Я, выбравший себе более удобную развилку, предостерегающе прошипел:
– Ты макак, не очень-то ерзай! Маскировка – маскировкой, но если с той стороны поляны еще один наблюдатель сидит, то может засечь шевеление.
Вообще, сказано это было больше из вредности, так как засечь нас было практически невозможно. Разве только в том случае, если наблюдатель будет пялиться именно на наше дерево, выбрав его из сотен растущих вокруг. Да и то не факт – маскировка уж очень хорошая. В этот раз для работы, нам выдали маскхалаты нового образца: с необычным камуфляжем, а так же сеткой и петлями в которые так удобно втыкать разный лесной мусор. И теперь, даже вблизи мы смотрелись просто как комок моха или древесный гриб, прилепившийся к дереву.
Поправив веточку торчащую из рукава я, откинувшись на ствол могучего дуба в ветвях которого мы и затерялись, опять начал наблюдение, попутно вспоминая историю связанную с этим камуфляжем. Ну, не конкретно с этим, а вообще, но руку я к этому приложил нехило...
Просто вышло как: оказывается в СССР технику – или просто красили в зеленый цвет и на этом успокаивались, или следуя указаниям целого отдела специализированного заведения, наносили единообразный камуфляж. Вот только этот камуфляж был как мертвому припарка. Почему-то немецкие танки замечались в последний момент и очень часто, после уже произведенного выстрела, а наши коробочки, даже усеянные пятнами краски, были видны как торчащий среди пустыни баобаб. Из-за чего так выходило – черт его знает, но на той же "Пантере" разводы полностью смазывали ее силуэт, а вот на тридцатьчетверке они ее как будто подчеркивали.
Когда я уже был в УСИ, то вспомнив про эту загадку, решил рассмотреть проблему с другой стороны. С вояками связываться даже не стал, а просто в один из дней собрался и поехал в МХИ. Ректор Художественного института при виде подполковника НКВД несколько сбледнул с лица, но когда понял, что мне нужен вовсе не он, а встреча с наиболее талантливыми студентами, опять обрел свежесть щек. На радостях даже предложил для будущего разговора свой кабинет, но я отказался, попросив организовать встречу в любой свободной аудитории. Просто мне нужен был неформальный разговор, а в кабинете ректора такого бы точно не получилось. Глава института прошустрил и поэтому буквально через двадцать минут я открывал дверь, за которой меня ждало человек восемь будущих Суриковых и Айвазовских.
Ребята сначала держались скованно, но я зацепил их профессиональную гордость и чувство патриотизма. Просто насвистел, что камуфляж для ВСЕЙ немецкой техники разрабатывался немецкими художниками. Мол они, как люди тонко чувствующие и одаренные смогли сделать невозможное – подобрать к каждому конкретному силуэту такой раскраску, что она просто растворяла вражескую технику в глазах наших наводчиков и наблюдателей. А у нас этого нет и поэтому за свою некомпетентность, мы расплачиваемся жизнями тысяч танкистов, летчиков и артиллеристов. Пацаны идею поняли моментально и решили не откладывая в долгий ящик, переплюнуть своих немецких коллег. На лежащих тут же листах они, галдя и споря принялись показывать свои первые идеи. Глянув, как на буквально в три секунды нарисованном силуэте ЯК-3, чернявый парень щедро пользуясь разноцветными карандашами принялся, бормоча что-то себе под нас, рисовать разводы, я быстренько обломил энтузиастов:
– Ребята, стоп! Не так быстро. Вы мне сначала ответьте на вопрос – Красная Армия у нас какая?
Художники опешив от вопроса на некоторое время замолчали, а потом самый низенький неуверенно сказал:
–Самая прогрессивная?...
Тут его подхватили остальные:
– Непобедимая!
– Победоносная!
– Легендарная!
Подняв руку я прекратил галдеж и сказал:
– Это все правильно. Но в первую очередь она – рабочее-крестьянская. А это значит, что вам при создании вашего (я надеюсь) шедевра, следует пользоваться не всей палитрой, а тремя цветами. Поверьте моему опыту – в армии у нас есть краска зеленая – я загнул палец – белая, – загнул второй – и черная. На этом полет фантазии наркомата обороны заканчивается. Поэтому, именно с таким урезанным спектром вы и будете иметь дело. Да, еще учтите что белая – это в основном не краска а известка, используемая для зимнего камуфляжа. Поэтому можно переиграть и как краску использовать зеленую, черную и красную. Для авиации еще добавляется синяя. Ну и конечно все их смеси. На большее рассчитывать не надо, так как все упирается в финансы...
Суриковы несколько приуныли, но буквально на пару минут, а потом тот самый, чернявый, отдернув пиджак твердо ответил:
– Сделаем, товарищ подполковник!
И глаза у него так горели, что я даже не сомневался – сделают. А что – ребята молодые, взгляд не зашоренный, рамок нет, зато есть талант.
Потом я вынул из принесенного с собой тубуса плакаты с силуэтами техники, но на этом дело вовсе не закончилось. Художники уже на завтра затребовали все пощупать и осмотреть в натуре. Колычев, который был в курсе моей задумки, дал добро и через три дня после проверок и взятия подписок, пацанов отвезли на полигон, где они начали резвиться. Была зима, холод страшенный, но "Репины" не вылезали из боксов до тех пор, пока не предоставили мне тридцатьчетверку и ЗиС-3, выкрашенные по их задумке.
Когда я, вызванный их звонком прибыл на место, чернявый, которого звали Олег Семиницкий, дыша на руки, гордо показал в открытые ворота, за которыми стояли плоды совместных трудов и сказал:
– Вот. Мы сначала на эскизах все прикинули, а потом уже на самих объектах. Жалко, что нам не дают их в поле выгнать, там бы вы наглядно убедились в действенности маскировки.
Но я убедился и так, потому что хлопая глазами глядел на Т-34-85 в чуть ли не "цифровом" камуфляже. Во всяком случае, эти рубленые линии наслаивающихся геометрических фигур, были очень похожи именно на "цифру"! А Олег продолжал:
– Мы еще исходили из ваших слов, об уровне образования в Красной Армии, поэтому постарались максимально упростить саму схему наложения цветов. Сделали несколько полотняных трафаретов. Подсчитали общее количество расхода краски и дали пропорции смешивания.
– А это что за конструкция?
Оторвавшись от созерцания танка и дивизионной пушки, я обратил внимание на макетный стол и стоящую над ним высокую, до потолка стремянку.
– Это? Это мы моделировали, как тридцатьчетверка в летнем камуфляже будет смотреться на местности, из кабины немецкого самолета-разведчика. Даже фото делали. А вон там, за брезентом, такой же стол, но с зимним пейзажем. На нем мы другие решения проверяли и после проверки, выкрасили уже настоящую технику.