бросило в жар. Сердце застучало в груди, готовое выпрыгнуть прямо ей в руки.
— Знаете, Алексей, вам очень идет эта стрижка. Передайте мое восхищение мастеру, — проговорила она.
На миг я забыл как дышать.
— Ну вот, теперь все чисто! Посмотрите.
Я скосил глаза, но видел только ее тонкие пальчики на моей ноге.
— Спасибо, — чуть заикаясь, выдавил я.
Она отстранилась, поднялась и села за стол. Только после этого я смог нормально дышать. Вместе с первым глотком воздуха вернулась возможность соображать. И вовремя.
Из общего зала вышел отец. Лицо его было невероятно хмурым. В руках он держал сложенный вчетверо лист бумаги.
— Алексей, пойдем. Я узнал, все, что хотел, — сказал он.
— А как же занятия? — выдохнул я.
— Который час? — он глянул на часы, что висели над секретарем. — До полудня еще есть время. Позавтракаем, и ты вернешься на занятия. А у меня еще дела в городе.
У меня отлегло на сердце. Он разрешил продолжить занятия с Лискиным!
— Николай Александрович, — Марфа Ильинична приподнялась со стула, — мы получили ваше обращение. Я распоряжусь, чтобы его рассмотрели в ближайшее время. О результатах уведомим магической почтой.
— Спасибо, — коротко сказал отец и поклонился. — Рад знакомству и до свидания.
Мне стало интересно, о чем говорила Марфа Ильинична, но меня уже взяли за руку и потянули на улицу.
— Явился! — практически выплюнул Лискин, глядя, как я захожу в камеру. — Ну хоть сегодня без опозданий.
— И вам добрый день! — кивнул я и присел за стол.
Я уже начал привыкать к его манере разговаривать. Сегодня мой учитель выглядел еще более помятым, чем вчера. Борода криво заплетена в косичку, на щеках щетина, а рубашка наполовину вылезла из штанов. Интересно, он ночует прямо в соседней камере? Или тут есть какие-то апартаменты для заключенных?
— Значит так, сегодня ты будешь метать молнии.
У него в руках появился небольшой шарик, который он швырнул в стену. Он, как обычно, проскочил мимо, едва не задев меня, и врезалось в стену. А затем расползлось по ней сверкающей кляксой и исчезло, не оставив ни единого следа.
— Твоя очередь.
— В чем подвох? — удивился я.
— Ни в чем. Давай, делай! Времени мало, дел много.
Я пожал плечами и сформировал сгусток молний. С каждым разом мне удается все легко контролировать процесс, даже лоб не вспотел. Заклинание пульсировало у меня на ладони, щекотало и ждало, когда я выпущу его на свободу. Слегка улыбнувшись ему, я послал шарик в стену. Разряд промчался через камеру, достиг стены и... просто впитался в нее. Я озадаченно посмотрел на Лискина.
— Пробуй еще, — лениво сказал он, махнув рукой.
Новые попытки, даже с добавлением силы из внутреннего резерва, результата не дали — все шарики ударялись об стену и исчезали.
— Что я делаю не так?
— Что я делаю не так, — пискляво передразнил учитель. — Все. Ты делаешь точечные удары, а надо объемные.
— Вы не оговорили условия, — кулаки непроизвольно сжались. — Как я могу повторить то, что не умею?!
— Существуют базовые заклинания, — скучающим тоном начал он, привалившись к стене. — Тот же щит. Маг использует голую силу. А умный маг — комбинирует силу и смекалку. Еще раз! Быстро!
Я снова создал шарик и внимательно на него посмотрел. Небольшой сгусток, полностью состоящий из молний, которые все время пытались прорваться наружу из тесной сферы. Как же мне сделать так, чтобы он развернулся и ударил по площади, а не в одну точку? На ум пришла ассоциация с одним случаем из моей прошлой жизни. Я тогда еще был безусым студентом и постоянно экспериментировал. Лучше всего у меня получалось делать обманки. Все дело в слоях — одно заклинание заворачивается в другое. Как-то я плеснул в обидчика водой, под которой скрывался слабенький “молот”. Так и решил сделать.
Но это оказалось сложнее, чем я думал. Сначала нужно спрессовать ядро, поверх него еще одно заклинание, побольше. Хотел заставить шарик раскрыться как парашют, но я так и не понял, как это сделать. Слишком мало информации.
Очень скоро я начал злиться на самого себя. Мысленно ругал себя всеми известными словами, пока, наконец, не получилось что-то похожее на кривую матрешку из трех слоев.
Готовое заклинание послушно сорвалось с ладоней. И уже через секунду первый шарик лопнул, разбрызгав молнии во все стороны, затем из него вылетел второй. Он пролетел еще метр и тоже взорвался, на этот раз сильнее, слегка оглушив. А потом появился третий — самый плотный. Я на всякий случай спрятался за столом, стараясь не терять из виду весь путь моего ядра. Столкновение со стеной последней части заклинания произвело невероятный эффект. Раздался грохот, камеру тряхнуло, и в каменной кладке появилась небольшая вмятина. Но как назло, магия не растеклась, а ударила в то же место, куда прилетали все мои предыдущие попытки.
Я обернулся на Лискина. Тот стоял, приоткрыв рот и обалдело смотрел на очередную дырку.
— Да что б меня, — тихо сказал он, дернув себя за бороду.
— Я тоже так думаю.
Меня все еще потряхивало. Я выбрался из своего укрытия и пригладил вставшие дыбом волосы. По рукам прыгали крохотные искры остатков заклинания. Через несколько мгновений они исчезли без следа.
Вдруг снаружи в дверь кто-то яростно заколотил. Мы с Лискиным переглянулись и одновременно вздохнули.
— Вы там офонарели совсем?! — раздался хриплый крик Аркашки. — Сейчас старшего позову! Он вам бошки-то поотрывает!
— Сейчас разберем твои ошибки или дождемся Кругликова? — быстро спросил Лискин.
— Сейчас, конечно.
— Так, заклинание ты сделал интересное. Я такого еще не видел. Это первое. А второе — оно неправильное. Совершенно неправильное! Я тебе что сказал? По площади!
Глянул на стену, затем на меня и продолжил:
— Нужно разворачивать его. Как... — Лискин на мгновение задумался и крикнул, — как ткань!
Он всегда начинал выходить из себя,
