- Трубки-то зачем? - попенял товарищу Сашка. - Я не курю табак, ты тоже....
- Увы, Алекс, я закурил во время боевых действий. Табак, оказывается, очень успокаивает, а я тогда много волновался: проклятые пруссаки, мы их бьем, а они лезут, зайдем к ним в тыл и снова бьем, они и тут штыковую свалку норовят нам навязать. Но все же колонну Беверна нам удалось затормозить в Саксонской Швейцарии. Правда, защите Саксонии это мало помогло: Фридрих подтянул к своей колонне Брауншвейга и возле Майсена, где Рутовский прикрывал вместе с русским корпусом Фермора путь на Дрезден, разгромил наше войско наголову, хотя сил имел почти вполовину меньше (40 тысяч против 70). Полегло с нашей стороны 15 тысяч, да раненых под 20 - правда, в большинстве в русском корпусе. Ну, и отойти удалось организованно, пруссаки нас не преследовали, тоже раны зализывали.
- Куда же отошли и где русский корпус?
- На линию Либштадт-Кенигштайн-Шандау-Нойштадт. Русские прикрывают левый фланг, от Либштадта до Кенигштайна и левобережья Эльбы, а наша армия - от правобережья у Шандау до Нойштадта.
- А где король?
- Август уехал в Польшу - через Богемию. А Фридрих Кристиан остался вместе с Рутовским, в Нойштадте.
- А ты почему торчишь в Богемии?
- Мой полк в резерве и на пополнении - мы тоже полсостава потеряли в стычках с Беверном.
- Очень плохо, недопустимо для егерей. Но за счет кого ты пополняешься? Все ваши соотечественники остались под властью Пруссии....
- Нанимаем местных немцев, да и чехов тоже. Королевская казна сохранена, так что к нам не бойко, но идут.
- Сколько сейчас у тебя в строю?
- Около 1200 егерей, хотя по списку как раз 1600, - но это с учетом долечивающихся.
- Ты надеешься на их полноценное восстановление?
- На половину, - нехотя признал Кристиан. - Но мне и вторая половина понадобится: в ездовые, саперы, портные, башмачники....
- Ладно, завтра я на твой полк посмотрю. Разрешишь, я надеюсь?
- Непременно, Алекс. И поговори с ними, как ты умеешь, вдохни боевой дух. А то он у них сейчас не на высоте....
- Не только поговорю, но и научу некоторым новым приемам, а также маскировке в условиях зимы. Кстати, я привез из Праги 100 оптических трубок для прицелов к штуцерам - 50 могу отстегнуть тебе, вернее, твоим снайперам. Столько в полку найдется?
- Конечно! У меня много отменных стрелков. Вот по стенам лазать ловкачей гораздо меньше....
- Придется подучиться. В будущей нашей авантюре это умение выйдет на первый план. Но что мы все о войне да о войне, пора и о бабах поговорить. Понравилась тебе принцесса Элеонора?
- Да, - засмущался принц.
- Жениться обещал?
- Да,- последовал более твердый ответ.
- Вот и хорошо, - сказал Сашка. - Она женщина правильная, хоть и побитая малость жизнью. Ты знаешь, что ее прочили за сына Людовика 15-го?
- Нет, - с некоторым удивлением признался Кристиан.
- Вот так вот. Не знаю, какой в этом прок, но я бы на твоем месте немножко гордился.
- Я и так горжусь, что она выбрала меня. Это ты обо мне вспомнил?
- Ну, я. А что, не надо было?
- Алекс! Ты столько уже для меня сделал - и вот новый подарок! Я так счастлив, что ты остался жив!
Назавтра Сашка, не мудрствуя, велел вывести на плац оба полка и устроил соревнование между ними, прогоняя попарно (сардинец и саксонец) через все егерские позиции и выверты. Сардинцы почти везде были быстрее, точнее, ловчее - не говоря уже о владении новыми видами единоборств вроде боло. Кристиан в конце виновато развел руками, а Сашка вышел перед строем саксонцев и сказал:
- Да, мои бойцы на данный момент подготовлены лучше. Но я обязуюсь научить вас всем новым элементам боя, стенолазанию, зимней маскировке и бегу на лыжах, а прочее вы подтянете сами. Главное, что есть у вас и нет у моих щеглов - боевой опыт. Вы уже научились смотреть в глаза смерти, преодолевая естественную боязнь - теперь нужно научиться побеждать, всегда и везде. На то вы и егеря - самые элитные войска современности. Гордитесь своим именем! Виват, егеря!
- Виват, виват, виват!!
И пошла вновь подготовка как личного состава, так и необычной зимней кампании, для чего шили белые маскхалаты, закупали лыжи у местного населения (их не хватало и квартирмейстеры мотались по всей Богемии, а один, самый догадливый, организовал через банки Праги и Цюриха закупки в Швейцарии, откуда и пришла самая крупная партия лыж - 850 пар), делали палки для лыж, ременные крепления, потом учили саксонцев и сардинцев на лыжах сначала ходить, а потом с помощью палок и бегать.... В конце лыжной подготовки, уже в январе, Сашка организовал биатлонные соревнования сардинцев и саксонцев, которые немцы, разумеется, выиграли.
После крещенских морозов Сашка решил провести разведку возможных скрытых подходов к Дрездену. Он же ее и возглавил, будучи наиболее умелым лыжником. В группу он отобрал 10 саксонских егерей из числа окрестных жителей, причем двух вооружил снайперками (не считая того, что на его штуцере тоже была оптическая трубка, замотанная, как и у егерей, до поры тканью). До Шандау группа доехала на прогонистых санках за 3 часа (ехали прямо по замерзшей и прикрытой снежком Эльбе) и сопровождал ее Кристиан, хорошо знакомый с армейскими офицерами Саксонии. Маскхалаты егери пока не одевали, оставаясь в своем зеленом обмундировании (утепленных куртках и штанах). Офицерам, встретившим их в Шандау, было сказано, что группа едет в Кенигштайн, в расположение русских, для согласования будущих военных действий. "Не заедьте в Пирну, там уже пруссаки" - предупредили те на прощание.
Глава тридцать седьмая. Взятие Дрездена
На левобережье Эльбы егеря надели белые балахоны и штаны, засунули штуцеры в белые чехлы и существенно уменьшили свою распознаваемость на фоне заснеженного горного склона. Во главу группы встал бывший охранник Кенигштайна, за ним Сашка, и егеря начали пологий подъем по целине, целясь западнее крепости. Снег был пока неглубокий, идти было достаточно легко. Миновав крепость в километре (Сашка осмотрел ее стены в подзорную трубу и углядел одинокого часового, ходившего по верху стены, но без особого интереса к окрестностям и группу лыжников, разумеется, прозевавшего), егеря пересекли условную границу с пруссаками - но ни русских дозоров, ни прусских, как ни старались, не приметили. Впрочем, это обстоятельство предполагалось - все нынешние армии обходились КПП на дорогах и кучковались по населенным пунктам. Потому и далее (до Пирны, а потом до Дрездена) отряд продвигался в белом безмолвии.
К Дрездену они, впрочем, не пошли, а свернули к селению Бодериц, откуда был родом тот самый охранник. К этому времени наступил вечер, а также изрядная усталость - шли 6 часов на малопривычных еще лыжах, потому и выдохлись. Оставив группу на краю рощи, Сашка и проводник сняли балахоны, оставили штуцеры и отправились к родительскому дому Абеларда (так уж его звали), стоявшему на центральной улице. Они, конечно, сторожились и потому вышли к дому с тыльной стороны, через сад-огород. Абелард постучал в ставень, потом с кем-то переговорил через него и повел командира к дворовому входу. Дверь открылась и на грудь парня бросилась девушка, радостно щебеча и смеясь. Потом Сашку провели через пару пустых комнат и вывели в зальчик, где уже при свечах собралась семья Биссингов: отец по имени Гюнтер, три дочери (во главе с Мартой, что выбегала) и два киндера. Выяснив, что в селении есть прусский пост (человек десять), но он обосновался на южном въезде, в доме местного лавочника, Сашка решил, что одну ночь здесь перекантоваться можно (а засекут - тем хуже для поста). И отправился за группой.
