Конечно, в учреждениях здравоохранения расходы несет государство. В приютах для престарелых, которыми заведуют монахини, значительную часть расходов также несет государство. Один из источников их доходов – это определенный вклад стариков, которые уже на пенсии и часть своей пенсии или всю пенсию передают приюту; но после победы революции все эти учреждения для престарелых, которыми заведовали монахини, получили полную поддержку государства; у них нет ни в чем нехватки, они ни в чем не нуждаются. Я лично прошу группу товарищей, которые работают непосредственно со мной, чтобы они посещали больницы и приюты, бывали там, узнавали обо всех проблемах, помогали решать затруднения. У меня есть одна сотрудница, которая систематически посещает приюты, содержащиеся монахинями, и любая их просьба – будь то строительные материалы, будь то транспортные средства, любые ресурсы, все, о чем бы они не попросили на протяжении этих лет, - немедленно удовлетворяется.
Если какое-нибудь светское лицо или товарищ, заведующий государственным учреждением, будь он даже членом партии, просит средства для чего-то, я всегда подвергаю их анализу, обсуждаю, анализирую; но я никогда не подвергал анализу заявку, сделанную монахиней – заведующей одним из этих учреждений. Почему? А-а! – потому что они никогда не просят больше того, что им нужно, и часто, наоборот, просят меньше, чем им нужно, они очень бережливы. И я публично, на одном из заседаний Национальной ассамблеи, говоря как раз об этих приютах для престарелых и проводя анализ их стоимости, сказал, что эти монашенки – образец коммунистов, это было передано по телевидению на всю страну. Я всегда говорил об отношении этих монахинь именно как об образце модели коммунистов, поскольку я считаю, что они действительно обладают теми качествами, которыми, как нам хотелось бы, должен обладать каждый коммунист.
Кроме того, они используют свой опыт, и это один из факторов, определяющих большую экономичность приютов для престарелых, которыми заведуют монахини. Это не значит, что там работают только монахини; у них много светских работников, служащих, которые помогают на кухне, помогают на строительстве, помогают в разных сферах.
В начале революции одной из мер, установившихся почти спонтанно, было упразднение обычая, когда один человек выполнял несколько работ. Это значит, что на определенной фабрике или учреждении раньше были люди, выполняющее некое задание, но, кроме того, они занимались другим или другими делами, - скажем, их обязанностью было мыть стены, но они также помогали на складе, переносили грузы, а в другой момент помогали делать что-то еще. Этот обычай был упразднен, т произошло это, повторяю, почти спонтанно. Может быть, повлияло то, что существовала безработица, и возможно, также оказывали давление рабочие организации в том смысле, чтобы уничтожить такую форму организации труда, которая могло бы сократить число занятых.
Монашенки сохранили этот обычай выполнения нескольких обязанностей, и они сами – пример тому. Вот скажем, я знаю одну из заведующих, которую зовут сестра Фара: она руководит приютом, выполняет обязанности медицинской сестры, для чего обладает соответствующей профессиональной подготовкой; кроме того, что она директор и непосредственно обслуживает одну из палат, когда надо сделать какое-то усовершенствование, что-то улучшить, она рисует планы того, что надо сделать, будь то какое-то устройство или туалет, приспособленный для старых людей; и еще она водит машину, имеющуюся в учреждении.
Я узнал об этом как раз тогда, когда моя сотрудница побывала в этом приюте, потому что они попросили у меня самосвал. Они обосновали просьбу тем, что надо вывозить мусор, и объясняли, какие расходы им приходится нести, нанимая для этого грузовик.
Я говорю сотруднице: «Пойди посмотри, в чем там дело; по числу стариков, находящихся в этом приюте, может, грузовик не будет использоваться полностью, и выйдет дороже содержать собственный грузовик, чем нанимать его по мере необходимости». Наверное, то был единственный случай, когда мы подвергли их просьбу проверке. Кроме того, надо было знать, какого объема грузовик они просят. Сотрудница пошла туда, разобралась. Речь шла не только о вывозке мусора, но и о перевозке строительных материалов и о других делах; и он обслуживал бы не один приют, а два. Тогда мы им решили выделить грузовик на эти цели. И сестра немедленно говорит: «Я сдам экзамены на первый класс». Что она хотела этим сказать? Что сдаст экзамены на водительские права, позволяющие водить ей грузовик. Понимаешь? И вот такой метод работы в приютах они применяют и к другим работникам, используют меньше персонала, это очень экономно.
