Виктор Побережных - Горячий июнь

Глава 31

Покинув кабинет Лаврентия Павловича, я вопросительно посмотрел на полковника с 'волкодавами', которые всё это время не произнесли ни слова. Полковник, с отсутствующим взглядом, посмотрел на часы и, неожиданно высоким, 'витасовским' голосом, сказал:

— Зелёная 'эмка', центральный вход, пять минут, — потом посмотрел на моё непонимающее лицо и, мягко улыбнувшись, продолжил, — Время пошло.

Только теперь до меня дошло, что это всерьёз. Через пять минут я подбегал к зелёной 'эмке', у которой стоял мой новый начальник.

— Молодец. Успел, — он открыл переднюю, правую дверь, — Садись вперёд, сейчас двинемся.

Я ошалел ещё больше. Давным-давно заметил, что советские, а потом и российские, военные любят сидеть на переднем сиденье. Хотя, во всём мире, важнее сидеть на заднем. Как только я захлопнул дверь, машина сразу тронулась, за рулём, сидел один из 'волкодавов'.

— Гадаешь, почему я сел позади? — голос 'Витаса' заставил меня вздрогнуть, — Чтобы ты не ломал голову, объясню. Хочу вздремнуть, а сзади это делать удобнее. Расслабься, старлей, ехать долго — и замолчал. А через минуту раздалось посвистывание, уснул. Бляха-муха! Да кто он такой? Кто они такие? И нафига я им нужен? Чёрт, гадай, не гадай — всё равно, пока сами не скажут, ничего не пойму. Придя хоть к какому-то выводу, я успокоился и уставился на дорогу.

Часа через два, когда дорога уже изрядно надоела мы, наконец-то, приехали. Целью нашего путешествия оказалась небольшая база в лесу, охраняемая крепкими ребятами в форме НКВД. Внешне она выглядела какой-то неприметной и несерьёзной: высокий, окрашенный зелёной краской деревянный забор, зелёные же ворота, с красной звездой по середине, немногочисленная охрана. Но мысли о несерьёзности сразу вылетели из головы, когда мы въехали внутрь. Метрах в пятнадцати от ворот, чуть правее продолжающейся дороги, я увидел настоящий ДОТ, вернее его бетонный колпак, из центральной бойницы которого торчал серьёзный ствол, явно не пулемётный. Территория от забора в глубь базы(та её часть, которую я увидел) была вся просто запутана колючей проволокой и 'путанкой', не хватало только 'егозы'. Вдоль этой 'полосы отчуждения' виднелась протоптанная дорожка, по которой шли два бойца вооружённые автоматами со здоровенным овчаром на поводке. Показав документы и наши лица появившемуся будто из под земли сержанту, мы поехали дальше. Дорога петляла между деревьев, каких-то домиков и строений, изредка встречались небольшие группы людей, разномастно одетых, но с оружием в руках или на груди. Чем больше я видел, тем больше мне это всё напоминало базу спецназа. Во всяком случае, такой я себе её и представлял.

— Товарищ полковник, так вы 'осназ'? — спросил я повернувшись назад.

— Да, старлей. Осназ. Центр, так сказать, повышения квалификации «горлорезов», — отвечал он голосом, ничем не напоминающим голос 'витаса'. Нормальный, приятный баритон, издевался, что ли?

— Да и не полковник я, майор, как твоя 'мамка' Мартынов. Некоторое время тебе придётся побыть у нас, кое чему сам поучишься, нас поучишь, если найдёшь чему, — он грустно ухмыльнулся, — Вокруг твоей фамилии начались странные движения, поэтому и решили, что твоё нахождение здесь будет более уместным и безопасным. Ладно, — оборвал он сам себя, — сейчас доедем, перекусим, тогда и поговорим нормально.

— Запомни. Как минимум на ближайший месяц старший лейтенант Стасов находится в Ленинграде, а ты — лейтенант Иван Васильевич Петров, — разговор с майором продолжился после сытного обеда, в небольшом кабинете, расположенном в длинном доме, напоминающем казарму, — Первоначально хотели просто спрятать тебя 'поглубже', - он усмехнулся, — Но решили, что это не целесообразно. Поэтому ты становишься курсантом центра переподготовки 'осназа'. Будешь учиться сам и учить других.

— Я-то чему научить могу? — мне стало интересно, — Я ведь, по сравнению с вашими ребятами телёнок!

— Чему учить? — майор усмехнулся, — А. хотя бы, работе с бумагами. Орлы-то, в основном, только убивать качественно умеют. Вот скажи, какие твои впечатления от центра? Самые первые?

— Мне кажется, что въезд у вас неправильно сделан.

— Как это? — майор аж подался вперёд, — Поясни!

— Можно листок и карандаш? — взяв нужное я принялся черкать на листке схему, — Вот, смотрите, товарищ майор. Вот ворота, вот ДОТ который я заметил. Там ведь орудие и пулемёты? — после его кивка продолжил, — Если кто-то решит прорваться, то особых проблем у него не будет. Набираешь скорость, сносишь ворота и прямая дорога открыта. Машину идущую на прорыв можно и заминировать. Да куча вариантов будет. А если перед воротами и за ними сделать так, — я набросал схему, — то движение транспорта будет с минимальной скоростью и, даже взрыв, не принесёт нападающим никаких дивидендов. А дорожку выставит из бетонных блоков, будет быстро и надёжно.

Несколько минут майор смотрел на рисунок, что-то прикидывая про себя, потом откинулся на спинку стула и спросил:

— В будущем все владеют подобной информацией? — а увидев мой ошалевший взгляд засмеялся, — Я в курсе, кто ты, но только я, понял? И всё же, все владеют подобными знаниями?

— Понимаете, товарищ майор, я, мягко говоря, не специалист. В своё время отслужил срочную, ничего особенного не знаю. Так — что-то читал, что-то слышал. Кое-что видел сам. Никакой системы, нахватался отовсюду помаленьку и всё. А так у нас, вернее у них, — я окончательно запутался и, мысленно плюнув, продолжил, — В том времени так защищаются от террористических атак. Подобного типа змейки и отстойники из бетонных блоков ставят у ворот и проездов в стратегических местах.

— Ну вот, Иван. А ты спрашивал, чему учить будешь! — майор довольно улыбнулся, — В том числе и таким 'мелочам', нам всё пригодится! И вот ещё что. У нас не принято по званиям обращаться. Либо по имени-отчеству, либо по прозвищу. Меня зовут Сергей Петрович, прозвище 'Бах', - посмотрев на меня улыбнулся и пояснил, — с детства взрывать люблю. Ладно, — он хлопнул ладонью по столу, — Это всё лирика. Сейчас переодеваться, в соответствии с новым званием, обустраиваться и отдыхать. А завтра, добро пожаловать в наш дружный коллектив!

— Разрешите ещё один вопрос? — дождавшись кивка я продолжил, — А почему у вас голос был, такой, гм, странный?

— Хотелось посмотреть на твою реакцию в разных ситуациях, — он улыбнулся, — Видел бы ты своё лицо! На то и расчёт — полное несоответствие голоса и внешности, ты и 'потерялся'. Ладно, пошли!

Уже две недели я находился на базе. Эти дни были, пожалуй, самыми насыщенными в моей жизни. Столько нового и интересного, что голова кругом идёт. Да и тяжело было, чего уж скрывать. Как бы там ни было, и как ни крути, я — кабинетный работник, а 'Бах' нагрузил меня по полной. От стрелковой подготовки до минно-взрывного дела. На мои слабые попытки возражения, Сергей Петрович отвечал с довольной улыбкой: