Поняв, что здесь мне ничего не обломится, решил возвращаться. Но, спустившись к роще, обнаружил, что в ней уже не один. Двое странно одетых и вооруженных мечами (!?) людей, шли к роднику. Тут я испугался и поспешил вернуться — как–то не улыбалось встретить гостей в бессознательном состоянии. То–то они удивятся.
Я остановился недалеко от родника, но это место от него не просматривалось. Предстояло решить, выходить навстречу тем людям или нет. В результате я решил немного подождать и понаблюдать за ними из–за камня.
Тем временем люди показались в поле моего зрения, и я мельком успел их рассмотреть. Достаточно потрепанная одежда — холщовые штаны и куртки, на ногах что–то типа сапог, точнее не разобрать. Головы повязаны светлыми, но замусоленными платками. Из–под них видны черные волосы. У одного из них — борода. Смуглая кожа, немного раскосые глаза. В общем, похожи на жителей Кавказа. Только вот мечи у поясов и кинжалы смотрелись бы на том же Кавказе… в наше время… необычно. Может, Афганистан какой–нибудь?
Они разговаривали между собой на каком–то довольно мелодичном языке, достаточно странном для таких разбойного вида мужиков. Я не знаток определять языки на слух, поэтому не мог поручиться, что это, скажем, не какой–нибудь арабский. Зато смысл речи я понимал прекрасно, в этом я преуспел еще у себя на работе, понимая заказчиков, общающихся на корейском.
— …он зашел в таверну пожрать и выпить, без всякого умысла, а один из посетителей его вдруг узнал и давай орать, что, мол, он его знает и это тот, который напал в прошлом году на их караван. Ну, помнишь, это когда еле ноги унесли, у них там маг оказался нехилый. Но и наш ничего, пока тот его приканчивал, мы успели сделать ноги.
— Помню, помню. Ну, и что там дальше с этим придурком? — мужики уверенно подошли к роднику — видно было, что место для них знакомое.
— Так вот, там как раз еще наряд городской стражи пил, и они отчего–то еще злые были…
— Вот мудак, попереться в сам Астер! — прервал его второй. — А когда ты видел добрых стражников?
— Вот и я говорю, те схватились за оружие, собрались повязать до выяснения… ну, как обычно, а этот психанул что–то, баба ему не дала, что ли… схватил кинжал и к черному ходу на кухню. Да вот не добежал. Умник какой–то на дорогу стул бросил, тот упал… Короче, зарубили его в горячке прямо в зале… Собаки! — первый смачно плюнул на землю и вдруг замер. И уже тише сказал приятелю, показывая на землю:
— Смотри сюда! — на земле высыхали остатки лужи, оставшейся после моих водных процедур.
— Тут кто–то есть или только что был, — второй мужик начал подозрительно оглядываться. А мне что–то резко расхотелось выходить к ним. Спасибо, но лучше уж я кого–нибудь другого подожду.
— Дерьмо! Караван должен быть только завтра.
Но моим мнением тут никто поинтересоваться не пожелал. Так и не воспользовавшись родником, бандиты принялись за поиски.
Я начал лихорадочно озираться в поисках убежища. Как назло, в этой роще даже кустов не было, только одиночные камни, за которыми не больно–то спрячешься. Да и убежать незамеченным я уже не мог. Оставалось перемещаться вокруг камня в надежде, что они не станут обходить его одновременно с двух сторон.
Стали.
Что я мог сделать? Лишь хорошую мину при плохой игре.
Подошедшие бандиты увидели меня, сидящего на коврике и невозмутимо жующего фрукты. Выглядел я вполне безобидно, без оружия — они даже не стали доставать свое. Вот только мне было как–то не по себе.
— Ты кто? — спросил бородатый. Не очень дружелюбно. Вернее, совсем не дружелюбно. Ну и как ему отвечать? По–русски? Может, он английский знает?
— Денис, — я решил все–таки ответить. То, что это имя, думаю, было понятно.
— Один здесь? — его напарник тем временем оглядывал окрестности.
— Угу, — я утвердительно кивнул. Врать смысла не было.
— Откуда, куда? — какое ему, блин, дело?
— А вы сами–то кто будете? — спросил я по–русски.
— Ты чего там лопочешь? — рассердился бородатый, и я решил повторить по–английски:
— Who are you? — вдруг поймут, хотя я уже и не надеялся. Не надеялся я не зря — они не поняли.
— Ты что, энса не знаешь, что ли? — бородач даже удивился, — его же все знают. Впрочем, нам–то без разницы. Слышь, Конни, этот урод не говорит на энсе, — обратился он к напарнику. — Но выглядит ничего, да и шмотки на вид нормальные. А? Что скажешь?
— А че говорить–то? Берем да в загон к остальным. Шмотки поделим, — равнодушно ответил тот.
Даже если бы я мог говорить на их языке, это ничего бы не изменило. Справиться с двумя вооруженными мужиками шансов мало. Убежать тоже, для этого требовалось, как минимум, вскочить на ноги — сразу пресекут. Но главное — куда бежать–то?
Я всегда считал, что способен более–менее просчитывать свои возможности. Часто из–за этого меня считали либо ленивым, либо трусом, не понимая причин моих отказов выполнять те или иные действия. Казалось бы, в данном случае я должен вскочить и попытаться набить им морды, после чего гордо удалиться. В крайнем случае, можно попробовать убежать. Но я не стал делать ни того, ни другого. Думаю, всегда лучше использовать более реальные шансы и до поры не высовываться. А то реального шанса может и не представится.
Но степень их агрессии выяснить не мешает.
— Короче, пойдешь с нами, — сказал бородатый, — поднимайся, — и сопроводил слова энергичным жестом.
В ответ я начал громко возмущаться по–русски, не двигаясь с места. Тогда он попытался просто схватить меня за шкирку, но я увернулся и вскочил на ноги. И был сбит с ног ударом кулака Конни, от которого потемнело в глазах.
— Суки! Все, все, хватит, понял, — я изобразил покорность, но сдерживался с трудом. Не люблю, когда меня бьют. Особенно те, кому ответить — себе дороже. А очень хочется. Но приходится себя сдерживать. В такие моменты я очень зол на себя, хотя разумом понимаю, что так будет лучше. Но какое–то детское чувство обиды старается взять верх над разумом. Ну, ничего, сейчас я слабее их, а там посмотрим.
Не давая подняться, Конни придавил меня к земле и связал руки за спиной грубой веревкой. А потом и ноги. И оставил на том же месте, где я сидел до этого, не проявляя больше ко мне интереса.
Бандиты стали увлеченно рыться в моих вещах. Вскоре были найдены электронные часы и фонарик. А вот документы полетели в кусты. Черт, надо было в большом рюкзаке оставить! Особенно им понравился фонарик, когда они умудрились его включить. Правда, фонарик почему–то сразу погас, как будто там быстро сели батарейки. Но я точно помнил, что ставил новые, которых должно было хватить еще, по крайней мере, на месяц. Из–за фонарика разгорелся нешуточный спор, но авторитет бородатого, похоже, был выше, и фонарик достался ему. Зато Конни быстро разобрался с часами, и теперь они красовались у него на правой руке. Интересно, что он с ними будет делать?