Поэтому я с таким интересом разговаривал с ними в тот день и также очень заинтересован в широкой встрече, которую собираюсь провести с ними, ведь они тоже сообщили мне ряд важных данных о положении в этой области. Они объяснили, что если в некоторые из приютов переселяется супружеская пара, их приходится разделять, поскольку там отделения общие, муж живет в одном отделении, жена – в другом, и они говорили мне: «Как же нам разделять их после того, как они прожили вместе столько лет?» Они планировали расширить один из приютов и предлагали устроить там отдельные комнаты, чтобы супруги могли жить вместе.
В приютах, которые революция строила за последние годы на основе современного типового проекта, - можно сказать, что это частично не столько приюты, сколько отели для туристов, - действительно имеются все эти условия. Другие приюты более старой постройки, там нет этих удобств.
Но они также объяснили мне, что потребность в приютах возрастает, это, разумеется, понятно, поскольку средняя продолжительность жизни возросла, люди в нашей стране живут гораздо дольше, чем жили двадцать или тридцать лет назад, и как следствие, число лиц престарелого возраста увеличивается.
Мы, которые построили много школ, много больниц, детских садов, - все то, о чем я тебе говорил, - не построили достаточное количество приютов для всех, кто в них нуждается. Сознавая это, мы даже думаем о заведениях различного типа, потому что есть случаи, когда человек не обязательно должен спать в приюте, есть люди, живущие дома, с семьей, их дети работают, и проблема заключается в том, что днем они остаются одни, некому подать им еду, присмотреть за ними; и таким образом, есть старики, которым в течение дня только нужно место, где бы им был обеспечен уход. Мы думаем также о решениях такого типа, потому что, разумеется, традиционный приют обходится дорого, я хочу, чтобы ты знал: уход за стариками стоит дорого; мы обдумываем различные способы.
Говоря с ними, главным образом мне хочется подробно узнать об их опыте в этой области, где они выработали формы, методы, навыки работы, являющиеся для нас очень полезными и поучительными.
Фрей Бетто. Вы рассказали, как проходил разговор с североамериканскими епископами. Что вы можете сказать о встрече, которая будет у вас с кубинскими епископами?
Фидель Кастро. Я хочу встретиться не только с католическими епископами, а и с представителями евангелических церквей, чтобы не казалось, будто их игнорируют, и с монашенками, которые работают в приютах. Это будут три встречи. Я не смог сделать этого в последние недели, но известил их, они знают, что мы встретимся, и действительно очень воодушевлены этой встречей. Мы хотим обсудить серьезно и глубоко вопросы, представляющие общий интерес.
Мне осталось добавить, что североамериканские епископы также подняли вопрос о некоторых заключенных-контрреволюционерах – о лицах, как им, по их словам, было сообщено, очень престарелых или больных. Они привезли списки, и я пообещал им, что будут изучены все случаи тех, кто действительно болен. Я объяснил им, почему отбывают свои сроки – освободить их и отправить в Соединенные Штаты значило бы только умножать ряды элементов, которые совершают акции против Кубы, саботажи против Кубы, преступления против Кубы, или они могли бы отправиться с этими же целями
в Никарагуа или в другую страну, ведь иногда кое-кого из этих контрреволюционеров используют в Никарагуа, в Сальвадоре, они отправлялись туда совершать свои преступления; я сказал, что конечно же, мы держали в тюрьме тех, кто совершил контрреволюционные преступления, не из мстительности, а из-за необходимости защищать революцию, и поэтому мы просто не могли освободить тех людей, которые затем снова станут орудием Соединенных Штатов в их борьбе против Кубы; что мы несем за это ответственность, но что мы проанализируем случаи тех, кто действительно серьезно болен, поскольку, по нашему мнению, их уже нельзя использовать в насильственных действиях против кубинской революции или против других стран.
Мы сказали им также о некоторых заключенных батистовцах, поскольку есть отдельные бывшие военные, которые истязали и убивали, затем были осуждены и долгие годы находятся в тюрьме, и я сказал: «Вот видите, почти никто не беспокоится об этих людях; скорее беспокоятся о контрреволюционерах, завербованных Соединенными Штатами, перед которыми они чувствуют моральную ответственность». Я пообещал им, что мы по соей инициативе проанализируем случаи этих заключенных – бывших военных и обратимся к ним с предложением относительно самых старых и больных: готовы ли они принять этих людей в Соединенных Штатах в случае, если мы выпустим их на свободу.
