— Если тебе важно, чтобы слово, данное твоему народу, было соблюдено в любом случае, то какая разница тебе, как мы поделим власть между собой? Я и сестра моя Ахана дали слово. Пусть ее муж и моя жена поклянутся в том же. Кто бы из нас четверых ни сидел на священном троне — все будем связаны клятвой.
Ханнар быстро переводила это для Эртхиа и Атхафанамы.
Джуэр усмехнулся.
— То, что мы понимаем друг друга с первой встречи, радует мое сердце уже сегодня и обещает много радости в будущем. Пусть хайарды поклянутся. А я буду настолько глуп, что поверю клятве хайарда.
Ханис ответил на это долгим молчанием. Потом с мягкой грустью в голосе сказал:
— Наш хозяин не знает, что царевич Эртхиа ан-Эртхабадр — мой названый брат. Нельзя обижаться. Наш хозяин сказал это в неведении. Но как мне быть? Он ведь обидел моего анду…
Узы принятого братства были священны для удо. По понятиям самого вождя, он нанес тяжелое оскорбление царю Ханису, и это грозило расторжением договора на очень веском основании. Если бы царь на это пошел, Джуэру не в чем было бы упрекнуть его. Вождь нахмурился.
— Не приходилось мне слышать, чтобы сын Солнца братался с хайардом…
— Наш хозяин, — сурово возразила Ханнар, — может быть, и не предполагал, что царевич Эртхиа — анда царя Ханиса. Но он не мог не знать, что Эртхиа ан-Эртхабадр — муж царицы Аханы. И как мог бы забыть наш хозяин, что царевич — его гость?
Джуэр опустил голову.
— Я поверю слову твоего анды, царь Ханис. Поверю слову твоего мужа, Ахана-та. И, хоть никогда такого не бывало, чтобы моим гостем стал хайард, я поверю слову моего гостя. Но никогда, пока Солнце и Луна сменяются над степью, никто из народа удо не поверит слову хайарда. Пусть он даст свое слово.
Далеко не все Ханнар переводила для Эртхиа. Только сказала:
— Поклянись, что будешь соблюдать условия договора.
— Как? — удивился Эртхиа. — Ведь я не знаю его языка.
— Для народа удо священна клятва на любом языке.
Эртхиа прижал ладонь к груди и серьезно начал:
— Клянусь — и прошу Судьбу не обрекать меня на неисполнение клятвы, — что никогда не нарушу и всегда буду соблюдать договор, заключенный между царем Ханисом и вождем Джуэром.
Вождь презрительно скривил рот.
— Клятвы хайардов длинны… Разве не клятва — простое «да» в устах воина? Длинные клятвы лживы…
Руки Эртхиа так и сжимались в кулаки. Он не понял ни слова, но взгляд и голос вождя были достаточно откровенны. Однако убить хозяина в его доме было немыслимо для хайарда. И он кусал губы, еле сдерживая гнев.
Ханис сказал вождю:
— Зачем ищешь ссоры? Тебе ли, вождю вождей Девяти племен, оскорблять гостя? Не на весь ли народ удо ляжет позор?
А царевичу сказал:
— Ради твоего брата Ханиса — прости вождя. Только в союзе с удо мы можем вернуть себе Аттан.
Эртхиа вздохнул. Они обменялись с вождем взглядами, полными несмиренной враждебности.
— Пусть мои глупые слова унесет ветер, — принужденно улыбнулся Джуэр.
— Вот мое слово, я его сдержу, — закончил клятву Эртхиа.
Они не понимали друг друга.
Ханис посмотрел на жену. Атхафанама, сама того не замечая, сидела едва дыша, втянув голову в плечи. Длинные темные глаза ее тревожно блестели, а губы сжались. Он качнул головой — и взгляд Атхафанамы сейчас же метнулся к нему. Ханис шевельнул плечами, приподнял подбородок и легко улыбнулся. Атхафанама сразу расправила плечи и гордо подняла голову. Улыбнуться ей не удалось, но вздохнула она уже свободнее. Ханис глазами показал ей, что все хорошо, и повернулся к Джуэру.
— Нам осталось договориться о малом, вождь: кто поведет войско.
— Что?! — вскинулся Джуэр. — Разве об этом я буду договариваться с тобой? Или ты пришел в мою юрту оскорблять меня? Воины моего народа выбрали меня военным вождем, меня поднимали на кошме над головами моих людей и клялись мне в верности. Воины удо не признают другого вождя.
— Что же, вождь, возвращайся со своим народом в пустыню, — невозмутимо заметила Ханнар. — Недалеко ходить: она ведь ближе с каждым днем.
— Как ты собираешься победить хайардов, если до сих пор это не удавалось? — подхватил Ханис. — Воины удо сильны и бесстрашны, у них тугие луки и выносливые кони. За два десятка лет Эртхабадру не удалось уничтожить народ удо. Но и вы не могли победить. Для этого надо научиться воевать по-другому.
