— И можем даже попасть с тобой в «Книгу рекордов Гиннесса». Я, правда, точно не знаю, но у нас с тобой уже достаточно всяких рекордов получилось. Надо будет поточнее узнать об этом у специалистов.
— А это почетно?
— Конечно. Рекорд — он всегда и везде рекорд. Это наивысшее достижение в какой либо области. А у тебя и у меня уже набирается много достижений в разных областях. Думаю, Стива надо будет этой темой озадачить.
Вот, наконец, и земля показалась. Солнышко стала высматривать Лондон, но пока до него было ещё далеко. Неожиданно загорелась команда пристегнуть ремни и мы решили посмотреть, как эта махина будет приземляться. Я улыбнулся и Солнышко догадалась, о чем я думаю. Она опять хихикнула, но уже тихо. Ну, наконец-то, и Лондон стал виден, а потом и аэропорт Хитроу. Странно, но эта громадина коснулась посадочной полосы очень мягко.
Ура, прилетели. Получается, что за эти два дня, если сложить общее расстояние, мы облетели весь земной шар. Об этом я сообщил Солнышку и она сказала:
— Ещё один рекорд.
— Наш с тобой личный, — добавил я и поцеловал эту мою юную рекордсменку.
Мне опять повезло и никто мою Беретту не проверял. Этому способствовало наличие у нас дипломатического паспорта и отсутсвие металлодетекторов. Но скоро они появятся, вот тогда уже так свободно с оружием не полетаешь. Мы собрали свою ручную кладь и направились к двери, захватив с собой Серёгу. На его лице блуждала счастливая улыбка. Видимо, предвкушал встречу с Женькой. Вот интересно, кого он больше любит: Женьку или Жанну? Надо будет у него спросить. Я, конечно, больше люблю Солнышко, а потом уже всех остальных своих полузаконных и незаконных жён.
А как быть с леди Ди? Вопрос, конечно, интересный, но решать я его буду потом. Надеюсь, что не сегодня. В этот раз нас опять доставили от самолёта к аэропорту на специальной машине для перевозки авиапассажиров. Если вспомнить наши прошлые проводы здесь, то мы удостоились такой чести только потому, что нас провожал Его Высочество принц. Чую, и в этот раз нас ждёт наш друг Эдвард. Значит, нас ждут официальные и чопорные поклоны, рукопожатия и такие же приветствия. Ни тебе похлопать принца по спине, ни поржать вместе с ним над кем-то. Камеры везде будут и люди смотрят.
Я поделился своими подозрениями с ребятами и они тоже прониклись важностью момента. Солнышко я предупредил, что целоваться с принцем на людях не принято, на что она мне язвительно ответила:
— Я помню. А если будет леди Ди, то тебе с ней тоже нельзя будет при всех целоваться.
Уела. Но по её лицу было видно, что она ничего о нас с Ди не знает. Это не Маша, лишнего никогда болтать не будет. Вот что значит королевская кровь. Вот они у меня три такие разные, но я их всех люблю. Каждую по-своему, но люблю. Так, про Наташу забыл. Если Ди тоже заговорит о ребёнке, то я повешусь.
Ну вот он, багажный зал прилёта и мы собрались долго ждать наших чемоданов. Через пять минут к нам подошли Тедди с Лиз и спросили, почему нам были оказаны такие почести. Они видели, что нас повёз специальный автомобиль к зданию аэропорта.
— Похоже, что принц Эдвард приехал нас встречать, — предупредил я их.
— Тогда предлагаю всем сейчас проститься до завтра, — сказал Тедди. — Я думал вас подбросить до отеля. У меня здесь мой минивэн на стоянке для этого оставлен. Ну а если принц будет вас встречать, то тогда вы с ним на его машине поедете.
Мы дождались нашего багажа, загрузили его на тележки и я из одного из чемоданов достал три большие банки чёрной икры, которые мне удалось купить в буфете ЦК перед поездкой. Я не рискнул дарить их Лиз до Лондона, так как американская или английская таможня могли конфисковать такое количество чёрной икры, приняв её за контрабанду. Маше с Вооьфсоном этого тоже доверить было нельзя, так как письмо письмом, но за икру можно было и по шее получить. А у меня был диппаспорт, я был лицом неприкосновенным, находясь на территории иностранных государств.
— Лиз, — обратился я к нашей спасительнице, которая очень выручила Солнышко в Париже, помогая ей со сценическими костюмами и, одновременно, выполняя роль её визажиста, — это наш подарок тебе за твою помощь. Побоялся дарить её до Лондона, так как к тебе могли возникнуть вопросы на таможне.
