свои слова. в ее голосе явственно слышалось удивление: странный дядька, то допытывался, а тут вдруг замолчал.
— Что за коробки, малыш? — прижав палец к губам, шепнул я.
— С бумагами.
Она что, серьезно надо мной издевается?!
— Что за бумаги?
— Важные. Дедушка сильно переживал. А бабушка на него ругалась.
— Почему?
— Потому что дурень старый, давно надо сжечь забыть как страшный сон! — оттарабанила Манюня.
Однако, интересная у нее бабушка. Похоже, с Федором Васильевичем дружбу водила, во всяком случае накоротке по-соседски точно была. Как бы с ней познакомиться.
— А куда бумаги делись?
— А Вы почему интересуетесь?
«Картина Репина „Приплыли“», — мелькнула мысль. Я медленно поднял голову и встретился взглядом с Манюниной бабулей.
— Здрасти, — улыбнулся я, не поднимаясь с корточек.
Игорек все еще шатался по двору как дурной медведь, и наша внезапная веселая компания рано или поздно привлечет его внимание. Надеюсь, с бабушкой удастся договориться и шум она не поднимает.
Главное, чтобы Манюня держала язык за зубами и не ляпнула про дяденьку, который разгуливает по соседней территории как у себя дома. Этот придурок даже не скрывался, настолько видимо был расстроен отсутствием результата.
Моим надеждам не суждено было сбыться. Мелкая задрала голову, улыбнулась своей пожилой родственнице и радостно выпалила:
— Это Леша, он тут в прятки играет с во-о-н тем дядей! Ба, я ему помогаю!
— Очень хорошо, моя дорогая, а сейчас иди-ка ты домой и приведи себя в порядок. И мишку заодно.
Женщина взяла девчушку за плечи, развернула в сторону дома и придала ей ускорение ласковым шлепком по попе. Но Манюня не привыкла так быстро сдаваться.
— А вы? — оглядев нас подозрительным взглядом, уточнила малышка.
Ну, понятно, а вдруг мы тут конфеты без не трескать будем.
— А мы поговорим с…
— Алексеем, — подсказал я.
— С Алексеем и я приду домой.
— С Лешей? На компот с пирогами?
— Посмотрим, — уклончиво ответила женщина и снова развернула внучку к калитке. — Все, беги. Мой руки, умывайся, бабушка скоро придет.
«Понятно, теперь моя очередь», — хмыкнул про себя, оглядываясь на двор Федора Васильевича. Игрек продолжал что-то искать, заглядывая самые немыслимые места: бочка с водой, ведра, тачка, даже под крыльцо пытался залезть, распластавшись пузом по траве.
— Вы знаете, что он там ищет? — поинтересовалась женщина, про которую я забыл, увлеченно наблюдая за Васильковым.
— Если бы знал, здесь бы не сидел, — вздохнул я, поднимаясь на ноги. Некрасиво разговаривать с дамой, сидя на корточках, да и неудобно.
— Так, молодой человек, для начала давайте познакомимся.
— А потом?
— А потом я решу, вызывать участкового или нет, — сурово глядя мне в глаза, пояснила Манюнина бабушка.
— Это долгая история, — вздохнул я, кидая очередной взгляд из-за кустов на Игоря.
— Я никуда не тороплюсь.
Да кто бы сомневался! Вот что ей рассказывать? Про деда? Про мою идиотскую затею с разведывательной поездкой? И еще более придурошную про слежку за Васильковым?
— А Вы хорошо знали Федора Васильевича?
— Знала? — женщина удивилась. — Я хорошо знаю Федора Васильевича, — бабуля, которая вовсе не выглядела бабулей, выделила слов «знаю».
Я вздохнул: ненавижу сообщать родным и близким печальные новости. Всегда радовался что я не врач и не мент, которые вынуждено работают вестниками смерти, и вот, пожалуйста.
— Так, Алексей, давайте-ка зайдем во двор, и не будем мозолить глаза соседям.
— Так нет никого, на работе же все, — искренне удивился я.
— Это деревня молодой человек, здесь за каждым пустым окном и закрытой калиткой разведывательный батальон в засаде сидит.
Однако, интересная такая бабушка. Ах да, точно: библиотекарь же, начитанная значит, и себе на уме видать. С такой надо быть аккуратней, не заметишь как сам все расскажешь и во всех грехах покаешься, даже если не совершал и не привлекался.
— Простите, как Вас по имени-отчеству?
— Прошу прощения, Анна Сергеевна я, — женщина улыбнулась. — Прошу за мной.
— Вы меня простите, Анна Сергеевна, всенепременно загляну на огонек, и обязательно все объясню, что могу и знаю. Но пока вот этот вот, — я кивнул головой в сторону зеленого дома. — Не уйдет со двора, не могу я в гости зайти.
Анна Сергеевна глянула через дорогу, хмыкнула чему-то, потом обернулась ко мне и ехидно произнесла:
— Жду Вас в летней кухне. А этот… Если не уберется через полчаса, будет с участковым объясняться.
— Откуда?
— Оттуда, — отрезала женщина. — Уж как минимум Власьевна внучка за Михалычем отправила. Пока увалень дотелёпает на другой конец поселка, пока Витьку со второго завтрака сдернет, пока мотоцикл заведет, доедут. Вот тебе и полчаса. Так что если не хочешь с Виктором Михайловичем объясняться, пошли со мной, поговорим, обсудим.
Я ошарашенно слушал бабулечку и оперативно прикидывал варианты. Тетка явно знает больше, чем простая соседка. Как минимум, догадывается, что Васильков ищет во дворе Федора Васильевича. Про участкового тоже складно рассказывает. После секундного колебания, бросив взгляд на Игорька, застывшего столбом возле сарая, я решился и пошел за Анной Сергеевной.
Летняя кухня оказалась напротив основного дома, выглядела как обычная веранда: навес, просыпанные морской ракушкой земляной пол, длинный стол, лавки, два стула с высокими спинками. Удивило соседство русской печки на дровах с газовой плиткой. Я долго пытался понять, откуда газ, если труб в поселке не видно. Пока не увидел скрытый за ограждением газовый баллон.
Анна Сергеевна кивнула, приглашая присесть. Манюня, умытая и почти чистая, уже сидела на скамейке, попивая компот из чашки в красный горох. Я невольно улыбнулся: наверное, в этом времени такие чайные набора были практически во всех семьях. И в моей тоже.
— Компот? Чай? — уточнила бабушка.
— Холодненький?
— Как водится.
— Тогда компот, спасибо, — усаживаясь на скамью таким образом, чтобы в просвет видеть двор Лесакова, подтвердил я.
Летнюю кухню оплетало какое-то растение с яркими цветами, но в зелени проглядывались окошки, явно сделанные человеческими руками. Ай-яй-яй, Анна Сергеевна, а вы тоже, по-видимому, страдаете любопытством.
— Пирожки будешь? — подвигая ко мне миску, накрытую белым полотенцем, спросила Манюня.
— Нет, спасибо, не хочется.
— Да Вы не стесняйтесь, молодой человек, угощайтесь. Поди с тура ничего не ели. Автобус-то рано приходит. Да и слежка с засадой дело такое, энергозатратное.
Я постарался удержать челюсть на месте, и невозмутимость на лице. Однако, очень начитанная бабуля. Хотя, положа руку на сердце, Анна Сергеевна походила на кого угодною, только не на бабушку в моем представление. Высокая, достаточно стройная, одетая в платье, вместо байкового халата. Седые волосы, убранные в аккуратный пучок. Женщина скорее походила на учительницу русского языка и литературы, чем на обычную деревенскую бабульку.
Оно, конечно, библиотекарь,
