В сопровождении франкских и бургундских воинов я без всяких приключений добралась до Женевы. Там я и узнала все, что случилось после моего отъезда. Как всегда, Пророчество сбылось. (А как же еще?! Это уже история для меня.)
Аттила отошёл на Каталаунские поля, где и состоялось генеральное сражение, которое историки назовут «Битва народов». Великое по количеству войск и жертвам сражение происходило крайне сумбурно и без особой подготовки. Но, главное, Атиллу остановили и он скрылся где-то в Паннонии. Моя встреча с ним опять не состоялась.
Вернулись домой раненые и здоровые воины. Женева зажила своей жизнью, а король Гундевех, всё не выполнял своего обещания. Прошла осень, наступила зима, а потом весна. Приближалось лето 452-го года – вот-вот Бич Божий нападет на Северную Италию. Я поняла, что пришло время действовать. Мне нужно было в Рим! Туда устремится Атилла и там в этот момент должна быть я. Моя попытка поговорить с королём закончилась ужесточением режима. Меня, фактически, взяли в плен. Объяснение было коротким: «Великая Прорицательница нам нужна здесь!»
Что оставалось делать? «Бежать» - скажете вы, но куда бежать? В эти времена Европа была вся покрыта лесами и представляла непроходимые дебри. Я теряла время. И еще одно обстоятельство начало меня беспокоить – я вдруг осознала, что информацию об Атилле мне выдали в Планетарном Хранилище до 452-го земного исторического года. А дальше – ничего! Почему? Уходя на задание я даже не задумалась над этим фактом, но теперь я осознала, что совершенно не знаю, что будет происходить в 453 году. Всё чаще я вспоминала слова Сибелиуса: «Серапион поможет тебе там, где тебе придется действовать по обстоятельствам. Мы сохраняем свободу выбора и ты поймешь это, когда придет время». Как видно, время пришло.
Ночью я устроила Мысленный Совет с Серапионом. Я давно приучила конюхов к тому, что прихожу к своему коню перед сном. Правда, с недавних пор, меня сопровождала охрана, но меня это мало волновало. Бежать я пока не собиралась.
Я гладила Серапиона и, одновременно, говорила с ним. Мы перебрали все варианты решения проблемы – как найти Атиллу с клоном. И остановились на самом трудном варианте – варианте «Омега» - как назвал его Серапион, историк и археолог, знаток греческой письменности.
Суть этого варианта – Серапиону под кожу я вживляю датчик-усилитель мыслеформ, потом Серапион попадает в плен к гуннам, а они точно приведут его к своему повелителю. Страх перед Атиллой был таков, что любую диковинную военную добычу сразу же отправляли к нему. А красавец-конь – это, безусловно, царский подарок.
Датчик-усилитель я вживила утром без особых проблем. Оставалось разработать план попадания Серапиона в Рим. И тут помог случай. Меня снова вызвал к себе король Гундевех.
- Ильдико, - начал король, - император прислал письмо с требованием прислать моего старшего сына в Рим. Он ничего не объясняет. Он просто требует. Мне нужно Пророчество.
- Я могла бы отправиться с ним в Рим, чтобы … - начала я.
Король гневно прервал меня:
- Ты нужна мне здесь!
- Но вы же обещали?! – вырвалось у меня.
- Обещал! Но только, чтобы уберечь тебя на благо бургундам.
- Ну, начинается, - подумала я. – Ложь во спасение. Излюбленная отговорка правителей Земли всех времён и народов. Изобразим смирение.
И я изобразила. Я опустила голову, вздохнула. Слеза капнула с ресниц очень натурально. Осталось заговорить, что я и сделала.
- Я подчиняюсь, - сказала я. – Я останусь в Женеве. Но уберечь Вашего сына, достопочтенный король, может только древняя виса. Я проведу обряд. А потом Ваш сын должен вскочить на моего коня. Успеет вскочить – доедет на нем до Рима, останется цел и невредим. Не успеет - его Судьба покроется мраком неизвестности!
- Я согласен! – быстро ответил король, а сам подумал (это мои способности опять проснулись): «Без коня ты уж точно никуда не убежишь!»
Я позволила себе слегка усмехнуться. Он всё равно моих мыслей не ведает. Я попросила принести золу и ивовый прут. Затем я рассыпала золу в середине зала, взяла прут и начала рисовать руны, одновременно, запев:
Девы-валькирии сели
Здесь и там путы путали,
Полки пятили,
Оковы перетерли!
