Похожие сведения дошли и до Сталина с его приближёнными. Потому что вождь повеселел, заулыбался и щедро предложил:
— Угощайтесь, товарищи! — указывая на накрытый стол. И добавил: — Надо подкрепиться перед небольшим путешествием. Проедемся… скорей всего.
Ему, Жданову и Берии, подавальщица принесла отдельные подносы с чаем и с небольшим набором закусок. Так что они интенсивно начали перекусывать, не прекращая сеансы связи и продолжив переговоры. Да и не только у них аппетит прорезался после бурных переживаний, все остальные тоже набросились на мясную и овощную нарезку. Откуда здесь только взялась свежая зелень? Неужели кто-то ещё сюда наведывается и обновляет запасы на кухне? Не иначе как Власик здесь хозяйничает.
Самыми последними подкрепляться стали Шульга и его пациент. Пришлось завершать массаж, после которого Берия расправил плечи и слишком явно воспарил духом:
— Хорошо! Ох, как мне хорошо!.. И дышится стократно легче.
Присутствующие на это признание отреагировали по-разному. Кто скептически ухмылялся, кто поощрительно кивал, а вот двое, скрывая это глубоко внутри себя, полыхнули неожиданной злобой:
"Этот ублюдок вечно снимает все сливки! — горячился Каганович. — И лекарства лучшие на себе испытывает, и знахарей не стесняется чаще всех эксплуатировать!.."
"Ну и рожа довольная! — Будённый полыхал холодной яростью. — Сейчас бы тебя шашкой, да по этой роже!.. И не добивать!.. А оставить умирать, истекая кровью!.." — странно, что он так реагировал, вспоминая свою вторую жену. Всё-таки не Берия её арестовывал и сажал в тюрьму, где она (якобы) умерла ещё до его назначения наркомом НКВД.
Но в любом случае и в каждый момент храбрый маршал кавалерии мог совершить непредсказуемый поступок. Удивительно, как он в прошлой жизни так долго просуществовал, но никого из ближайших соратников по партии не зарубил? Наверное, просто не всегда имел под рукой свою шашку? Как сейчас?
"Зато можно использовать его силу и ярость в ситуации, когда что-то перемкнёт в сознании хозяина этих апартаментов и тот начнёт зачистку, — размышлял мемохарб. — Как и Смирнова, Молотова, Ворошилова и Кагановича можно бросить на амбразуру. Пусть швыряют стулья и всё, что попадёт под руку, в случае чего… Внушу ка я им должное поведение… Пока есть время!.. А! И не забыть про Истомину! Всё-таки на кухне есть масса полезных, метательных вещичек".
Но вроде ничего в бункере предосудительного не затевалось. Наоборот, по следующим действиям Жданова, следовало начинать гордиться собой: всем, кто здесь оказался впервые, были розданы двойные листы, которые следовало прочитать и расписаться о неразглашении государственной тайны про бомбоубежище. Расписались все деловито и без вопросов. Хотя тот же Каганович буквально фонил ехидством:
"Тоже мне секрет полишинеля! Давно все догадывались!.. А теперь… лишь бы Микоша выкрутился… А он обязательно выкрутится! Без него Коба — как ноль без палочки! Ибо: нет денег — нет власти!"
После сбора подписок о неразглашении, Стали закончил перекус и заявил для всех:
— Ну что товарищи, пора выдвигаться в Кремль. Там нас ждут. И все заговорщики готовы дать показания. Хочу посмотреть кое-кому в глаза…
23 глава
На этот раз впереди всех двинулся Жданов, а Иосиф Виссарионович шёл сзади. Словно он со своим пистолетом присматривал за стадом, и следил, чтобы никто из овец не разбежался. Валентина Истомина тоже не осталась в бункере и радовалась этому больше всех.
Киллайд постарался находиться вторым в этой цепочке. И применил все свои умения и возможности, чтобы зафиксировать все манипуляции с открытием дверей и с запуском механизмов. Вроде разобрался, какие рычажки и в какой последовательности надо передвигать. Хотя уже заранее зарёкся сюда возвращаться.
