Попутного ветра, приятель! Гадёныш ты редкостный, но всё равно - удачи!
19 апреля 1679 года.
Что там у меня на родине говорили насчёт техники безопасности? Блин, ведь предупреждали же торговцев Мартин и его помощники - осторожно, керосин штука чертовски горючая! Так нет же, нашёлся…нехороший человек, которому на это оказалось положить большой и толстый. Хранил в кладовой своей лавки плохо закрытые бутыля: соседи не один раз жаловались на вонь, даже в полицию заявляли. Ну и что? Предупредили его раз, два, три, а он плевал на всех. Ну, и доплевался. Сунулся в кладовую поддатый, с трубкой в зубах… И сам, блин, сгорел, и лавку спалил, и семью без крыши над головой и средств к существованию оставил…
Где делают лекарство от глупости? Куплю большую партию за любую цену!
23 апреля 1679 года.
От того, что вчера сообщили из Порт-Ройяла, а сегодня напечатала наша "Gazett", весь Сен-Доменг в лёжку валялся…
Как я уже писала раньше, ещё по пути на команды некоторых кораблей напала досадная хворь, именуемая поносом. Трое вернулись, ещё четверо решили продолжить поход, выкинув испорченную солонину за борт и позаимствовав провиант с других судов. Итого к Маракайбо подошли целых двенадцать посудин во главе с фрегатом "Фалмут". Фрегатик серьёзный: тридцать пушек, из них две нового образца, под чёрный порох. Короче, злые как черти англичане после почти трёх суток хронической диареи (слабительное средство Каньо имело, оказывается, продолжительное действие, а с ветром им повезло, потому и добрались так быстро) полезли ломать форт де ла Барра. С помощью пушек "Фалмута" и маленькой хитрости испанцев этот форт долго не сопротивлялся. Англичане, решившие пройтись по местам боевой славы сэра Генри, досадовали: им, как и десять лет назад Моргану, не подфартило с отливом, а мелей там слишком много, чтобы можно было переть напролом и рисковать кораблями. Мне кажется, испанцы и тогда, и сейчас так подгадали с уходом из форта, чтобы противник малость подзадержался у входа в бухту. В общем, капитану Симмонсу пришлось ждать прилива. И наблюдать, как испанцы снуют на своих плоскодонках по фарватеру. Туда-сюда, от мели к мели, от близкого берега к судоходному каналу и обратно. И не только на плоскодонках: там прошёлся плашкоут, гружёный. Чем - скажу чуть позже. Поскольку уже стемнело, англичане не могли видеть, что там происходит на самом деле. А когда стала подниматься вода, они снялись с якоря и пошли в бухту… По словам тех, кто вернулся, они ещё потешались: что за вонь тут развели эти чёртовы доны? Обделались от страха, что ли? Только когда с берега начала палить батарея мелкокалиберных пушечек, заряженных "зажигалками" испанского образца, им сразу стало не до смеха. Потому что море загорелось. В прямом смысле. Точнее, загорелась нефть, которую как раз и разливали с плоскодонок и плашкоута по поверхности воды. Испанцы не пожалели нефти, купленной у жителей нефтеносного побережья и предназначенной для продажи в Сен-Доменг… Короче, не удивлюсь, если англичане начнут вопить об экологической катастрофе, злонамеренно устроенной коварным противником. С ума сойти, какие жуткие сволочи эти испанцы! Мало того, что загрязнили окружающую среду - они ещё посмели при этом причинить вред английской флотилии, которая пришла их грабить! Нет, в самом деле - редкостные подонки…
То, что через неделю вернулось в Порт-Ройял, было больше похоже на табор цыган-погорельцев, чем на бравое воинство. "Фалмут" сгорел на фиг, туда же, к предкам, отправились ещё шесть судов, успевших войти в нефтяные пятна. Остальные - четыре шлюпа и бригантина - вовремя легли на обратный курс и дали тягу. А потом рассказывали всякие жути про то, как этим чёртовым папистам помог сам дьявол, явившийся в смрадном дымном пламени ада и зажёгший воду… Как сообщают наши люди, сейчас над вернувшимися ухохатывается весь Порт-Ройял. А кто-то из местных юмористов уже обозвал этот поход "дурацким". Словечко подхватили, и не удивлюсь, если новость в самые кратчайшие сроки достигнет Англии. Англичане - патриоты. Но этот рейд был задуман герцогом Йоркским с подачи его венценосного братца, а британцы точно не упустят возможности слегка потоптаться по "проклятым католикам". В Версале тоже не упустят шанса погреть на этом руки. Ох, и любят там это дело!
