— Кому выгодно?! — опять произнес вслух академик, благо, посторонних поблизости не наблюдалось, семья же была полностью поглощена процессом примерки, по крайней мере одного зеркала жене и дочкам явно не хватало. И добавил: — Слишком странная ЕС получается из такой мозаики!
Еще неделю назад не было сомнений, перспективы советских ЭВМ на долгие годы в руках сторонников Единой Серии, проще говоря, предполагалась разработка аналога IBM-360 на отечественной элементной базе, и последующее использования "скопированного" программного обеспечения "вероятного противника". Никто особо не возражал — затраты "Голубого гиганта" на программирование оценивались Бруксом[146] в невероятные 5000 человеко-лет, истинность оценки никто не выяснял, и так понятно, что повторить их в разумные сроки СССР просто не в состоянии. Ответственные товарищи не могли лишь сойтись в деталях — делать "свою IBM" никого не спрашивая, или же купить лицензии, и разрабатывать "копию с копии IBM" в сотрудничестве с Британской фирмой ICL.
Однако на финальной череде заседаний ГКНТ по вопросу унификации архитектуры вычислительных машин позиция МЭП выявилась с совершенно неожиданной стороны. Шокин фактически отказался поддерживать разработку и производство ряда ЕС ЭВМ, ссылаясь на полную загрузку мощностей. Как говорят, он отозвал своего зама немудреными словами — "чем бы дитяти не тешились, лишь бы не руками". И даже тяжеловесы типа Келдыша и Горшкова ничего не могли поделать, лишь разводили руками, да тыкали пальцами в прокуренные потолки кабинетов: вопрос на личном контроле товарища Шелепина, а против него не пойдет даже генеральный секретарь.
Чем-то это напоминало времена детства, когда из ниоткуда приходили молодые, еще не разменявшие четвертый десяток наркомы, на одном энтузиазме и личном расположении товарища Сталина строили огромные заводы и давали продукцию, иногда — вполне мирового уровня, или же, куда чаще, и провалив все что можно, уходили навсегда, упирая ствол револьвера в висок, а малодушные под конвоем, в бесконечный мрак подвалов Лубянки. Вот только министр электронной промышленности не мальчик, исключительно опытный руководитель старой закалки, и проекты в его ведомстве ведутся как по стрелке компаса, без ошибок и метаний. Можно думать о везении, безоговорочной поддержке ЦК КПСС, но Виктор Михайлович, съевший не одну собаку в ведомственных интригах, чувствовал подвох. А вот его причина…
— Петя! Петенька-а-а! — неожиданно, буквально под ухом у Виктора Михайловича запричитала бабулька в пальто с неопрятно топорщащимся мехом ондатры воротником. — А ну прекрати! Зачем ты как так-то?! — она продолжила уговоры, одновременно поднимая с мраморных плиток пола пятилетнего внучка.
— Петя? Петр! — не удержал восклицания Глушков. — Конечно же! Этот странный журналист, который странным образом попал в кресло директора не менее странного НИИ!
Затянувшийся выбор шапок его уже не пугал, наконец-то из странной мозаики проглядывала ясная цель… Опытному администратору не потребовалось много времени, пяток минут, и под новым углом зрения диковатые факты неожиданно быстро выстроились во вполне внятную логическую цепь.
— Кстати! — обрадованный собственной догадкой академик сухо щелкнул пальцами, да так громко, что бабулька с нерадивым внучком дружно обернулись и испуганно прыснули в сторону. Впрочем, ученому до них не было никакого дела: — Не отсюда ли растут ноги у нового завода цветных кинескопов малого, всего-то тридцати трех сантиметрового размера? Сдается мне, ох как напрасно смеются в Минрадиопроме над этой непрофильной и непонятной инициативой Шокина!
* * *
Осень 1969 года выдалась неожиданно теплой, и для меня, можно сказать, совершенно безмятежной. К жизни в советском прошлом я уже более-менее привык, неспешный примитивный быт перестал тяготить, а радио, газеты и телевизор более-менее утоляют информационный голод. Тем более, реальность полностью разошлась с известным мне будущим, так что новости по-настоящему неожиданны. Особенно те, что зарубежные "голоса", как порадуют часовой передачей о итогах визита в Москву нового канцлера ФРГ Вилли Брандта, и перспективах скорого объединения Германии, так и ходишь неделю в попытках найти следы переговоров в программе "Время" и газете "Правда".
Впрочем, политика вторична или даже третична. Есть события куда интереснее: русские лыжи, так сейчас в мире называют сноубординг, за несколько лет набрали такую неимоверную популярность, что их планируют включить в программу зимних олимпийских игр[147] 1972 года, что пройдут в Саппоро. В СССР же про это никто похоже не слышал, по крайней мере, на склонах я встречал только энтузиастов-любителей. С производством монолыж еще хуже — на "рынке" представлены лишь самоделки и продукция небольших кооперативов типа моей "Галактики", способной сделать за год не более пары сотен "досок". Самое время расширить предприятие, но не получается, доступ частников к более-менее серьезным производственным мощностям коммунисты разрешить и не думают. Более того, мои лишние несколько сотен "коммерческих" рублей в месяц судя по всему не на шутку задели товарища Шелепина — подбрасывать нам с Катей "премии в конверте" он прекратил.
Зато на работе в НИИ стало проще и свободнее. С появлением на столах "персоналок" до большей части сотрудников наконец-то дошло, к чему начальник их исподволь готовил предыдущую пятилетку, так что в "Интеле" наконец-то воцарились осмысленность и четкое понимание цели. Даже летняя ругань по поводу стандартов на протокол IP неожиданно пошла на пользу моему авторитету, оказалось, что как раз изрядной толики жесткости и самодурства коллективу не хватало в моем "директорстве". В общем, благодать, даже с традиционным ноябрьским цирком мне удалось разобраться без особых потерь — прошлогоднее "табло лозунгов с компьютерным приводом" в МЭПе не только сохранили для будущих демонстраций, но и усовершенствовали, а чуть позже, как крайне востребованный при социализме товар, запустили в серийное производство. Соответственно, могли хвастаться достижениями без моего участия.
Запланированные хозяйственные хлопоты по строительству в "Интеле" собственной столовой пришлось отложить до следующего обострения классовой борьбы. На фоне исчезающего продуктового дефицита и накатывающего частного общепита подобный бизнес среди директоров стал стремительно выходить из моды. Хлопотно кормить людей, куда проще сдавать площади в аренду, благо, обновленная нормативная база это скорее поощряла, чем запрещала. Руководитель соседской ТЭЦ не избежал подобного искушения, более того, он воспользовался моим советом, и вместо обычно практикуемого выделения части своего трудового коллектива "в кооператоры" сдал свою "рыгаловку" сразу двум сторонним предпринимателям.