— Спасибо, Эндрю, — ответила довольная вниманием и подарком Лиз, — И я знаю, кто проговорился о том, что я очень люблю чёрную икру.
— Это не я, — воскликнул Тедди и засмеялся, так как тем самым выдал себя с головой.
Закончив с подарками и ответными благодарностями, мы попрощались до завтра. Даже если принц нас не встречает, то Стив будет встречать точно. Да и такси, на крайний случай, есть. Доберёмся как-нибудь до гостиницы. И мы вышли с нашими чемоданами, погруженными на тележки, в зал прилёта. Опять эти корреспонденты с телевизионщиками. Вот это народу собралось! Нас встречают, как национальных героев. У меня даже создалось такое впечатление, что мы вернулись на родину.
Но мы, уже закалённые встречей в Нью-Йорке, смело вышли втроём к этой толпе. Здесь были не только репортеры, но и наши английские фанаты. Сколько же радости у них. А вот побуйствовать им не дадут. Нам навстречу идёт принц Эдвард и вместе с ним леди Ди. А я надеялся, что с ней мы встретимся только завтра. Про принца я угадал, а про будущую принцессу нет. И ведь всем будет говорить, что встречала свою подругу леди Sweet. Знаю я этих леди, я с одной такой почти два месяца живу.
А ведь они, действительно, очень рады нас видеть. Пошли протокольные пожатия рук, кивки головами и приветствия. Вот так бы Брежнев тоже с них пример брал. А то эти его вечные поцелуи немного напрягают. Я в толпе разглядел Машу, Стива и Вольфсона. Значит, наши долетели нормально. Стив и рядом с ним Женька их сдерживают и объясняют, что сейчас идёт протокольное мероприятие и мешать нам нельзя. Вспышки камер мелькали перед нашими глазами не переставая.
— Как долетели, сэр Эндрю? — спросил принц.
— Очень хорошо, — ответил я. — Как вы, Ваше Высочество?
— Тоже неплохо. Со мной любезно согласилась поехать вас встречать леди Ди.
— Мы со Sweetlane очень благодарны вам и леди Диане за такую честь. Правда, Sweet?
— Да, — ответила Солнышко довольно улыбаясь, видимо тоже увидела Машу.
— А как поживает моя протеже, за визу для которой я хлопотал в Форин офис? Она тоже здесь?
— Здесь и позвольте вам её представить, принц.
И я махнул Маше, чтобы она подошла к нам. Я ей рассказывал о принце и немного научил, как надо себя с ним вести. Целоваться она с ним точно не полезет, поэтому я был спокоен. Помимо этого и в газеты она завтра, наверняка, попадёт. Я сам думал, как бы так ненавязчиво их познакомить на глазах у репортёров, а принц сам о ней спросил. Получилось даже лучше, чем я предполагал.
Когда Маша подошла к нам, я её представил Эдварду..
— Ваше Высочество, — обратился я к принцу, — позвольте вам представить молодую певицу и нашу временную солистку Марию Колес.
— Так у неё же была другая, более длинная фамилия? — удивился Эдвард.
— Мы её немного сократили в целях удобства произношения и в результате получился некий красивый сценический псевдоним. Главное, что имя настоящее осталось.
Принц пожал Маше руку и было видно, что она ему понравилась. А я в это время посматривал за леди Ди. Она, по-моему, стала ещё краше, или я по ней просто соскучился. Хотя больше соскучилась, скорей, она, но виду не подаёт и болтает с Солнышком, как ни в чём не бывало. Конечно, подруги же. Месяц не виделись. А Маша молодец, о чём-то вежливо ведёт беседу с принцем и тот её с интересом слушает. Ну вот, первая встреча состоялась. Теперь я могу спокойно подойти к репортерам. Везёт Серёге. Он увидел свою Женьку среди встречающих и сразу рванул к ней. Ему до всяких политесов с королевскими особами по барабану. Сам слинял, а нам за всех отдувайся.
Фанаты зашумели, увидев приближение к ним своего кумира. Репортёры сразу попросили достать все награды и сфотографироваться с ними. Сумка с четырьмя «Грэмми» лежала поверх наших чемоданов, поэтому я быстро их достал. Ко мне подошла Солнышко и мы вместе стали позировать журналистам, а леди Ди переместилась ближе к принцу и включилась в их беседу с Машей.
