И давайте, ребята. Работайте. Стойте возле «Березки». Там сейчас вообще нет наших. А люди ходят. Покупатели. Всех забирайте сюда. На нашу хату, — я хлопнул в ладоши. — Давайте, быстрее. Работаем.
Мы вышли из гаража. Пыль уже улеглась. Активисты ушли. Вместе с моими помощниками.
Я усадил Капусту и остальных к Штырю. Отправил на работу.
Сам побежал к уличному телефонному аппарату. Набрал номер Коренева.
— Это Одиссей. Ситуация изменилась. Надо срочно переговорить.
Я думал, что Коренев позовет к себе. Но он просто ответил:
— Что там? Давай, вкратце.
Я рассказал, что случилось. Коренев хмыкнул.
— Ну-ну. Ты в своем репертуаре. Уже сам все решил. Мы тут только начали голову ломать. Как тебе помочь. А ты уже и до Олешникова добрался. Молодец.
Мне плевать на его похвалу. Главное, другое.
— Как мне теперь с ОБХСС решить? — спросил я. — Надо перевести все стрелки на Косматого. Возможно такое?
Коренев подумал. Снова хмыкнул.
— Можно организовать. Если подумать.
— Только быстрее, — попросил я. — У нас там работа стоит. Как в болоте. А так нельзя. Надо двигаться.
Коренев подумал.
— Хорошо. Завтра позвони. Я тебе скажу, что получилось. Косматый этот где? В Тверском райотделе?
Я подтвердил, и Коренев отключился. А я поспешил на хату.
Пока что опять придется залечь на дно. Не хватало еще попасться сейчас ментам. Каким-нибудь чересчур бдительным. Когда я уже почти все решил.
Так я и сделал. Два дня прятался на хате. Времени зря не терял.
Проверил, как работают ребята. Все уже снова вышли в поле. Кроме Ракеты.
Тот хотел появиться через неделю. После окончательного выздоровления. Пока что я еще провел учет товара.
На писанину уходило много времени. Я со вздохом вспомнил компьютеры и программы по подсчету товарно-материальных ценностей.
Потом Коренев сообщил, что все в порядке. ОБХСС повесил на Косматого фарцовку.
А еще ему досталось от прокуратуры и милиции. За нанесение телесных секретарю комсомольской ячейки. С учетом недавнего выхода из исправительного учреждения, Косматый попал надолго и всерьез.
Тогда я рискнул сходить в универ. Сдал там все «хвосты». Разрулил насчет посещаемости. Чтобы ко мне не приставали. Помогли бутылки с коньяком, импортными конфетами и коробочек с косметикой.
Методистка Алена, покраснев, сообщила, что мне все равно надо посещать чаще. Потому что я уже сильно задолжал. Кроме того, скоро надо ехать «на картошку».
После я отправился в общагу. Вроде накал уже прошел. Хотя баба Катя, с округлившимися глазами, шепотом поведала, что меня дважды приходили искать из милиции и комсомола.
— Давно это было? — спросил я.
Баба Катя задумалась.
— Да уж с неделю как. Потом пропали.
Я небрежно махнул.
— Это ошибка была. Сейчас уже все разъяснилось.
На следующее утро я позвонил секретарю Олешникова. Упомянул насчет заседания.
— Да, да, Игорь Николаевич говорил, — подтвердил секретарь. — Приходите сегодня. Будем ждать. И принесите ваш план в пяти экземплярах.
Ничего себе. Хорошо, что я помнил о поручении Олешникова. Уже позаботился и подготовил план мероприятий.
Основная идея — привлечение фарцовщиков в комсомол. Еще очень смелое предложение по организации кооперативов. Хотя я знал, что до этого далеко.
Поэтому, предложил организовать в странах ближнего зарубежья. Соцстранах, типа Югославии и ГДР. Чтобы делали достойные копии фирменной одежды.
Наподобие китайцев в двадцать первом веке. А потом развивать бренды в СССР. По типу «Монтаны».
Мало ведь кто знает в СССР, что «Монтана» на самом деле — тоже наш бренд. А не западный. Качественная поделка местных мастерских.
Другое дело — как сделать пять копий. Быстро перепечатать, что ли?
Надо ехать в универ. Секретарша ректора поможет. Еще Алена тоже. Поэтому я быстро помчался обратно в альма матер.
Когда выходил, меня тормознула баба Катя.
— Витя, а у тебя нет икры? — озабоченно спросила она. — Комиссия из министерства приедет сегодня. С проверкой. Проректор сказал стол накрыть. Я вызвалась икры подать. У меня кум в рыбном работает. Вот только там закончилось. Я уже и не знаю, как быть.
Я усмехнулся. Чего-чего, а этого добра хватает.