Уходили с противоположной оконечности анфилад, хотя в других залах и удалось заметить несколько тщательно замаскированных дверей. Опять стальные двери с запорными кремальерами, опять бетонный коридор без прикрас.
Но вышла на этот раз группа на небольшой перрон, у которого стоял миниатюрный электровоз с открытой кабиной. И всего один прицепленный к нему вагончик, на десяток, полтора посадочных мест. Правда зев тоннеля здесь не кончался, а уходил и в противоположную сторону. Там могло находиться целое депо с подвижным составом.
Жданов, словно опытный извозчик, расположился в кабине электровоза. Тот загудел еле слышно моторами. Зажёгся яркий свет в вагончике, все стали усаживаться. Последним уселся вождь, так и продолжая контролировать всех недавних сотрапезников. И тут уже Молотов не выдержал:
— Коба, тебе пистолет не мешает?
— Что ты, Вячеслав Михайлович, он мне как родной. Эх, если бы мы имели такое оружие во времена нашей молодости, когда устраивали эксы! — вождь мечтательно прищурился, вспоминая вооружённые ограбления почтовых дилижансов. — Да и как без оружия ехать в гнездо чуть не состоявшегося заговора?
— Тогда и мне шашка полагается! — потребовал Будённый, под нарастающий гул тронувшегося состава. — Лично хочу рубить всякую контру!
— Мало того, — словно не услышал Сталин своего главного кавалериста, — и в нашей маленькой компании может оказаться предатель. Ичто тогда? — и добавил в голос металла: — Вот ты, например… Ведь последние твои контакты перед приездом на дачу, как раз состоялись с мятежниками. Чем не повод для подозрений?
— Хм! — беззаботно хмыкнул Молотов. И тут же напомнил: — Ты прекрасно знаешь, что я там делал, с кем общался и для чего.
— Разберёмся! — последовала короткая угроза, после чего, до самого конца пути все ехали молча.
И гул мешал, и подумать кое-кому следовало о своих грешках. А больше всего распереживался всё тот же Каганович:
"Дёрнул же меня чёрт поехать в Кунцево?!.. Да и вообще связываться с этим микояновским кагалом?.. Сидел бы сейчас в своём Коминтерне и в ус не дул. Так нет… теперь выкручиваться придётся и всё отрицать. Если Коба сразу не пристрелит!.."
Пока ехали, грапповцы снабжали мемохарба новостями. Получалось, что Абакумов ждёт вождя, вроде как обычным маршрутом, по улицам Москвы. По всей дороге устанавливаются дополнительные посты, взяты под плотный контроль перекрёстки, в самом Кремле готовится, чуть ли не торжественная встреча. А непосредственно из Кунцево в самом деле выехал правительственный кортеж, в котором имелось три одинаковые чёрные машины, в одной из которых (всегда в разной) и ездил великий кормчий. Прошёл слух, что глава государства выздоровел и сам едет разбираться с зачинщиками беспорядков.
Легко было догадаться о схеме доставке Сталина в Кремль. Чаще машины ездили вообще пустые, а их главный пассажир добирался подземными коммуникациями в полной безопасности. Оставалось только лично в этом убедиться и рассмотреть детали его появления на люди.
Что ещё не удавалось до конца понять, так это мотивы самого Сталина. Стоит ли так рисковать, покидая безопасное место и приехав в Москву в такое опасное время? Но тут Пасечник сделал уверенное заявление:
"А куда ему деваться? Если лично не появится и одним своим видом не наведёт порядок, может какой угодно раздрай случиться при борьбе за власть. Обид друг на друга у партийцев слишком много накопилось… А у народа — к партийцам. Да и не факт, что на даче сейчас безопаснее, и там его могут достать представители деструктивных сил".
Так и приняли это объяснение, как рабочую версию.
Тогда как Лётчик продолжал жестоко шутить над пленёнными секретарями, обкомовцами и еже с ними. Всех пленников довёл до истерики летающим призраком Ильича, который проклинал отщепенцев, предавших дело построения коммунизма. Они орали и визжали как оглашенные от страха. Кто поседел, кто обделался, кто упал в обморок. О нескольких было сказано совсем коротко: "Слабаки! Сломались!" Понималось, что отдали душу своему марксистскому богу.
