Первый прототип эталона метра был изготовлен из латуни в 1795 году. Следует отметить, что единица массы (килограмм, определение которого было основано на массе 1 дмЁ воды), тоже была привязана к определению метра.
В 1799 из платины был изготовлен эталон метра, длина которого соответствовала одной сорокамиллионной части Парижского меридиана[1].
Во время правления Наполеона метрическая система распространилась по всей Европе. Только в Великобритании, которая не была завоёвана Наполеоном, остались традиционные меры длины: дюйм, фут и ярд.
На метре как единице длины и килограмме как единице веса была основана метрическая система, которая была введена "Метрической конвенцией", принятой на Международной дипломатической конференции 17 государств (Россия, Франция, Великобритания, США, Германия, Италия и др.) 20 мая 1875 года[2].
В 1889 был изготовлен более точный международный эталон метра. Этот эталон изготовлен из сплава 90 % платины и 10 % иридия[3] и имеет поперечное сечение в виде буквы "X". Его копии были переданы на хранение в страны, в которых метр был признан в качестве стандартной единицы длины. Этот эталон всё ещё хранится в Международном бюро мер и весов, хотя больше по своему первоначальному назначению не используется.
С 1960 было решено отказаться от использования изготовленного людьми предмета в качестве эталона метра, и с этого времени по 1983 метр определялся как число 1 650 763,73, умноженное на длину волны оранжевой линии (6 056 е) спектра, излучаемого изотопом криптона 86Kr в вакууме.
Современное определение метра в терминах времени и скорости света было введено в 1983 году: Метр -- это длина пути, проходимого светом в вакууме за (1 / 299 792 458) секунды.
Из этого определения следует, что в системе СИ скорость света в вакууме принята равной в точности 299 792 458 м/с. Таким образом, определение метра, как и два столетия назад, вновь привязано к секунде, но на этот раз с помощью универсальной мировой константы.
Владимир Семёнович Глухов (1813--1894) -- русский физик-метролог.
Закончил Институт инженеров путей сообщения (1830), где более 30 лет преподавал математику, физику, физическую географию и высшую геодезию. Работал в Горном институте, во Втором кадетском корпусе. В 1840-х гг. возглавлял Комиссию по устройству в России электромагнитного телеграфа, по его настоянию в России была принята азбука Морзе. В 1860-х гг. работал в Департаменте неокладных сборов, возглавлял Экспедицию для поверки ввозимых в Россию спиртометров.
С 1865 по 1892 -- ученый хранитель Депо образцовых мер и весов.
Разработал программу развития отечественной метрологии и поверочного дела. Инициатор создания в 1869 г. правительственной комиссии для преобразования Депо образцовых мер и весов. В. С. Глухов определил функции Депо как государственного поверочного органа, в ведении которого должны находиться все измерительные приборы, используемые для поверки мер и весов. Проект закона о мерах и весах предусматривал применение в качестве основной единицы длины -- аршина, вместо сажени, а также более точное определение основной единицы массы -- фунта. Предполагалось возобновление прототипов (эталонов) длины и массы и факультативное применение в России метрической системы мер наряду с русской системой.
Произвел сличение различных мер длины и массы, организовал первые в России метрологические работы по термометрии и способствовал усовершенствованию оборудования Депо образцовых мер и весов.
Многие идеи В. С. Глухова получили дальнейшее развитие и были осуществлены Д. И. Менделеевым в Главной палате мер и весов.
Шестьдесят восьмая запись в дневнике ЕИВ Николая второго.
Утро было, какое-то скомканное. Сейчас уже и не упомню, что я тогда из блокнота выуживал, ну да ничего. Надо будет, повторим.
Володя доложил, что есть телеграмма, с подписью Лада. Прочёл текст: приглашаем гости. Если бы не подпись Александровского, то и внимания бы не обратил. Теперь ломай голову, что они там опять на придумывали. Потому решил просто к ним съездить и всё на месте осмотреть. Это я опять лукавлю немного (мне там нравится и легче дышится). Потому я туда и поеду с удовольствием!
В крытой верфи было большое оживление, я было туда и направился, но тут моё внимание привлёк знакомый силуэт, на воде покачивающийся. Ей богу катер. (В своё время на их насмотрелся, но всё равно, мне эти стремительные судёнышки нравятся). Так я и замер на площадке, не решаясь выбрать направление движения. Опять написал не совсем корректно "я замер". Если ЕИВ останавливается, то рядом ещё шесть человек, казаков-охраны и верный Володя. Вот какая группа получается. Это если в нормальных условиях. Если же это, в каком другом месте (хуже всего в первопрестольной) то резко останавливаться рискованно. Задние "сопровождающие его лица", будут напирать на передних. Так и до свалки не далеко.
Решающим фактором, определившим направление, оказалась фигура Степана Онисимовича Бурачека, которая вылезла из того самого катера и, жестикулируя руками, что-то объясняла молодому мичману. Бурачеку, по его просьбе, Бутаковым были отданы на "контроль" все маломерные суда, естественно ТК в первую очередь.
Заметив ЕИВ, адмирал скомандовал "Смирна!" Направился в нашу сторону с рапортом. Моя команда "вольно", чуть запоздавшая прервала обряд приветствия.
- Рад вас видеть в добром здравии Степан Анисимович!
- Благодарю вас, Ваше Императорское Величество!
- Что это за "посудина"? Там у малого причала. Неужто уже собрали?
- Так точно! Это они и есть! Собрали-то их ещё до Рождества. Только обшивки не было.
- Как Бутаков прибудет, так и "гонки" начнём.
- Какие гонки? С кем гонятся-то, будете?
- Он сейчас будет, контрольный буй обогнёт и назад обернётся.
Действительно, на озере уже явственно слышался приближающийся гул мощных двигателей. Присмотревшись, водяные блики мешали, я увидел и источник шума, который быстро приближался к берегу. Через несколько минут, едва примяв кранцы, легкое судёнышко ошвартовалось с другой стороны причала.
Тут меня чуть ступор не взял. Ещё не дойдя до начала пирса, я услыхал мощный глас Бутакова, который распекал, кого-то невидимого в недрах судна.
Затем "беспокойный адмирал" вылез из рубки. Теперь его очередь была ступорить. Но боевой адмирал, есть боевой адмирал! Прогремела команда "СМИРНА!" и Григорий Иванович, сделал рапорт. Рапорт я принял, произнёс сакраментальную "Вольно", потом поинтересовался, что он в катере делал. Оказалось, адмирал считал. Считал с секундомером в руках. (Хороший секундомер фирмы Павла Буре). Его подчинённые тоже были с секундомерами и у всех были малые планшетки с бумагами. К нам подошли ещё несколько "счётчиков", как оказалось с другого катера. В этой ситуации мне оставалось только произнести:
