В течение двадцати восьми лет на глазах поколения, теперь уступающего дорогу следующему, этот психологический «запальник» вынуждал научное сообщество проходить через все грани распада, чтобы помешать себе и другим увидеть, каким было, наше общее прошлое.
Верящий в Провидение может считать, что человеческий род «избран» из всех обитателей планет этой солнечной системы, поскольку этот род пережил катаклизмы, потрясшие солнечное семейство. Неверующий может уныло созерцать пропасть, у края которой в исступлении балансировали наши предки, то и дело соскальзывая в нее ногами и цепляясь за края руками. Но мы остались одни, и наша судьба теперь в большей мере в наших собственных руках,, чем в руках разбушевавшихся стихий: эти стихии усмирены, но мы, пользуясь библейским выражением, «растеряны и напуганы». Я принялся за эту книгу из-за серьезной ответственности, которую я испытываю, как историк и психоаналитик, чтобы не оставить только при себе сделанное мною открытие: человечество живет в состоянии амнезии со времен своего родового прошлого.
Истинный враг •- это время. Я завершаю все это стихотворными строчками, которые принадлежат не мне, и я воспроизвожу их не совсем точно. Но час поздний, и я вновь повторю:
Мы в вечной гонке с тем Жнецом,
Мы мчались, медлил он, и нам – победа…
Я надеюсь, что будет избран именно такой путь, а не какой-либо другой.
ОБ АВТОРЕ
Иммануил Великовский, гражданин мира, родился в России в 1895 году, изучал естественные науки в Эдинбургском университете; историго, гуманитарные науки и медицину – в Москве (магистр, 1921 г.); биологию – в Берлине; научные исследования о деятельности мозга – в Цюрихе и психоанализ – в Вене. Будучи еще молодым исследователем, он основал и издавал «Зспри Цпггега amp;из» – плод коллективного труда авторов, из которого вырос Еврейский университет в Иерусалиме.
Доктор Великовскии более десята лет практиковал как психоаналитик в Палестине (а позже в Нью-Йорке). Эжен Блейлер в предисловии к статье Великовского «Об энергетике души» писал (18 июля 1930 г.). «Идеи этого автора кажутся мне весьма достойными внимания. Я тоже пришел к очень сходной, а в некоторых существенных моментах абсолютно идентичной, концепции». Зигмунд Фрейд писал Великовскому, что он полностью согласен с Блейлером и что он тоже, вполне независимо, пришел к собственным воззрениям на проблему, «которые очень близки Вашим и которые в некоторых аспектах буквально совпадают с Вашими». Вильгельм Штекелъ характеризовал Великовского как «выдающегося представителя медицинской психологии… перворазрядного идеалиста», а позже говорил о нем Шаиму Ванзману как об «одном из самых высокоодаренных психотерапевтов».
Доктор Пауль Федерн в 1947 году сказал, что Великовскии был «гением •- великим человеком. Великолепный психоаналитик, я посылал к нему некоторых самых тяжелых своих больных» (Доктор Федерн был председателем Венского психоаналитическогОьрбщества).
В 1939 году Великовскии приехал в Нью-Йорк н оттуда переехал в 1952 году в Принстон, где жил до самой смерти, последовавшей в 1979 году. Он автор шести ранее изданных книг – «Столкновения миров», «Земля в перевороте», «Века в хаосе», «Эдип и Эхнатон», «Народы моря» и «Рамэес II и его время».
«Кгопоз», ежеквартальный журнал междисциплинарных исследований, опубликовал статьи Великовского и исследования, посвященные его работам. Он выходит в государственном колледже Глэссборо (Глэс-сборо, Нью-Джерси).
ИММАНУИЛ ВЕЛИКОВСКИЙ; ЛИЧНОСТЬ И ТВОРЧЕСТВО
Специализация научных знании в Новое время, особенно в XX веке, чрезвычайно затрудняет диалог ученых. Наука, которую раньше можно было вообразить в виде единого древа познания, от ствола которого тянутся ветви и веточки, ныне превратилась скорее в бескрайний заповедный лес, где деревья» несть числа и где под каждым разрастается новая молодая поросль. В одиночку по такому лесу бродить рискованно. Рост количества всякого рода научных специализация затрудняет диалог даже среди ученых одной «большой профессии»: что может стать предметом профессиональной дискуссии между хирургом и психиатром, егаптологом и славистом, археологом и историком-международником. Поэтому принято считать, что эпоха ученых-универсалов кончилась. Сами научные открытия стали скорее делом коллективным, чем индивидуальным, за каждым из них – институт, кафедра, лаборатория.
На этом фоне фигура Иммануила ^Великовского поистине уникальна. Это, быть может, единственный из современных ученых, у которого в сущности не было «специализации», хотя с ним в чисто профессиональные дискуссии вступали астрономы, физики, геологи, историки, искусствоведы н проч. и проч. Может быть, он и вообще не ученый в том смысле, как это понимается в^ХХ веке? У него не было научных степеней, защищенных диссертаций, академических должностей, своего творческого коллектива, своих студентов и аспирантов, – словом, всего того, что ныне дает пропуск в большую науку. Он всегда был один. Он творил в одиночку, переворачивая материал, который обеспечил бы не на один год работу целого научного института. В атом дерзании было что-то от гуманистического универсализма, от романтики первоначального освоения мира, освобожденного от готовых авторитарных истин. Может быть, такая свобода н недоступна узким профессионалам, а составляет дар гениальных самоучек.
Впрочем, профессия у Иммануила Велнковского была – врач-психиатр. В своей области он достиг успехов и признания, в течение многих лет занимался врачебной практикой как психоаналитик. Она была для него не только источником существования, но и призванием. Но, как ученый, Великовский предпочитал заниматься совершенно другими сферами науки, избрав путь самый трудный. Его основные работы никакой точной маркировке и классификации не поддаются. Что это: история, культурология, палеография, палеонтология, библеистика, геофизика, геохимия? Ничто в отдельности и все вместе, потому что все они представляют собой единое и беспрецендентное по масштабу исследование прошлого планеты, под названием Земля.
Судьба сделала Великовского гражданином мира. Он родился в России в 1895 году. Родиной его стал город Витебск, где издавна жила семья Великовских – традиционная еврейская семья, свято хранившая вековые заповеди своей веры, содовые предания, талмудическую мудрость и национальный язык. Его отец, Шимон Великовский, занимал видное положение в финансовых кругах России, будучи одним из крупных оптовых торговцев. Он принимал активное участие в сионистском движении и даже купил за полтора килограмма золота участок земли в пустыне Негев в Израиле, чтобы со временем организовать там поселение. Уже с детства Иммануил Великовский пристрастился к чтению древних священных книг, что в значительной мере повлияло на его будущий научный выбор. В 1912 году он с золотой медалью закончил императорскую гимназию в'Москве. Отец отправил его учиться медицине во Францию, в старинный университет Монпелье, еще, со средних веков готовивший врачей для всей Европы. Но попав на юг Франции и впервые увидев море, за которым находилась «земля обетованная», колыбель его предков, в почтении к которым он был воспитан, Иммануил Великовский незамедлительно вернулся в Москву и попросил у отцй разрешения поехать в Израиль. Путешествие оказалось долгим..Иммануил проехал от Одессы через Болгарию, Грецию и на несколько месяцев задержался в Палестине. В Москву он вернулся только весной следующего года, исходив древнюю землю, насладившись экзотической красотой Иудейской пустыни и городов, названия которых звучали еще в Библии. В 1913 году он поступает на медицинский факультет Эдинбургского университета. Выбор учебного заведения был подсказан весьма прагматическими соображениями: поскольку Иммануил Великовский с детства свободно владел французским и немецким языками, обучение в Англии должно было приобщить его к третьему главному европейскому языку. Тогда еще Великовский, естественно, не думал о том, что английский будет избран им навсегда и что на этом языке будут написаны все его книги.
После каникул недавний первокурсник уже не смог выехать из Москвы в Эдинбург. Началась первая мировой война. Пришлось продолжить обучение в Московском университете, в который ранее Великоватому, из-за его еврейского происхождения, путь был официально закрыт. С началом воины политика стала менее жесткой, особенно в отношении медицинского института, потому что стране были нужны врачи, уже независимо от их национальности.
С началом революции над семьей Великовских нависла непосредственная угроза. В феврале 1917 года в Москве были арестованы члены сионистской группы, к которой был близок и отец Иммануила Вёликовского. Его успели вовремя предупредить, н он сумел выбраться из Москвы с женой и Иммануилом. Два старших брата Иммануила сделали свой выбор в пользу социалистической идеи и остались в Москве служить революции. Больше семье собраться вместе не удалось.
