– Как спалось?
– Нормально, – делаю глоток из пиалы. – Меня никто не искал?
– Нет, все тихо.
– Тогда ждем…
Только допиваю вторую порцию, как на пороге появляется ростовщик с охранником. Машу им рукой.
– Уважаемый Яков бен Песах, согласился встретиться с вами, – на одном дыхании выпаливает Хаим.
– Когда и где?
– Как можно скорее. Он приглашает вас к себе домой.
– Хорошо, – соглашаюсь и перевожу взгляд на Миколу. – Если не вернусь, то ты знаешь, что делать.
Он кивает.
– Ведите, – поднимаюсь на ноги.
Хм, похоже, элитный район. Чистые мостовые, двух и трехэтажные дома, патрули стражников.
Мои временные спутники останавливаются возле узкой калитки справа от кованых ворот. Охранник стучит. Она распахивается и виден практически брат-близнец Бориса.
– Пройдемте, вас ожидают.
Мощенная камнем дорожка, клумбы по ее бокам. Двухэтажный дом. Пока ничего особого. Вру, потоки маны здесь более упорядочены. «Щит маны»! Сжимаю рукоять сабли. Интересно, чем все это закончится.
Высокие двухстворчатые двери. Холл, мраморные полы, ковры на стенах. Поднимаемся на второй этаж.
– Заходите, – произносит местный охранник, открывая передо мной дверь.
За ней оказывается библиотека! В пользу этого свидетельствуют пять высоких книжных шкафов, пара кресел и множество зажженных свечей. Единственное окно занавешено тяжелой портьерой.
– Проходи, присаживайся, – раздается из кресла, стоящего спинкой ко мне.
– Добрый вечер, уважаемый Яков бен Песах!
Названный оказался пожилым мужчиной, одежда похожа на костюм Хаима, кроме пары деталей. Височные пряди переплетены черной лентой, а на руках белые перчатки.
– Как тебя зовут? – снова произносит он, при чем на русском, видно уважает.
– Меня не зовут – я прихожу сам. Но можете называть меня Лисом.
– Хм, так какая помощь тебе нужна?
– Чтобы вы открыли ворота, и если возможно подлили яда гарнизонам.
– И все?
Окидываю его магическим взглядом. Силен, гораздо сильнее меня.
– Если сможете, то обезвредьте колдунов.
– Хм, – он барабанит пальцами по подлокотнику, – мы выполняем это и получаем то, что написано в грамоте?
– Думаю, что да, – пожимаю плечами. – Не хочу вас обманывать, но думаю, царь сдержит слово.
– Хорошо, но половина сокровищниц наша и вы не тронете наших лавок! Если согласен, то поклянемся именем Бога, что эта сделка достоверна и нерасторжима!
Надеюсь, атаман, не сильно обидится на такие условия. Иначе до конца лета мы возьмем максимум один-два города!
– Нарисуйте мелом тогда крест в верхнем углу дверей, – криво усмехаюсь. – Я же не царь, имеет ли тогда смысл…?
– Да, – припечатывает он, стягивает перчатку и протягивает мне ладонь.
Повторяю за ним слова клятвы.
– Напишите тогда рекомендательное письмо к старейшинам других городов.
– Хорошо, – он встает и подходит к конторке и начинает быстро писать.
– Разрешите вопрос?
– Нет, я не знаю, как снять такое проклятие.
– Было так очевидно?
– Весьма, – он присыпает бумагу песком.
– Жаль, придется искать.
– Вся наша жизнь – поиск, – старейшина смахивает песок заячьим хвостом.
– Это да, зато нескучно жить.
– Держи, – он протягивает мне письмо. – Возле каждого города будет сидеть наш человек с парой голубей. Они оповестят нас. До встречи!
– До встречи! – пожимаю ему руку и ухожу…
Загоняя коней, объезжаем крупные города. В первую очередь, города-крепости защищающие Крым. Затем крупный торговый порт – Гезлеву. Больше всего намучался, с городами, где стоят османские гарнизоны: Керчь, Судак и Балаклава. А вот резиденцию османского наместника и столицу ханства объехал стороной – больно у меня плохие предчувствия были.
Атаман нормально принял перспективу отдать половину сокровищниц. Подумаешь, полчаса грязно ругался и выпил бутылку хлебного вина.
– Хорошо, – успокоившись, хрипит, из-за сорванного голоса, он. – Еще что-то мне нужно знать?!
– Да, – предусмотрительно делаю пару шагов назад, – грабить будет некогда – только натиском, бешеным напором и скоростью, мы сможем выполнить царскую волю.
– Ладно, – атаман хмуриться. – С чего тогда начнем? Но учти – ответственность будет на тебе!
– С ворот Крыма – Перекопа! Возьмем его, и дальше будет легче.
Не зря учил историю родного Отечества! Могу послужить ему на благо. И сделать его сильнее…
Ненавижу войны! А еще больше в них участвовать! Нет, меня не мутит от вида крови и для защиты собственной жизни и чести, я спокойно убиваю. Но когда рядом с тобой падает твой товарищ, тот, с кем ты утром ел кулеш из одного котла и перешучивался, пронзенный клинком или стрелой, это тяжело. Точнее это больно, очень больно. Ты начинаешь терзать себя мыслями: почему он, а не ты и ведь ты тоже мог лечь в землю рядом с ним. Ты в очередной раз выживаешь в мясорубке, да ты напиваешься до зеленых чертей, но все равно идешь дальше выполнять царскую волю. А за спиной у тебя остается земляной холмик и простой деревянный крест.
Прав был поэт, ой, как прав:
«Бой был короткий.
А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей
я кровь чужую».
Месяцы, проклятые два месяца – взяли почти все города и крепости, с характерниками захватили османские галеры, охранявшие торговые порты. Остался последний рывок, столица. Я уже ненавижу эту землю, оплаченную нашей кровью. Из пятнадцати сотен, нас осталось где-то семь, максимум восемь. Как же тяжело видеть мертвым того, с кем ты утром делил хлеб, того, кто прикрывал тебе спину. Ощущать смрад мертвых тел, вонь горелого мяса, когда раны прижигают раскаленным железом. Из своего тела вырезал три пули и вырвал с мясом пять стрел. Удары саблями уже не считаю. Зашил на живую, туго перебинтовал, чтобы швы не разошлись и вперед, в новый бой. С помощью магии удалось спасти несколько десятков своих. Мало, почему я никогда не интересовался целительством, почему?! На себя ее не трачу, я же живучая тварь. Спим и едим в седлах, на ходу, а мой балахон превратился в лохмотья, которые только на пугало огородное одевать. Янычары с татарами остервенело сражаются за каждую пядь земли. Видно поняли, что мы пришли сюда до скончания веков.
Возьмем Бахчисарай, и я отправлюсь, надеюсь, что домой. Энергии в перстне и черепе, он тоже оказался накопителем, хватает. Обойдусь и без добровольных жертв.
Прорубились! Тут самые большие потери за всю войну. Вот и дворец. Остатки его воинства. Они последней рубеж, между нами и головой хана. Победа близка!
