– Сир! – В воротах появился ключник с огромным, на пол-лица фингалом.
– Кто это тебя? – сочувственно спросил Норманн.
– Кто-то из воинов вашей светлости, наши стражники не посмеют поднять на меня руку.
– Хочешь подать жалобу?
– Нет, пьян был, не помню, кто и за что бил. Его сиятельство молодой граф приглашают вас к столу.
Пришлось поспешно растирать потное тело и следовать в столовую на второй завтрак.
– Садитесь, дорогой друг! – Генрих указал на стул по правую руку от себя. – Ну и горазды пить ваши сотники!
– Это тысячники, – поправил Норманн.
– Ух ты! Вы обладаете огромной армией?
– Все познается в сравнении, мой враг легко соберет двадцатитысячное войско.
– Дорогой герцог, умоляю вас, расскажите о своих боевых походах!
– Хорошо, давайте сегодня вечером поговорим о войне. Кстати, а что это за отшельник живет на противоположном берегу реки?
– Отвратительная личность! Последний представитель рода д'Юглоз.
– Дворянин? Почему же он остался один?
– Он служитель церкви, его старший брат оскорбил моего отца и был наказан. Замок сожгли, а крестьян вывезли.
– Зачем вывозить крестьян?
– Как же! С покоренных народов собирают повышенный налог. Крестьяне из Гаскони в отцовской конурбации числятся воинским резервом и освобождены от поборов в казну.
– Ну а земли? Почему их никто не возделывает? – Норманна совершенно не интересовала система налогообложения. Надо было разобраться с покупкой заброшенной церкви.
– Так некому, – злобно ухмыльнулся Генрих.
– Я так ничего и не понял. Земли за рекой принадлежат кюре, а твой отец не хочет их брать? Или я что-то упустил?
– Мы как раз хотим расширить свои владения, но этот гад отказывается продавать, а убивать священника нельзя.
– Свяжите и увезите подальше.
– Ты что! – Генрих в ужасе чуть ли не подпрыгнул вместе со стулом. – Он же придет в первую попавшуюся церковь и напишет Папе жалобу!
– А почему этот д'Юглоз не продаст земли церкви или не дарует монастырю?
– Уже попытался сговориться с обителью Святого Поля, да епископ придержал сделку.
– Странно, обычно церковь охотно покупает земли.
– Только не в этом случае, – Генрих снова ухмыльнулся, – здесь епископом наш родственник, кузен отца.
– Ну так дайте этому кюре побольше денег, чтобы он смог купить себе землю в другом месте.
– Пытались, отец как-то посулил двойную цену, а тот показал кукиш и ушел.
Вероятнее всего, здесь речь шла о принципе, и на этом противостоянии можно было получить дивиденды. Нет, денег не надо. Речан оформит купчую на Норманна, а далее последует шикарный подарок графу д'Аксу, и за свой бизнес в Бостоне можно будет не беспокоиться.
Во второй половине дня приехали новые гости, такая же молодежь из ближайших замков. Слух о заезжем герцоге из далеких северных земель быстро распространился по округе. Окрестные дворяне съезжались из-за желания послушать рассказы о неведомых странах. Вскоре и портные добавили интереса, сообщив своим господам о чудесных шелках и невиданных мехах. Весть о кораблях с осветительным маслом, которое торговый гость согласен обменять на вино, заставила собраться в дорогу самых робких домоседов. В конце недели замок д'Аксов заполнился гасконским дворянством различного уровня знатности и богатства. Наследники графа боготворили Норманна, всячески угождали ему даже в незначительных мелочах. Это была реакция на покупку соседних земель. Саму купчую с дарственной припиской и малой печатью Ганзы отправили вместе с ключником в Бостон. Бедолага ключник стенал и рвал волосы на голове, уверяя всех, включая запряженную лошадь, что он не выдержит тягот длительного путешествия и обязательно умрет. С его отъездом на другой берег реки сначала перебрались корабелы Речана, а следом за ними последовали норвежцы.
Распродажа осветительного масла первоначально вызывала опасения из-за значительного количества привезенного вина, но наконец порадовала первыми прутками серебра. Местные купцы подъезжали к реке с обозами до дюжины телег и развозили ворвань по Франции и Испании. Вскоре появилось и золото, которым расплачивались управляющие приисков и рудников. Норманн перепоручил торговые дела Речану, а сам погрузился в развлечения. Утренняя разминка со спаррингом переходила в охоту или пикник. Как ни странно, в Гаскони рос настоящий сосновый лес, на многочисленных полянках паслись косули, пятнистые олени и дикие бараны-муфлоны. Вечера проходили с традиционным застольем, изобиловали вином и напитком под названием «Арманьяк». Впрочем, эта крепкая сладковатая сивуха никак не походила на привычный коньяк.
От нарядов Леанты млели местные шевалье и бледнели дамы, зато темпы продажи ткани заставили пожалеть об ограниченных запасах. Принарядился и Норманн, щеголял в одеждах по последней бургундской моде. Ему сшили несколько коротеньких курточек с рукавами до колен. Это портняжное чудо крепилось к плечу с помощью разноцветных бантиков. Благодаря начинающемуся от локтя разрезу нижняя часть рукавов привязывалась к спине в районе лопаток и опять-таки с помощью бантов. Вместо брюк приходилось носить некое подобие белых колготок, и те же бантики крепили это безобразие к курточке. Самая шикарная часть туалета – хвостики куницы, общество единодушно признало шедевром моды, однако Норманна они доводили до бешенства, ибо норовили запрыгнуть в тарелку.
Идиллия мажорных развлечений с танцами и рассказами закончилась обычной дракой. Во время очередного пикника Норманн, подыгрывая себе на тальянке, негромко пел: «Прощайте, скалистые горы…», поэтому упустил начало событий. Всполошившиеся шевалье и дамы, которые до этого наслаждались его талантами, заставили положить гармонь и обернуться. Чуть в стороне, у кустиков лесной опушки, шел обычный мордобой между сыновьями графа д'Акса и тремя достаточно крепкими дворянами. Первой реакцией Норманна было желание разнять драчунов, однако, подбегая, он увидел Леанту в разодранном платье.
– Кто?
– Вон тот, в зеленой куртке! – со злостью выкрикнула девушка. – Дружки помогали, пытались удержать меня за руки.
– Стоять! – тоном взводного командира приказал Норманн. – Ты кто и почему хотел обидеть девушку?
– Обидеть? Да она должна целовать мне руки! Безродную простушку пожелал покрыть граф Арман де Кастельмор!
Это он зря сказал, судя по синякам и разорванной одежде, Леанта дала неплохой отпор. В качестве пожизненного назидания достаточно было сломать нахалу нос или выбить зубы. А если так… высокомерное чванство подлежит примерному наказанию.
– Встань перед дамой на колени и проси прощения! – Требование завершилось щелбаном в лоб.
