Пробуждение было ужасным.
Как он мог не почувствовать опасности? Неужели его так опьянила любовь, что он не услышал голоса интуиции, до сего дня очень редко его подводившей?
Стало трудно дышать. Потом раздался крик Лии. Но вскочить не удалось — на его руках и ногах сидели несколько человек. Тяжелые тучные увальни, да еще и в доспехах, поди, сбрось таких!
Но все-таки Алексею это удалось. Закричала Лия, которую солдаты поволокли вглубь комнаты. Это буквально разъярило его и придало сил. Мгновение спустя солдаты, как кегли, поразлетались по разным углам балкона. Но подняться Алексею не дали. Сзади на голову обрушился тяжелый удар. Глаза тут же заволокла кровавая пелена, и сознание вскоре угасло.
— Вы его, случайно, не убили? — слух понемногу стал возвращаться, — Нет. Шевелится. Оденьте хотя бы штаны на этого негодяя, не тащить же его голым.
Лешка приоткрыл глаза. В этот момент что-то тяжелое легло на больную голову, вцепилось в волосы и резко рвануло их вверх.
— Акробат, живой и здоровый. А я то думал, что старый дурак Молния еще на что то годен. Да и я не лучше. Не поверил своему капралу. Он мне говорил, что там, в беседке ты сидел в компании с местными повесами, — негромко клекотал в лицо Алексею Серебряный, сжимая его волосы стальной перчаткой. Лешка даже не удивился, увидев своего врага. Этот раунд был за соперником. Вдруг краем глаза Алексей заметил какое то движение возле кухни.
— Нет! — заорал он во все горло. Впрочем, крика не вышло. Изо рта полетела кровавая слюна с обломками зубов и неясный хрип.
Он видел, как из кухни выскочил дед Цупка с деревянной лопатой в руках. Той самой, которой они всего лишь сутки назад грузили в бочки рыбу. Дед подбежал к солдатам и со всей силы опустил лопату на каску Красномордого. Снова раздался знакомый характерный звук. Капрал не удержался на ногах, пробежал несколько метров на четвереньках, но, на этот раз, быстро поднялся. Выхватив из-за пояса тяжелый кистень, он бросился к рыбаку.
— Нет! — снова прохрипел Алексей, вырываясь из держащих его рук. И снова сильный удар по голове потушил для него дневной свет. Уходящее сознание еще отметило некоторые звуки — истошные крики Лии на втором этаже дома, предсмертные стоны Цупки. Но скоро пропали и они.
— Очнись, Алеша, очнись, — назойливо гудело в мозгу. Именно в мозгу, потому что, уши ничего не слышали.
«Здорово надавали по черепушке, — подумал он, — ничего не вижу, наверное, ослеп. А, может, гады, глаза выкололи? Хотя, в глазницах боли не ощущается. Зато во рту боль ужасная. В ушах — шум, в голове — голоса. Кажется, съезжаю с катушек».
— Леша, соберись и пойми, наконец, — продолжало звучать в голове, — это не галлюцинации. Это я пытаюсь с тобой говорить. «Точно, крыша едет».
— Да очнись ты, в конце концов! — продолжало гудеть в мозгах. Это было так мучительно, что он снова потерял сознание. Сознание вернулось, но голос не исчез.
— Алеша, очнись же.
— Я схожу с ума? — подумал Алексей.
— Да нет же. Я пытаюсь с тобой поговорить. Отвечай же, — гудело в голове, вызывая волны боли и тошноты.
— Кто ты? Смерть? — подчинился Алексей, мысленно произнеся фразу.
— Это я, Док. Я хочу помочь тебе.
— Док? Ты где?
— Недалеко от тебя, в соседнем каземате.
— Вот как? А я, тогда, где?
— В главной королевской тюрьме. В каземате для особо опасных преступников. Я в этой же тюрьме, но у меня условия получше — тридцать человек соседей.
— Почему я тебя слышу? Или не слышу?
— Леша, я же тебе объяснял. Мы с тобой люди не ординарные. Мы общаемся телепатически.
— Не замечал за собой подобных талантов.
— Зато у меня они развиты неплохо.
— Что со мной произошло? Все болит, ничего не вижу и не слышу.
— Над тобой хорошо поработали. Но ничего страшного. Трещина в черепе и внутренние кровоизлияния уже начинают заживать, челюсть срастется, зубы вырастут новые. Что касается глухоты и слепоты — просто вокруг тихо и темно. Впрочем, ты скоро сам в этом убедишься. Кажется, к тебе гости.
— Док, ты знаешь, что с Лией?
— Лия — в этой же тюрьме, в женском каземате. У нее серьезная психическая травма. Ее изнасиловали солдаты. Я работаю с ней, но на расстоянии это трудно.
— Цупка?
— Ему уже ни чем не поможешь. Позже поговорим. Твои гости уже на подходе.
Голос исчез. Даже не верилось, что только что состоялся разговор с Доком. Может, и правда болезненный бред? Стоп, что это?
В абсолютной темноте вдруг еле-еле засерел квадрат. Проснулся и слух — донесся далекий стук шагов. Тотчас раздались и другие звуки — рыдания, мольбы, проклятия и просто животные вопли.
Квадрат становился все ярче, а крики все громче. Наконец в стенном проеме, а квадрат оказался зарешеченным проемом, появилось пламя факела.
— Засунь факел в камеру, — раздался властный голос, — я ничего в этой тьме не вижу.
Факел проник в помещение, где находился Алексей. Сразу стал виден интерьер «апартаментов». Камера была длиной не более трех метров и не более полутора метров в ширину. Большую часть площади занимал досчатый топчан. Но Леха не мог долго осматривать коморку, гораздо интереснее были посетители. Правда, разглядеть их не представлялось возможным — глаза слепило пламя факела, а сами визитеры выглядели в бликах пламени неясными силуэтами.
— Так это и есть тот самый Акробат? — продолжал властный голос. Только голос, лица Лешка не видел — Он, что, умер? Вижу, вижу, шевелится, глаза открыл, по крайней мере.
— Эй, скотина, поднимайся, его величество король Луэл XI пришел с тобой поговорить, — это был уже знакомый клекот Серебряного.
— Пошел ты … вместе со своим величеством!.. — пробормотал Алексей.
— Ругается — значит, может говорить, — сказал король. — Отвечай, негодяй, зачем ты сюда пришел?
— Не помню, чтобы я сюда шел, скорее меня приволокли. Это не ко мне, спрашивай своего сатрапа.
— Не прикидывайся дурачком. Я спрашиваю, зачем ты пришел в этот мир. Кто тебя послал? Зачем? Ты собирался меня убить? Говори!
— Говорю, говорю, не брызгай на меня слюной. Хватит с меня ваших пыток. Сюда я попал случайно и не по своей воле. Тебя я до сих пор не знал и, еще бы триста лет не знал — не расстроился. Марать об тебя руки я не собирался, но после того, как ты расправился с моими родными, я тебя убью. Рано или поздно выйду отсюда и убью.
— Ха-ха, — засмеялся Луэл, — выйдет он! Через что ты собрался выйти? Ты видишь здесь дверь? Отсюда не выходят. Никогда. Но, если захочешь рассказать, зачем сюда пришел, я смилостивлюсь и подарю тебе быструю смерть.
