Мы с тобой не один раз обсуждали и думали, как нам воевать дальше, когда перед нами стоят чужие города, закрытые огромными каменными стенами. А теперь ты хочешь уйти куда-то в степь и забыть обо всём, что было за эти годы?
- Я кочевник, Спадака, и принадлежу, как и ты, к роду царских скифов. И мой дом - степь, только там я чувствую себя хорошо. В городах, горах и лесах мне просто не хватает воздуха, там нечем дышать. А это место, хоть оно и такое же, как привычная степь, почему-то кажется чужим. Не моё оно, надо идти дальше и искать то, где я буду чувствовать себя хорошо.
- Ну и куда же ты пойдёшь?
- Пойду на север. Там, у берегов реки Ра должны быть места, в своё время покинутые предками. Как говорят предания, они разделились, часть осталась на месте, а мы ушли. И хоть я там не бывал, но почему-то мне хочется их посетить. Думаю, моё переселение в новые места не будет простым, и повоевать мне придётся не меньше, чем тебе. Но со мной будет весь род, все воины, да ещё возьму пахарей и пастухов, заберу свои стада, женщин, детей и пойду на землю предков.
- Ну что же, Канит, отговаривать тебя бесполезно, так что кочуй, может, ещё свидимся.
- Обязательно встретимся, если что - приду на помощь. Да и сам надеюсь на твою поддержку.
На этом скифские цари закончили обсуждение перекочёвки одного из них на новое место, повернули в лагерь, и дальнейший их разговор касался повседневных забот племени.
Царь скифов Канит медленно двигался вслед за неторопливо бредущими табунами и стадами. С момента разговора со Спадакой прошло два месяца, и сейчас его род кочевал по степи в поисках места, на котором можно будет прожить какое-то время, прежде чем отправиться искать следующее. Надо сказать, что в дорогу с Канитом ушло порядка двадцати тысяч человек со всеми принадлежащими им стадами.
Вся эта огромная масса людей и животных перемещалась несколькими группами, в дневное время они, пусть и с небольшой скоростью, но двигались в нужном направлении, а ближе к вечеру вставали на ночёвку и давали возможность скотине спокойно пастись. Конечно, всё происходило не само по себе, а подчинялось установленному порядку.
Канит был хорошим воином и кочевником и не оставлял без внимания ни единой мелочи. Ведь они могут привести к гибели в бою или, что равносильно, плохо сказаться на животных. А именно в них заключена жизнь и смерть всех степных людей. Правда, в последнее время в привычном образе жизни степных обитателей, стали происходить существенные изменения. Пусть не очень много, но среди скифов стало увеличиваться число пахарей. Обычно обработкой земли начинали заниматься те, чьи стада погибли или из-за своей малочисленности не обеспечивали выживание семьи.
Такие люди были всегда, достаточно просто вспомнить о разделении народа на царей, пахарей и пастухов. Да и как говорят предания, первыми среди небесных подарков, вручённых богами скифам, были ярмо и плуг. Но тем не менее, за время войны и отсутствия многих воинов, число пахарей начало расти, тем более, что из-за ухода мужчин на войну, оставшимся больше времени пришлось проводить на одном месте или перекочёвывать на малые расстояния. А значит, появлялись постоянные стоянки, что позволяло обрабатывать вокруг них землю.
Теперь же, благодаря неуёмной тяге своего правителя к кочевому образу жизни, все отправились в путь. Из общего числа ушедших половину составляли женщины, дети и пастухи, кроме них шло ещё около шести тысяч пахарей, а также немногочисленные мастера. Остальные были воинами. Именно воинами, а не просто вооружёнными пастухами, их основным и единственным занятием являлась война и защита людей племени.
И хотя они не отличались многочисленностью, но зато имели богатый опыт - сражались с войсками ассирийцев, доходили до Египта и внесли свою лепту в разгром царства Урарту. За это время Канит добился от них полного подчинения своим приказам, привил жесточайшую дисциплину и обучил многим дополнительным тонкостям, подсмотренным в действиях противника и совершенно нехарактерным для воинов других родов.
Впереди, как в хорошо организованном войске, шли разведчики, определяя наиболее удобные маршруты движения и места стоянок. Позади них двигалась тысяча воинов, готовая принять на себя удар любого противника, замыкала движение ещё тысяча бойцов. Остальные люди шли отдельными группами вместе со стадами и табунами. А ещё одна сотня воинов двигалась далеко впереди, она должна была выяснить, что ждёт их на новом месте, правда его ещё требовалось найти.
Сам Канит в одиночестве двигался несколько в стороне и впереди первой группы переселенцев. Ему нужно было одиночество, вернее то единение с окружающей степью, которое оно давало. И сейчас Канит находился именно в таком состоянии. То, что это происходило во время движения верхом, не имело никакого значения, любой скиф с самого рождения чувствует себя единым со своим скакуном, может на нём проводить целые сутки, спать, есть, воевать и просто отдыхать.
А сейчас перед внутренним взором скифского царя появлялись многочисленные видения, словно сама Степь разворачивала настоящее представление, напоминая ему об истории народа, его появлении и прошедших годах, ближайшем и возможном отдалённом будущем. Ему виделись степные просторы, по которым свободно разгуливал ветер, заставляя поверхность травяного моря колыхаться и гоняя по ней необычные волны, рождаемые его прихотью и покровом растительности. А рядом вода - большая, просто огромная по меркам степного жителя, река.
И по этому простору двигаются стада животных, охраняемые пастухами и воинами скифов, с малых лет впитывающими в себя свободу, даваемую степью. Но она, свобода, требует постоянной борьбы за выживание, своё и своих животных, с окружающим жестоким, но таким прекрасным миром степи. Мороз, солнце, ветер, хищники - всё может быть твоим противником, но и они же, если суметь их понять и подружиться, обеспечат тебе жизнь.
По мере увеличения количества людей, всё больше их уходило в другие земли, давая начало многим народам. И в видениях Канита появляются отряды воинов, бывших когда-то едиными, а сейчас готовых вцепиться друг в друга из-за новых пастбищ. Чтобы не допустить смертей, пусть и отдалённых, но всё же сородичей, кому-то приходится уступить.
И опять в навеянных степью картинах видны движущиеся в сопровождении пастухов и воинов табуны и стада, но только идущие на заход солнца. Снова встречи с другими, ещё более отдалёнными родственниками, но в этот раз выбор предстоит сделать местным жителям - уйти на новые места или присоединиться к пришельцам, тем самым увеличив их силу. Большинство местных решили уйти. В результате этого все степи, расположенные между двумя морями и тянущиеся далеко за заход солнца, теперь принадлежат скифам.