Организация Жожо в Астрахани работала, как часы. Поставляла товар по графику. И получала денежки.
— Конечно, баба Катя. Вот, съездите по этому адресу. Я позвоню, предупрежу.
Старушка рассыпалась в благодарностях.
— Ох, Витя, как же ты помог. Я даже и не знала, что делать. А то, где теперь искать? Всех знакомых обзвонила. Нет, говорят, сейчас икры. Страшный дефицит. Что за безобразие? Когда уже наладят продажи? Копеечный ведь товар. Хоть сама продавай.
Я побежал дальше. Выскочил из общаги. Хлопнул дверью.
Слетел по ступенькам. Остановился на крыльце. Замер на месте. Так резко, что чуть не упал.
А ведь это мысль. Очень даже хорошая мысль. Гениальная.
Так и надо действовать. Сделать то, что в СССР должны реализовать через несколько лет. И как раз есть о чем переговорить с Олешниковым.
Я едва успел прибыть к началу заседания. Ворвался в здание горкома с кипой папок и бумаг.
Тут все строго. Постовые на входе бдительно проверили документы. Указали, куда надо идти.
Люди все ходили серьезные и строгие. Все в костюмах. В большинстве своем, пожилые мужчины. Разговаривали тихо.
Хотя здесь отличная акустика. Холл просторный и с огромным высоким потолком. Лестницы и колонны мраморные. Лифты бесшумные и современные. Всюду красные ковровые дорожки.
Я вошел в зал заседаний. Здесь уже собралась молодежь. С комсомольскими значками, в костюмах. Тоже спокойные и торжественно-молчаливые. Человек сорок. Еще с дюжину человек постарше.
Все сидели в зале, на коричневых креслах с узкими ручками по бокам. Впереди, перед креслами, длинный стол. Для председателя и других важных гостей. Еще трибуна для выступления.
Я нашел место в пятом ряду. Огляделся. Мда. Народу немало. Хорошо, что я догадался накинуть белую рубашку, черный костюм и темно-серый галстук.
Во втором ряду я заметил Анохина. Все еще с помятым лицом, но вроде бы уже очухался. Сидел мрачный и нахохленный.
Совещание началось ровно в три тридцать. Олешников прибыл вовремя. Занял место за столом на сцене. Посовещался с председательствующим. Тот постучал по столу.
— Давайте, приступим, товарищи. Заслушаем доклады от месткомов по комсомольской деятельности. Давайте строго по существу, товарищи. Коротко и ясно. Первым слово предоставляется товарищу Грызлову.
Сначала я внимательно слушал доклады. Потом заскучал. Отчеты по работе комсомольцев.
Стройка, лекции, заседания. Исправления загулявших товарищей. Наставление на путь истинный. Всякая всячина.
— А теперь очередь нашего инициативного товарища, — сказал председатель. — Виктор Орлов, прошу вас.
Ага, вот и мой черед. Мне уже доводилось выступать перед публикой. В прошлой жизни.
Тут главное — настрой. Надо представить, что они должны мне штуку баксов. Каждый. И все их возражения — это чтобы не отдавать долг. А поскольку я люблю деньги, то подключался изо всех сил.
— Спасибо за приглашение, товарищи, — я вышел на сцену. Встал за трибуну. Доклад держал перед собой. — У меня есть несколько предложений по организации работы с молодежью. Чтобы устранить такое редкое социальное явление, как «фарцовка».
И начал читать доклад. Уложился за десять минут. И видел, что зрители быстро оживились.
Тема их заинтересовала. Предложения тоже. Слишком уж они радикальные.
— У меня все, — я обвел взглядом зал и спросил: — У кого-нибудь вопросы?
Да, вопросов было множество. Зал разделился на два лагеря. Одни против, другие — за. Между прочим, Анохин тоже встал и добавил:
— Я знаю докладчика не так давно. У него интересная репутация. Он и сам, знаете ли, общался с фарцовщиками. Я хочу сказать, что Орлов знает ситуацию не понаслышке. А в свете недавних событий, когда Орлов способствовал поиске одного из главных фарцовщиков в городе, а также помог мне во время рейда и даже спас со своими друзьями, то я склонен поддержать его предложения.
Окончательную точку поставил Олешников.
— Мы тщательно рассмотрим предложенный план мероприятий, — сказал он. Все сразу замолчали. — А сейчас совещание окончено. Товарищ Орлов, я прошу вас пройти со мной. Я хочу ознакомиться с планом более детально.
Сразу после совещания я пошел за Олешниковым в его кабинет.
Скромно держался позади. Зачем сильно отслеживать? Передо мной рядом с первым секретарем шли еще пятеро человек. Как я понял, помощники
