рыкнул.
Размышлял я ровно одну сотую секунды. А потом выпустил всю обойму прямо в лицо существа.
Приятная отдача толкнула плечо, а пули, подкрепленные эманациями магического камня, высветили в вечернем воздухе желтые полоски света. Все двенадцать снарядов угодили точно в цель.
Искариота оттолкнуло волной назад, он издал жуткий рык. Но победу праздновать было рано. Противник смахнул свинцовые пули, словно грязь. Злобно глянул на меня. Три красных глаза вспыхнули яростью еще сильней.
— Не тронь его! — вдруг крикнул Кривощекин.
И вышел вперед.
Я почувствовал, что пространство наполнилось некротической силой, которая тянулась к Кривощекину. Черная магия! Тонкие неровные нити стягивались в узлы и пучки, которые глава рода сплетал в какое-то сложное заклятие.
Не сразу я понял, откуда Кривощекин взял эту силу. Но едва мой взор упал на Ерофеева, как волна холода прошлась по спине. Кривощекин использовал самое жуткое, что только можно взять — последние исходящие эманации умершего.
Мне еще не доводилось видеть мастера магии жертвоприношений, одной из самым мощных из имеющихся. Говорят, чтобы познать это искусство нужен не один десяток лет и умение убивать медленно и мучительно. Однако и арахнидов до этого момента мне тоже не доводилось лицезреть.
Искариота это не испугало. Он вновь занес серпы, на этот раз оба. И прыгнул на Кривощекина.
Арахнид среагировал вовремя, увернулся. А потом, круто развернувшись, метнул в противника некротический конструкт. Попадание выдалось удачным, черный сгусток ударил Искариоту в спину. Темный гость зарычал. Его тело содрогнулось и перегруппировалось — противник опять был к нам лицом.
Искариот собирался уже было атаковать второй раз, но начал действовать конструкт. Противника оплели сотни полупрозрачных нитей, затрудняя движение. Было видно, как по ним течет сила, судорожная, агонизирующая, но от этого еще более крепкая. Самое жуткое, что только можно придумать. Эманации мертвеца…
— Шпагин! Стреляй! — крикнул Кривощекин.
Это и в самом деле была отличная возможность убить, — если его вообще можно было уничтожить! — противника.
Я вскинул оружие, но Искариот вновь среагировал быстрей. Выкрикнув какое-то заклятие на давно забытом языке, Искариот растворился в воздухе, оставляя после себя лишь небольшую сизую дымку.
— Черт! — выругался я.
Стрелять в пустоту уже было бессмысленно.
Кривощекин хотел что-то сказать, но обессилено упал на траву. Создание такого конструкта не дается легко. Я подскочил к упавшему, попытался привести того в чувство. Облик глава рода арахнидов приобрел уже нормальный, человеческий, но выглядел жутко — белое лицо, такие же белые губы, закрытые синими веками глаза. Кривощекин не сразу очнулся, пришлось пару раз еще огреть его по щекам.
— Никому ничего не говори! — простонал он, едва открыв глаза.
Я кивнул.
Барьер из тумана начал таять. Тут же подскочили зеваки, пытаясь понять, чем закончилась дуэль. А картина выглядела весьма неоднозначно. Ерофеев лежал в одной стороне, Кривощекин — в другой. По толпе прошелся напряженный шепоток. Чтобы унять все пересуды, я поднялся, громко произнес:
— Господин Кривощекин победил в дуэли.
Послышались радостные вздохи. Кто-то принялся обсуждать нечестное поведение гостя и использование запрещенных приемов — магии во время дуэли. Тихон, невольный секундант Ерофеева, обрадованный таким раскладом, оттащил поверженного в сторону, чтобы не пугать гостей.
Никто из собравшихся так и не понял, что тут на самом деле произошло.
Кривощекина отнесли в дом. Но прежде он успел приподняться и сказал гостям, что с ним все в порядке и праздник продолжается. Все успокоились окончательно. Грянул оркестр, заиграв что-то ритмичное, веселое и вскоре все уже позабыли об инциденте.
Но только не я.
Мне нужно было вновь встретиться с Кривощекиным. Ряд вопросов остался. И по некротическим творениям, и по Ерофееву, и по артефакту.
На пути меня остановила Ирина, пытаясь узнать, что же случилось. Я убедил ее, что все в порядке и ее отец не получил ранений, а просто вымотался, использовав магические конструкты. Девушка в это поверила и успокоилась.
Поднявшись на второй этаж, я с удивлением обнаружил, что там, возле двери в кабинет, стоят какие-то хмурые парни, явно не из охраны Кривощекина, которую я уже успел всю запомнить в лицо.
— Мне к главе рода, — произнес я, когда мне перегородили путь.
— Он занят, — ответил один.
— Передайте, что Александр Шпагин хочет его видеть.
Один из парней отошел и вскоре вернулся.
— Проходи.
Я глянул на незнакомцев и вдруг приметил что у одного, что у второго маленькую татуировку в виде паука на шее. На знак тотема это не походило, но однозначно давало понять, что ребята в курсе арахнидской темы. Может быть, какая-то личная охрана?
Я зашел в кабинет.
Кривощекин сидел в кресле, уставший, измотанный. Вокруг стояли незнакомые люди, в основном такие же, как на входе, крепкие, спортивные и угрюмо-молчаливые. И только один из них выделялся на общем фоне.
Это был старик, худой, высокий, с длинными седыми волосами и такой же бородой. Но на оборванца или безумца не походил. Напротив, волосы лежали ровно, с четким пробором, борода ухожена, пострижена и чувствовалась рука не самого дешевого цирюльника. Костюм тоже намекал на высокий чин гостя. На груди виднелась брошь в виде черного паука, со вставками белого золота и драгоценных камней.
Старик зыркнул на меня, и я почувствовал, как по спине невольно пробежал холодок. Старик был еще и весьма мощным магом.
— Это — Шпагин, — произнес Кривощекин, обращаясь к незнакомцу. — Он уже знает.
Я промолчал, хотя вопросы возникли.
— Шпагин? — повторил старик, въедливо осматривая меня. — Ему можно доверять?
— Он спас меня там, на дуэли, — произнес он. И добавил: — Да, ему можно доверять.
Старик продолжил осматривать меня и мне это не нравилось, но я чувствовал, что сейчас лучше молчать.
— Хорошо, — наконец произнес старик.
Получив одобрение, Кривощекин представил мне гостя:
— Это — Его Первосвятейшество Вольфганг Карамзин, глава Ордена Хелицеры.
А потом, увидев растерянность в моих глазах, пояснил:
— Он — глава всех арахнидов и их кланов столицы.
Кривощекин виновато улыбнулся:
— Чего скрывать? Ты и сам уже понял, что я арахнид.
— Понял, — ответил я, поглядывая на старика.
Удивление наверняка отразилось на моем лице, хотя я и старался это скрыть, потому что Карамзин довольно улыбнулся. Видимо старик любил лесть.
Глава Ордена Хелицеры? Куда я ввязался⁈
— Очень приятно, — ответил я первое, что пришло в голову, сделав уважительный кивок в сторону старца.
Вольфганг подошел ко мне, сказал:
— Как ты понимаешь,