— Что же ты предлагаешь? — откинувшись назад, Джуэр смерил Ханиса настороженным взглядом. — Не хочешь ли ты сам вести Девять племен, о славный царь Аттана?
Голос Джуэра змеился иронией, но Ханис не заметил ее.
— Нет, вождь. И наше войско было разбито Эртхабадром. Если начинать войну с Хайром, надо, чтобы во главе войска стал человек, умеющий воевать по-хайардски. Тот, кто знает все сильные и слабые стороны их войска, тот, кто умел побеждать вместе с ними. Тот, кто сумеет победить их.
Ханис пристально посмотрел в глаза вождю.
— И разве он не среди нас? — очень тихо спросил он, положив руку на плечо Эртхиа.
Немая тишина на мгновение повисла в юрте. Капли пота выступили на лбу Ханиса, Ханнар побледнела.
Эртхиа же сидел смирно, ничего не понимая.
Джуэр вскочил на ноги с резким криком. И долго ничего не мог сказать, только взмахивал рукой в сторону недоумевающего Эртхиа и глотал воздух перекошенным ртом.
— Он! — выдохнул наконец Джуэр. — Хайард! Ты в своем ли уме, гость? — закричал он в лицо каменно-неподвижному Ханису. — Разве не его отец каждую третью весну сделал черной для нас? Разве не в его стране не найти дома, в котором нет рабов из народа удо? Разве не все мы — дети и братья убитых и угнанных в рабство? И ты говоришь, мой гость, что он поведет народ удо? Может быть, я уступлю ему место? Забуду о матери, недостаточно молодой, чтобы хайард захотел сделать ее наложницей, и потому убитой? Или о моем отце, погибшем в бою? Или о моем брате, который был слишком мал, чтобы погибнуть в бою, и потому стал рабом? Что ответишь ты мне на это, царь Аттана, сделавший братом своего врага? Может быть, у богов короткая память? Или все твои родственники живы и благоденствуют в каменных дворцах Аттана? Мои — нет!
Джуэр замолчал. Его искаженное лицо застыло, и он, с гневом и презрением глядя на Ханиса, ждал его ответа.
Эртхиа встал и, глянув сверху на жену и побратима, потребовал:
— А теперь я хочу знать, о чем идет речь.
Ханнар коротко переглянулась с царем и сказала мужу следующее:
— Ты поведешь войско царя Ханиса в Аттан. Но вождь еще не понимает, что так должно быть.
Эртхиа посмотрел на Ханнар в крайнем изумлении.
— Так ты не шутила, женщина? Ты хочешь, чтобы эту орду вел я? — он усмехнулся. — Если бы ты дала мне превосходное войско, я не повел бы его против моего отца. Не говоря уже о том, что этой шайке не разбить всадников Хайра, а Эртхиа ан-Эртхабадр никогда не будет начальником у пастухов и бродяг.
На беду, последние два слова на языке хайардов вождь Джуэр понимал прекрасно: хайарды иначе и не называли доблестный народ удо. И едва Эртхиа замолчал, гордо вскинув подбородок и раздувая ноздри, как бахаресский жеребец, Джуэр, потеряв голову от бешенства, кинулся на него.
И хозяин, и гости были безоружны. Поэтому мгновение спустя Эртхиа и Джуэр, сцепившись, катались по ковру. Аттанцы пытались их растащить, но были сбиты с ног. Атхафанама отбежала в сторону и громко визжала, зажав ладонями уши.
На шум из задней части юрты выбежала Ноджем-та и металась между дерущимися и перепуганной хайардкой, то увещевая ее замолчать, то причитая над рычащим от ярости мужем, пытаясь напомнить ему о том позоре, который падет на их юрту и на весь их род.
Аттанцы снова и снова пытались вмешаться, но им доставалось от обоих, и Ханнар не раз вскрикивала от боли. Ханис схватил ее за плечи и оттащил к Атхафанаме. Та прекратила визжать и повисла на его рукаве, умоляя спасти брата. Ханис, страдальчески сведя брови, оторвал руки жены от своей одежды и, крепко держа за запястья, подтолкнул ее к Ханнар.
— Успокой ты ее…
Ханнар крепко обняла хайардку, не давая ей кинуться к Ханису. Но этого Атхафанама стерпеть не могла, с визгом вцепилась в волосы соперницы и так брыкалась, что Ханнар пришлось повалить ее и прижать к кошме.
Джуэр и Эртхиа вскочили — и снова бросились друг на друга, прежде чем Ханис и Ноджем-та успели помешать им. Жена вождя в отчаянии всплеснула руками — неужели все бесполезно?
— Ну, хватит… — раздался негромкий голос.
И все переменилось.
Атхафанама и Ханнар, отпрянув друг от друга, в смущении приводили в порядок одежду и растрепанные волосы. Ноджем-та, выполняя долг хозяйки, подбежала помочь им.
Джуэр и Эртхиа медленно поднялись и стояли посреди юрты, тяжело дыша и глядя в сторону.
