Иммануил неожиданно замолчал и опустил глаза. Казалось – слова так и рвутся из него, но по каким-то причинам он заставляет себя молчать.
А говорил он красиво. И дело было не только в том, что он говорил, но и как он говорил. Когда он умолк, я понял, что был буквально поглощён, зачарован его голосом, его словами, взглядом его карих глаз, его лицом.
– Что же вы? Продолжайте... – попросил я. Он покачал головой.
– Но почему?
– Когда-то, – последовал неохотный ответ, – я дал себе слово никогда больше не читать проповедей.
– Вы были проповедником?
– Давно... Иногда я почти сожалею об этом.
– Почему?
– Человек, убивающий своего брата ради наживы, менее отвратителен, чем тот, кто убивает ближнего ради истины, веруя при этом, что творит добро.
Некоторое время мы молчали. Я размышлял.
– Давно вы тут живёте?
– Да я, можно сказать, здесь и не живу. Так, захожу иногда... Передайте мне, пожалуйста, масло... Оно вон в том горшочке... Спасибо.
– Угу...
– Между прочим, – заметил хозяин пещерки, – с теми добрыми людьми, которые привезли вас сюда, был и ваш слуга. Он очень беспокоился о вашем здоровье.
– Да, Тибо... – Я задумчиво кивнул. – Это на него похоже... С ним-то всё в порядке?
– Да. Он вас ждёт в Севеннской Общине.
– Что он там делает? Почему он не здесь?
– Я отослал его, – объяснил святой. – Община – самое ближнее отсюда поселение. Кроме того, Тибо звал в гости один из людей, которые привезли вас. Брат у него там живёт... Хлеб лежит вон в том узелке.
– Вот в этом?
– Да.
– Скажите... – Я помедлил. – А можно ли вернуть... память?..
– Вашу прежнюю память? Память сьера Андрэ?
– Да.
– Можно. Но вы уверены, что хотите именно этого? Ведь тогда вам придётся забыть то, что вы помните сейчас.
– Это обязательно?
Иммануил кивнул:
– Иначе вы сойдёте с ума.
Я задумался:
– А нельзя как бы... ну хоть частично её вернуть, что ли?..
– Я думаю, рано или поздно это произойдёт само собой.
Господин отшельник разлил содержимое котелка в две глиняные миски, одну из которых протянул мне. Так же была мне выдана и ложка.
Похлёбка была вкусной. На поверхности плавали какие-то маленькие чёрные кусочки. Оказалось, что это поджаренное сало.
Съев пару ложек, я вдруг понял, что проголодался так, как будто не ел перед этим неделю, и нетерпеливо набросился на еду. Таким образом, в нашем разговоре наступила пауза. Отшельник вкушал похлёбку с аппетитом, хотя и без такой жадности, как я.
Я полагал, что осилю свою долю в две минуты, но, видимо, недооценил размеры миски. Отшельник уже давно покончил со своей порцией и теперь благожелательно поглядывал на меня. Наконец я почувствовал, что наелся. И посмотрел на отшельника. О чём бы его спросить?
– Значит, вы утверждаете, что я – самый обычный рыцарь, увидевший какой-то странный сон... видение... И ничего из того, что я помню, на самом деле не существует? Так?
– А разве нет? – произнёс отшельник. – Где в таком случае находится город Святого Петра, который остался в вашей памяти? Вы можете показать мне этот город?
– Нет, но... Я, наверное, смогу найти место, где он будет заложен через пятьсот лет.
Отшельник кивнул.
– Через пятьсот лет он, может быть, и возникнет. Если того захочет Бог. Но сейчас это только видение. Пусть даже и истинное.
– Ну, не знаю... Может, вы и правы.
Помолчали. Наконец я решился:
– Иммануил... Вот вы всё говорите: Бог, Бог... А вы хоть раз видели этого Бога?
– Видел. И не раз. Я и сейчас Его вижу.
– Вы что, серьёзно?.. Ну и каков Он из себя?
Отшельник покачал головой:
– Сколько весит музыка? Как пахнет звезда? Каков облик слова? Андрэ, ответьте на эти три вопроса, и я расскажу вам, как выглядит Бог.
«Ловко увильнул... – подумал я. – Явно когда-то был проповедником. Сектантом каким-нибудь небось...»
Иммануил смотрел на меня и чуть улыбался.
– Вот видите, – произнёс он. – Даже на такие простые вопросы вы не знаете ответа, а спрашиваете о Боге.
– Не знаю, потому и спрашиваю.
– Как выглядят любовь, сострадание и милость? Бог – примерно так же.
– Ладно, – я покосился на своё излеченное бедро, – с вами не поспоришь... Что, честно, только один день прошёл?
– Честно.
– И вы просто щёлкнули пальцами и излечили меня?
Иммануил предпочёл не отвечать.
– А ещё какие чудеса вы умеете делать?
– Разные. Какие Господь захочет, такие и умею.
– А вы можете взглядом остановить человеку сердце?
– Зачем?
Я пожал плечами:
– Ну, не знаю... Может же возникнуть такая ситуация, когда это будет необходимо.
Отшельник фыркнул.
– Сколько лет живу на свете, а ещё ни разу такая ситуация не возникала.
– Ну вот, допустим, захочет вас кто-нибудь убить...
– Не следует бояться тех, кто умерщвляет тело.
– Бояться их, может быть, и не стоит, но вот суметь защититься...
– Андрэ, они не в состоянии принести вреда ни вам, ни мне, ни любому другому человеку.
– Вы так думаете?
Отшельник кротко посмотрел на меня, а потом, доверительно понизив голос, сообщил:
– Все люди бессмертны.
– Это вы так считаете...
– Нет, – сказал Иммануил, – это не я так считаю. Это так есть на самом деле.
– По вашему мнению.
– Андрэ, вы – всего лишь имя, записанное Творцом на небесных скрижалях. Ну как вы можете умереть?
– Пырнёт меня кто-нибудь кинжалом – вот и сдохну.
– Если вас кто-нибудь ударит кинжалом, вы не перестанете быть тем, кем вы сейчас являетесь. Следовательно, вы не умрёте.
Я покачал головой. Усмехнулся:
– Вы что, хотите сказать, что я неуязвим?
– Как и всякий человек.
– Только вот кроме вас, никто об этом не знает.
Иммануил кивнул:
– Вы правы. Большинство людей действительно об этом не знают. Некоторые думают, что знают, но... но на самом деле они тоже не знают. Иначе не занимались бы таким бессмысленным занятием, как истребление своих ближних.
– Послушайте, а как, по-вашему, я проклят? Я ведь, с тех пор как здесь появился, убил кучу людей. Значит, если я у этого вашего Бога не вымолю себе прощение, мне придётся гореть в аду? Так, по-вашему, получается, да?
– Разве я говорил, что кто-нибудь проклят?
– Ага! То есть мы все попадём в рай?
Иммануил снова коротко взглянул на меня:
– Если вы думаете, что в Царство Небесное кого-нибудь берут против его воли, то... то вы ошибаетесь.
– Так попадём мы все в рай или нет?
– Попадёте, попадёте... Если только захотите этого.
Я хмыкнул:
– Нужно просто захотеть? И всё? Значит, любой маньяк, убийца, совратитель малолетних...
– Если захочет – да. Но как вы думаете – многие ли убийцы и совратители желают Царствия Небесного? Не кажется ли вам, что Царствие Небесное покажется им слишком скучным местом? Ведь там они будут лишены возможности предаваться тем грехам, которым предавались на земле.