Верви низвергни,
Вражьих пут избегни.
Скальдическая виса на удачное освобождение из плена произвела на короля должное впечатление. Потом я издала гортанный звук и в зал вломился Серапион. Я крикнула Гундобаду:
- Садись на коня!
Он был ловок, старший сын короля. Ловок и красив. Признаюсь, я залюбовалась королевским сыном. А потом я приказала:
- А теперь в Рим! Обряд завершен, Гундобад вернется назад, но если уедет прямо сейчас!
Я мысленно попрощалась с Серапионом. Он лишь ответил: «Пока!». Очень рациональный народ эти Лоо-шаки.
Глава 7. Вариант «Омега»
В начале мая отряд бургундов добрался до Рима. Серапион дисциплинированно передавал информацию. Мой приемник – усилитель мыслеформ, сделанный в виде серег, работал исправно, поэтому я узнавала все новости о посольстве раньше короля ровно на десять дней – столько требовалось времени голубям, которых взял с собой Гундобад, чтобы донести сведения. Признаться, я удивилась, когда узнала о голубиной почте бургундов. Впрочем, слово «почта» они не знали.
Новостей было много:
император Валентиниан Третий вызвал Гундобада, чтобы задержать у себя на некоторое время. Так император обеспечивал верность бургундов на время нового нашествия гуннов. Разведка императора без дела, видно, не сидела.
Папа римский Лев пожелал встретиться с Гундобадом, а во время встречи стал уговаривать бургундов отказаться от арианства и принять католичество. Между прочим, Папа похвалил Серапиона и выразил желание иметь у себя подобного коня! Тут Серапион заржал. Это он так смеялся.
Вестготы готовы начать переговоры с бургундами о новом военном союзе против римлян. Ничего себе! Еще и года не прошло после битвы при Каталаунских полях.
Важные новости, но не для меня. Я ждала, когда гунны начнут свой новый поход - поход на Западную Римскую империю. Так прошел месяц, а в июне – началось! Обогнув Альпы, Атилла прорвал пограничную укрепленную линию со стороны Паннонии и прорвался в Северную Италию Был взят штурмом и разгромлен крупнейший город на Адриатическом побережье Аквилея, захвачен большой и богатый торговый город Милан.
На очереди был Рим. Горожане и римский гарнизон стали спешно готовиться к отражению штурма. Серапион передавал о панике, царящей в Риме. Варвары расположились невдалеке от крепостных стен и порой на быстрых своих лошадях подъезжали на дальность полета стрелы. Положение римлян было столь опасным, что командующий римскими войсками Флавий Аэций даже советовал императору Валентиниану Третьему бежать из Италии в какую-нибудь отдаленную римскую провинцию. К чести императора, он резко отказался.
А тем временем, Аттила окружил Рим, но немедленно штурмовать его не стал, послал гонцов с предложеним начать переговоры. Жители Рима стали гадать – какой выкуп потребует на сей раз Бич Божий, как прозвали вождя гуннов в Вечном Городе. Все хорошо помнили, как восемь лет назад он заставил
византийского императора Феодосия Младшего согласиться на непомерные условия о выплате ежегодной дани в 700 литр золотом! И семь лет император платил!
Срочно собрался Совет, на который пригласили и всех почетных гостей («заложников» - мысленно поправила я Серапиона), живущих на то время в Риме. Главный вопрос, который должны были решить – кто поедет на переговоры к гуннам. Единогласно решили, что император не дожне ехать! Слишком высока честь для варвара! Кандидатура Аэция вызвала большие споры. Кое-кто прямо намекнул – нельзя, чтобы переговоры вел человек, который провел свое детство у гуннов! И когда Совет, казалось, зашел в тупик, в зал, без всякого предварительно доклада, вошел Папа Римский Лев. Это потом его назовут Первым, а пока он был единственным. Все встали, приветствуя Духовное Лицо, а Папа, благословив присутствую-щих, сказал: «Бог послал это Наказание за грехи наши. Не дело правителя говорить с ним. С варваром должен говорить Пастырь. Я поеду к Атилле!»
Как рассказывал потом своим приближенным Гундобад, (А то откуда Серапион узнавал все подробности? От Гундобада, сидящего на Серапионе!) все преклонили колени, даже пара язычников, которые сразу после заседания Совета пошли о покрестились в ближайшей церкви. Так потряс их Папа Лев.