Вот такие пироги с котятами, дамы и господа. Что ж, теперь драка льва и ягуара - вопрос ближайшего времени. Эпоха Моргана давно и бесповоротно стала историей, а кое до кого это пока не дошло.
Тем хуже для льва.
9 июня 1679 года. Версаль.
У его величества иной раз случались приступы самокритичности. В особенности когда он оставался в одиночестве и имел возможность беспрепятственно - а главное, без свидетелей - упрекнуть себя в ошибках и просчётах. Но сегодня подобные терзания совершенно непредвиденно случились в присутствии месье Кольбера, месье де Ла Рейни и военного министра де Лувуа. Король привычно спрятался за маской державного спокойствия. Однако чувства, вызванные прочтением этого донесения, были двоякими.
Соглашение об оборонительном союзе Голландии и Сен-Доменга! Заключённое без ведома Версаля!… Неслыханно!
Нимвегенский мирный договор стал первым в истории официальным документом подобного уровня, составленным на французском языке[Исторический факт: договор в Нимвегене стал первым межгосударственным договором, текст которого полностью был написан по-французски.]. В то время, как со времён Цезаря это было принято делать на латыни. И это бесспорно было признанием военной, экономической и политической мощи Франции. Отныне ни одно сколько-нибудь важное политическое решение в Европе не обойдётся без прямого участия, посредничества, или на крайний случай, пристального внимания Французского королевства. Но то Европа. Дипломатия молодой неоперившейся заокеанской республики подала первый признак самостоятельности. Если в Европе узнают, что кто-то из сателлитов Франции посмел заключать какие-то соглашения без одобрения его величества Людовика, может пострадать престиж Версаля как политического центра Старого Света. А значит, и его, короля, личный престиж!
"Предательница, - думал его величество. - Лицемерка. Как я мог так ошибиться, доверяя ей!"
- Сир, - Кольбер, прекрасно зная, о чём думает его величество, решил озвучить своё мнение. - Если месье де Ла Рейни прав, и эти сведения попали нам из источника, близкого к испанскому двору, то не всё так плохо. Я бы даже осмелился предположить, что мадам Эшби намеренно уведомила ваше величество об этом договоре неофициальным путём, дабы ввести в заблуждение и своих врагов, и штатгальтера Вильгельма.
- Вот как? - король чуть заметно поднял левую бровь, чем изволил выразить удивление. - Признаться, я об этом не подумал. Но какова может быть выгода Франции от этого соглашения?
- Прямая выгода, сир, - жёстко высказался де Лувуа. - Рано или поздно Голландия снова столкнётся с Англией. Вашему величеству известно, сколь болезненно воспринимает Вильгельм Оранский любые нападки на протестантскую веру, а король Англии в последнее время всё активнее насаждает католичество. Сен-Доменг естественный враг Англии, ибо они действуют в одной сфере интересов - на море. Потому, сир - уж простите меня за прямоту - союз Голландии и Сен-Доменга так же естественен. Не стоит ему удивляться.
- Это взгляд военного человека, - едва заметно усмехнулся Кольбер. - Он делает вам честь как полководцу, но политика не терпит прямолинейности.
- Что вы хотите этим сказать? - де Лувуа позволил себе еле уловимую нотку ехидства.
- События скорее всего будут несколько интереснее, нежели вы предполагаете, сударь, - король счёл нужным вмешаться и предотвратить зарождавшийся на его глазах спор между царедворцами. Деньги едва не столкнулись с Силой, а это его пока не устраивало. К тому же, его посетила довольно изящная идея. - Надо думать, наш кузен Карл ещё не в курсе относительно этого соглашения?
- Насколько я могу судить - нет, - произнёс Ла Рейни. - Его больше беспокоит мысль о неудаче рейда на Маракайбо. Кое-кто при английском дворе уже назвал сей поход "дурацким", и я склонен согласиться с этим остряком.
- Вы полагаете, что к неудаче похода приложила руку мадам Эшби?
- У меня есть основания так полагать, сир, хотя, прямых доказательств нет.
- А как по-вашему, господа, обрадуется ли наш кузен, получив сведения об истинном виновнике срыва этого похода?
- Боюсь, сир, он начнёт готовиться к войне и как обычно наделает массу ошибок, - тонко улыбнулся Кольбер.
- Что ж, - так же тонко улыбнулся король, - в таком случае нам стоит побеспокоиться об этом. Однако, не нужно огорчать нашего кузена Карла известиями о соглашении Голландии с Сен-Доменгом. Боюсь, две плохие новости кряду могут не только испортить ему настроение, но и подорвать здоровье…
