Где-то на второй день к Сергею пришел товарищ Поводень. С целью допросить пострадавшего. Оказалось, что функции борьбы с контрреволюционным элементом в селе лежали на волисполкоме и лично на его председателе. То есть, до участковых здесь не додумались…
Председатель выслушал тихий рассказ Сергея — он представил все так, как будто они с Никитичем случайно напоролись на пробиравшихся по лесу вооруженных и абсолютно незнакомых им людей. Зато описал их, особенно Хриплого, четко и подробно.
— Господин капитан, говоришь? — Павел задумался. Сергей недавно узнал от Алены, что председатель — его ровесник. Ну, то есть, ему тоже двадцать пять лет. А серьезный, как будто ему — лет сорок…
— Понятно… Люди капитана Ждана. Отродье бялогвардейское, все яму не уняться.
— Кто он такой? — прошептал Сергей. Бывает информация, которая оказывается жизненно важной.
— Приходила на него из гэпэу ориентировка. Собрал банду в Эстонии и шастает через границу. Капитан Ждан Тимофей Иванович, бывший командир второго ударного батальона Северо-Западной армии…
Господин капитан — надо понимать, Командир — был человеком, искренне ненавидящим большевиков. По крайней мере, после того как в 1920 году в Эстонии была расформирована армия белогвардейцев, он, даже оттрубив на лесоповале несколько лет, по-прежнему остался в благодарной Эстонии и, судя по ориентировке, начал работать на эстонскую разведку, лишь бы иметь возможность переходить через границу и всячески портить жизнь большевикам.
Хотя большая часть товарищей капитана либо перебралась в более европейские страны, где работали кем придется, либо, отдав дань лихим набегам, ушли туда же с целью создать нечто более организованное, чем кучки разрозненных групп. Хотя, насчет кучек товарищ председатель преуменьшил…
Если, насколько Сергей знал, в нашем прошлом белогвардейцы утихомирились сразу после окончания войны, то здесь можно было подумать, что война продолжается по-прежнему…
Банды от десяти-пятнадцати человек до нескольких сотен постоянно переходили границу из Финляндии, Латвии, Эстонии. Убивали председателей, коммунистов, ну или кто под руку подвернется, жгли дома. Были даже попытки захвата сел и деревень, иногда небезуспешные.
В 1921 году банды захватили несколько сел в Карелии и попытались поднять восстание.
В Псковской губернии банда некоего Сергученко ухитрилась захватить и разрушить железнодорожную станцию.
О таких милых развлечениях, как обстрелы погранотрядов и убийства пограничников, Павел даже не стал рассказывать подробно.
Да… Весело здесь живут большевики. Тут и задумаешься об ответном терроре…
В среду Сергея посетили представители загадочного «гэпэу». Молодой парень — интересно, почему здесь вся молодежь занята чем-то интересным — в таких же забавных штанах-галифе, как у председателя, только синего цвета, внимательно выслушал Сергея, записал, все, что тот сумел вспомнить больной головой. Неопределенно хмыкнул, когда Сергей сказал, что напавшие были ему незнакомы, упомянул капитана Ждана, но в подробности вдаваться не стал. Сергей обратил внимание, что погон у товарища не было, а вместо них краснели петлицы с неразборчивыми значками.
Таинственная организация называлась ОГПУ — Объединенное государственное политическое управление при Совнаркоме СССР и была преемников ЧК в плане борьбы с контрреволюцией. То есть, почему-то именно ОГПУ, а не НКВД здесь было главным борцом с врагами народа. Хотя, кажется, об этой организации упоминалось на уроках истории. Да, пожалуй, как о кровавых палачах Сталина…
Руководил кровавыми палачами Дзержинский. То есть цепочка «Дзержинский-Менжинский-Ягода-Ежов-Берия» по крайней мере в этом плане не прерывалась. Интересно, как у Дзержинского хватало сил на все: и на министерство промышленности, Совнархоз, да, и на беспризорников и на ОГПУ?
Все подробности об ОГПУ Сергей услышал от Данилы, когда был отпущен Аленой на прогулку по Загоркам.
С Данилой получилось несколько забавно: Сергей помнил, что ему необходимо в местную библиотеку, но напрочь забыл — зачем.
Поэтому, когда Сергей, припадая на ногу, постукивая палкой, на которую опирался, вошел в читальню, его разговор с Данилой начался так:
— Привет, Данила. Я хочу у тебя кое-что узнать…
Всё. На этом разговор застрял. Сергей замер в дверях, пытаясь пострадавшей головой вспомнить, а зачем он, собственно, пришел в библиотеку. Что-то узнать… Вот только… Что?
Молчание затягивалось.
Данила окинул взглядом лицо Сергея в желто-зеленых разводах сходящих синяков, палку, в которую он вцепился, покалеченную ногу…
— С казацками встретился?
— Ага, — Сергей присел на лавку.
— Повязло.
— Ага.
Согласен, повезло. По крайней мере, на обеих ногах ушел…
— Казацки, он такие. Крястьян за людей ня сцитают. А уж большавиков… Они тябя за большавика приняли?
— Да. За агента.
— Ну тогда тябе оцень повязло. Торопились, цто ли?
— Не знаю…
Хриплый сотоварищи просто торопились. Никитич, придя в один из дней постельного режима, рассказал Сергею, что произошло.
Хриплый был послан господином капитаном Жданом к Андрюхе. Тот был у белогвардейцев проводником через границу, знающим тайные тропы. Какое-то задание было у Хриплого, что-то тот собирался сделать. Пришел он к проводнику, и все задание тут же накрылось. Проводник лежал дома и стонал так, что куры во дворе начинали кудахтать. Увидев появившихся на пороге посланцев белогвардейцев, Андрюха взвыл и заорал, что он не способен никуда идти, потому что подлый «сяктант», которого, он, Андрюха, давно подозревает в засланности, на днях поймал его на дороге в Загорки, когда он, Андрюха, совершенно никого не трогая, спокойно шел по своим делам. Пользуясь отсутствием свидетелей, сектант-агент ГПУ отобрал у Андрюхи наган и сломал руку в двух местах.
В доказательство своих слов Андрюха предъявил перебинтованную руку. Когда раздосадованные беляки собрались идти к пасечнику на разборки, Андрюха заложил Сергея с Никитичем, сказав, что они отправились в липовую рощу. Будь это где-нибудь еще, Хриплый не стал бы утруждаться, но фортуна в тот день была не на стороне Сергея: липы росли почти по пути к границе, и Хриплому пришлось сделать совсем небольшой крюк, чтобы поймать его.
Убивать капитан категорически запретил. Не из-за вспыхнувшего гуманизма, просто Загорки и окрестные села были напичканы контрабандистами, имевшими связи и среди пограничников и среди ОГПУ и в самой Эстонии, поэтому ссориться с ними резона не было никакого. Только поэтому Сергей остался жив. А может, потому, что застрелить его было неинтересно. Совсем другое дело — попинать ногами…
