— Что-нибудь помнишь, Рось? Ну, волок из Случи в Неман, к примеру.
— Сам волок помню, а вот откуда и куда… Там, кажется не прямо из Случи, а из какой-то другой речки… не, не помню, но до нее точно Случь была. Болотисто там еще… помню, гребцы говорили, что когда-то там даже канаву прокопали, чтобы по суше тащить меньше, но половодьями размыло, а мастеров таких, чтобы все, как прежде сделать, теперь нету. Канаву ту делать не то грек, не то еще какой-то иноземец научил. Не просто рыли — сваи какие-то забивали… еще валуны как-то раскалывали…
«Ни хрена себе! Это что же, интермодальный коридор «из варяг в греки» судоходными каналами был оборудован? Однако, сэр! Или это традиционное для средневековья убеждение, что когда-то в прошлом люди были мудрее, знали и умели больше? Ну, в Европе-то это вполне естественно — смутные воспоминания об античности, о великой Римской империи, а у нас-то откуда? Хотя Роська сказал, что строительством руководил иностранец… Что, уже сейчас «нет пророка в своем отечестве» — цивилизация где-то там, а мы варвары? А почему бы, собственно, и нет? Вполне эту идею могли притащить с собой византийцы, вместе с христианством».
— Был у нас дед один, — продолжал Роська, — у него Ходок учился, он про эту канаву рассказывал, только не верили ему, смеялись, что сказки все… А я думаю, что не сказки! Ходок говорил, что у того деда все пути речные не только в памяти были, но и записаны на пергаменте. И еще что-то такое на тех пергаментах было, чтобы по морям ходить…
— А как было написано, по-нашему или по-гречески? — на всякий случай поинтересовался Мишка.
— Не знаю, я же не видел их.
«А если б и видел? Ты ж грамоте только у нас выучился».
— А Ходок видел?
— Наверное… он же рассказывал.
— А где они сейчас? Сохранились?
— Не-а. Сгинули вместе с тем дедом и с ладьей. Он куда-то за Царьград пошел… далеко… там еще это… башня такая стоит с огнем, и огонь тот ночью за сто верст виден. Не помню, как называется.
— Александрийский маяк?
— Вроде бы… не помню, мне оно ни к чему…
«Опаньки, сэр! А ведь и вправду, Александрийский маяк сейчас еще должен стоять. Одно из семи чудес света! Вот бы посмотреть…»
— Э-э! Молодежь! Сказки и башни — это все завлекательно, конечно, но мы-то здесь о другом говорим! — прервал отроков Арсений. — Или ты опять, как ляху, хитрые вопросы задаешь?
— Де нет, прости, дядька Арсений, отвлекся, — Мишка покаянно развел руками. — Слушай, Рось, нам надо пройти вверх по Неману до переволока, а там…
— Не дойдем! — безапелляционным тоном прервал своего сотника Роська. — Ты на ребят посмотри, которые со мной за князем ходили: все ладони стерты, всем Мотька какую-то траву на руки привязал… Грести-то не умеют, а нам против течения выгребать придется. А у Мотьки уже и лекарство кончилось, он с Яковом в лес собрался, нужные травы искать, да Дмитрий не пустил, от тебя разрешение требует.
— Это что ж, совсем никак? — спросил Арсений совершенно несвойственным ему упадническим тоном.
— Никак! — подтвердил Роська. — Мозоли на руках нужны. Немного, конечно, погребут, а там… кто нетерпеливый — запищит, а кто упрямый — у того рукоять в крови, а после этого, не то что грести — задницу подтереть толком не смогут, я уж не говорю, чтобы стрелять. Бери нас голыми руками.
— А если по чуть-чуть, с перерывами, с остановками? — попытался найти выход из ситуации Мишка. — Если до крови не тереть, через сколько дней ладони загрубеют?
— Ну-у… не знаю, — похоже, Роська действительно не знал. — Дня три-четыре, может, неделю. Да не знаю я! И не уйдем далеко! И так-то не быстрей пешехода против течения выгребать сможем, да еще с перерывами… Смех один! А что князь скажет, на такое позорище глядючи?
— Да плевать на князя! — на Мишку с изумлением уставилось сразу три пары глаз.
«Фильтруйте базар, сэр! Ишь, на князя плевать, демократ, понимаешь, республиканец!»
— Не воинское учение на торгу представляем! Нам не понравиться кому-то надо, а уйти отсюда без потерь! Поручик Василий, слушай приказ! Измыслить способ идти на веслах, хотя бы и медленно, но так, чтобы отроков не искалечить! Обсудить это с лекарем Матвеем и обозным старшиной Ильей. Должно быть что-то… я к примеру слы… читал, что в таком случае полезно бывает помочиться на ладони…
— Гы-гы-гы! — развеселился не к месту Арсений. — Во княгиня со своими бабами налюбуется!
— Зря смеешься! — укорил ратника Илья. — Я про это тоже слыхал, хороший способ. Да и ты тоже знать должен — в поле, да на огороде работал же. Лопата или соха почти такие же мозоли набивают.
— Да я не про способ, я про баб!
— Совсем оголодал, что ли? Мальчишек бы постеснялся, ты же им сейчас вместо наставника. Чему учишь?
— Гм… да… кхе-кхе… Ты там чего-то говорил, что бабам… гм, и раненым крыша над головой нужна. И одежки потеплее. Что скажешь… поручик? Как бы нам это устроить?
Роська, так и не услышавший до конца приказ сотника, вопросительно уставился на Мишку — отвечать ли? Мишка разрешающе кивнул.
— Я в ладьях смотрел, нет там почти ничего нужного. По первости можно отдать бабам плащи наши, ну, и шалаши на ладьях устроить. Я сам не делал, но видел, как такое делается. Несколько дней переживут, я думаю.
— Несколько дней? А потом?
— Так люди же по берегам живут! — пояснил Роська таким тоном, будто разговаривал с идиотом. — Если найдем, чем расплатиться, нам все сделают. И избушки кормовые легкие поставят, и одежка найдется… не княжья, конечно, но теплая, и еды продадут. Даже гребцов нанять… не в одной веси, конечно, но в нескольких люди наберутся. На реках, где много ладей ходит, в прибрежных весях не только рыболовством живут. Проходящие ладьи для них приработок, только плати, все сделают. А на переволоке так там и вовсе, что хочешь! Даже амбары есть, чтобы ладью на зиму поставить.
— Найдется у нас, чем заплатить, или?.. — Арсений многозначительно похлопал по рукояти меча.
— А как сторгуемся, — усмехнулся Мишка, — так и расплатимся. Вот с погоней что? Хотя я тут уже кое-что сделал. На сколько-то, да задержится…
— Ага, — согласился Арсений. — Задержится Веселуха. Пока просмеется… Видел я это твое кое-что. Думаю, к вечеру он сюда как раз и вернется. Хорошо, если один. Некого ему с собой брать, да и не возьмешь на такое дело абы кого. А сам он не отстанет.
