворвались внутрь, все вокруг было разрушено. Я лежал на каменном алтаре, меч демона небес вошел в мой позвоночник, а прямо под алтарем, преклонив колени, стоял восемьдесят один обожженный труп. Возвышавшаяся в центре храма статуя Чжу-Цюэ обратилась в пепел, а треножник и дух небес… исчезли…
— Их украли? — осведомился Сюань Цзи.
Шэн Линъюань рассеянно покачал головой. Кто станет красть у Небесного Бедствия?
Неизвестный не взял с собой беспомощного демона небес, не взял едва созданный клинок, но… забрал тело мертвого птенца?
Какая глупость. Вдовствующая императрица Чэнь, будучи зачинщицей страшного ритуала, считала само собой разумеющимся, что треножник и дух небес Чжу-Цюэ исчезли, когда родился демон небес.
— Впереди будет перекресток. Поверни на запад… — отозвался Шэн Линъюань. Он следовал за знакомой аурой, попутно полагаясь на интуицию Сюань Цзи.
— У тебя когда-нибудь выпадали перья? — внезапно спросил он.
Сюань Цзи решил, что слово «выпадали» звучит странно и тут же принялся защищаться:
— Мои перья — вещь абстрактная. Освободившись от клинка, я принял этот вид лишь потому, что так выглядели мои предполагаемые предки. Они ненастоящие, это воплощение моей силы и моего самосознания… В общем, нет, я вовсе не линяю!
Шэн Линъюань на мгновение замолчал, а после медленно кивнул:
— О…
Похоже те перья, что он находил на своей одежде или в волосах, были частью процесса… «обретения самосознания».
Столь односложный ответ дал Сюань Цзи понять, что он сболтнул лишнего. С минуту юноша молчал, не решаясь ни признать это, ни оспорить. В конце концов он кашлянул и поспешно вернулся к вопросу, силясь загладить свою вину, как и подобает благородному господину:
— Это… Вот что. Порой я вижу, как над кем-то из моих товарищей сгущается тьма. Если ничего не сделать, этого человека постигнет неудача. Тогда я даю ему перо в качестве амулета. Если что-то случится, мое перо будет защищать его до тех пор, пока я не приду на помощь.
— То есть, перья у тебя не выпадают, ты сам их выдергиваешь, — медленно заключил Шэн Линъюань.
Сюань Цзи поспешно поправил волосы.
— Ты закончил? Тебя я перьями не засыпал!
Шэн Линъюань улыбнулся, но его взгляд остался таким же непроницаемым.
Сюань Цзи посмотрел на него через зеркало заднего вида.
— Что ты хочешь сказать? Ты находил мои перья в каком-нибудь странном месте?
Шэн Линъюань привык, что каждое его слово было на вес золота. Он лишь хмыкнул и больше ничего не сказал.
Сюань Цзи окончательно растерялся. В последние дни его перья действительно волновали Шэн Линъюаня… И, вопреки ожиданиям, он ничего не мог с этим поделать. Но Сюань Цзи точно знал, что ни в ванной, ни в других местах, куда ему не следовало заходить, он ничего не оставлял!
— Где? С чего ты вдруг решил, что я ничего об этом не знаю? — осведомился Сюань Цзи.
— В Чиюань, — коротко сказал Шэн Линъюань, — в пустой могиле.
— Это невозможно, — отозвался Сюань Цзи. — Меня ведь там не было. Думаешь, мне мало горя от того, что твое настоящее тело все эти годы было во мне? Я сбежал так далеко, как только мог… Подожди-ка, я помню, что твой племянник устроил тебе достойные похороны… Кажется, твой гроб находился в родовой гробнице семьи Шэн? Вовсе не в Чиюань.
— Я не об этом, — бросил Шэн Линъюань.
Сюань Цзи опешил, а затем внезапно предположил:
— Ты о месте, где мальчишка из клана бифанов похоронил пустую куклу?
Услышав эти слова, Шэн Линъюань тут же сменил тему:
— Я думал, что кто-то мог украсть их у тебя, но, если только ты можешь придать им такую форму, то это действительно невозможно. Значит то, что я увидел, не было твоими перьями. Либо тело духа меча тебе не принадлежит.
— Так… — произнес Сюань Цзи.
Но Шэн Линъюань не дал ему договорить:
— Сам подумай. Это был пучок маленьких птичьих перышек, больше похожих на пух. Наверняка это принадлежало птенцу.
Сюань Цзи безуспешно пытался переключиться на что-то другое, но так и не смог успокоиться. В конце концов, он не удержался и выпалил:
— Значит, тебя вернуло не темное жертвоприношение? Это была не Би Чуньшэн, это был я!
Теперь понятно, почему другие Бедствия появлялись после темной жертвы, а пустая кукла, похороненная в Чиюань, снизошла в этот мир еще до свершения ритуала!
Шэн Линъюань отвернулся обратно к окну, он отказывался в этом признаваться.
— Я долго думал об этом. Почему мое настоящее тело не откликнулось на зов? Пустые куклы действуют инстинктивно, они лишь призраки, а призраки не помнят, кто они есть.
— Твое настоящее тело ничего не соображало, пустая кукла ничего не помнила, но тебя разбудило мое перо! — догадался Сюань Цзи.
Шэн Линъюань снова замолчал.
— Я ведь серьезно, — наконец, вздохнул Его Величество. — Если все это правда, то треножник и твое истинное тело, вероятно, находятся в руках врага…
Сердце Сюань Цзи забилось быстрее. В таком состоянии он не мог вести серьезные разговоры.
