Я промолчал, и моё молчание Ёрш расценил верно: мне не понравилась его последняя фраза. Некоторое время Ёрш размышлял: не начать ли ему извиняться? Но потом, видимо, решил, что дело того не стоит и продолжил как ни в чём не бывало:
— То, что, по сути, Васич станет во главе объединённого штаба это понятно, а кому он будет подчиняться формально?
— Не тупи, — поморщился я, — тебе, конечно.
— Ах да, он же почти большевик… Но ведь Ольга почти эсерка?
— Боюсь, что уже нет, — со вздохом произнёс я.
ОЛЬГАПребывая в счастливом полусне, я на какое-то время забыла о проблеме, которая образовалась по вине Мишки. Имя этой проблемы мне было известно, теперь пришла пора с ней познакомиться. Я категорически потребовала от Мишки организовать мне встречу с его пассией. «Ради бога!» – пожал плечами сексуальный символ грядущей революции и уже на следующий день свёл нас в маленькой кафешке. Этого я и боялась. Любовью, по крайней мере, с её стороны, здесь и не пахло. Такая без расчёта ничего делать не станет, а уж тем более не запрыгнет в чью-нибудь постель. Не знаю, что думала Нина про меня, но кофе мы «кушали» с чувством взаимной антипатии. Мишка всё это видел. Но, кажется, его это совсем не тревожило. Когда мы вышли из кафешки Мишка поймал мне извозчика, а сам остался с Ниной. В уносящих меня санках я затылком чувствовала её победный взгляд. Этот взгляд не давал мне покоя весь день, вызвав, в конце концов, сильнейшую мигрень. Заявившемуся под вечер Мишке я закатила скандал. Глеб смотрел на эту сцену выпученными глазами, Мишка, напротив, смотрел с иронией, и от этого меня ещё больше «несло». Когда я устала орать, Мишка попросил слова.
— Всё что ты тут наговорила, если отбросить эмоции, верно, — сказал он. — И я сам не строю насчёт Нининых чувств никаких иллюзий. Но я должен оставаться с ней как минимум по трём причинам: через неё я поддерживаю связь с Александровичем, мне приятно её общество, связь с ней пользительна моему здоровью.
— То есть, ты её не любишь? — начала успокаиваться я.
— Почему? — пожал плечами Мишка. — Когда люблю – люблю. Шепчу всякую дребедень на ушко. По мере остывания начинаю фильтровать базар. Так что вам, друзья мои, волноваться нечего. Находкой для шпиона подполковник Жехорский не станет.
Поверила я Мишке и сбросила эту заботу с плеч. Тем более что и других забот хватает. Мало того что у самой в доме два с половиной мужика, — половинка, это Коля и лишь потому, что бывает не часто – так я ещё каждый день на Крюков канал бегаю: за той шестёркой тоже пригляд нужен.
НИКОЛАЙ«Дорогие товарищи! Среди нас есть такие «товарищи», которые нам, товарищи, совсем не товарищи!» Этот анекдот из прежней жизни я вспоминал всякий раз глядя на приторно-слащавую улыбку Саввы Никольского. Вроде бы и свой, большевик, — это он передал мне тогда привет от товарища Матвея – а душа не лежит. И, думаю, не ошибусь: нелюбовь у нас взаимная. Теперь Никольский выслужился в батальонные писаря, и именно из его рук получаю я ежедневные увольнительные. Однако сегодня что-то пошло не так. Вместо причитающейся индульгенции я получил отповедь от даже не соизволившего поднять глаза Саввы:
— Тебе, Ежов, велено зайти к начальнику мастерских.
От растерянности я задал вопрос для военного человека несвойственный:
— Зачем?
Вот тут он блеснул на меня ехидными глазёнками.
— Не могу знать, он мне не доложился!
Пребывая в полном недоумении: чего из-под меня начальству треба? — я постучал в дверь отгороженного от цеха фанерной перегородкой кабинетика. Получив дозволение вошёл, и не могу сказать, что был сильно обрадован увиденным. Его благородия инженера Полосухина в кабинете не наблюдалось, зато я попал под перекрестие взглядов сразу двух «товарищей». Один, товарищ Матвей, смотрел на меня сурово, а другой – скорее заинтересованно. Я сразу вспомнил, где я этого другого видел. На том памятном для меня заседании Петроградского комитета он вёл себя очень тихо и в моём присутствии рта не раскрыл.
— Ну чего ты застыл на пороге? — поторопил меня товарищ Матвей. — Закрывай дверь и проходи… Здравствуй, Николай, — протянул он мне руку, когда я подошёл к столу, — знакомься – это Максим Иванович. — Я пожал ещё одну руку. — У него к тебе будет несколько вопросов. Ответь на них подробно и без утайки. — После этих слов товарищ Матвей поспешил покинуть кабинет.
— Вы уж извините, что мы, воспользовавшись отсутствием хозяина, пригласили вас сюда, — довольно приятным голосом произнёс Максим Иванович. — Просто нам показалось, что здесь никто не помешает беседе. Да вы присаживайтесь! — спохватился он. — В ногах, как говорится, правды нет.
— Что верно, то верно, — согласился я, опускаясь на свободный стул. — Вот только в том месте, которым сидят, её, вряд ли больше.
— Что? — удивился Максим Иванович. А потом расхохотался. — Как это вы сказали? — сквозь смех переспросил он. — В том месте, которым сидят, правды ещё меньше? Обязательно поделюсь этой шуткой с товарищами!
— Ну это как вам будет угодно, — не стал я спорить. — Но только задавайте ваши вопросы, а то у меня ещё дел по горло.
— Да, конечно, — сразу посерьёзнел Максим Иванович. — И вот мой первый вопрос: у вас какое образование?
— Да, почитай, никакого, — ответил я. — Грамоте и счёту обучен – вот и всё образование.
— И как же вы при сём умудрились изобрести столь необычное оружие?
— Это вы про «Самопал»? Так в госпитале от безделья и придумал. Вроде баловства. Это уж потом я про ружьецо товарищам рассказал.
— Не только рассказали, но и чертёж предоставили.
Я смотрел на свои руки, чувствуя на лице обжигающий взгляд Максима Ивановича.
— Какой такой чертёж? Это вы про рисунок что ли? Так сколько я с ним намаялся. В голове вроде всё понятно, а на бумагу переложить не могу. Меня потом господин инженер Борисов долго пытал, что да как.
— Это мне известно, — кивнул Максим Иванович. — Но тот же Борисов сказал, что ему показалось: рисунок ваш скорее похож на умышленно испорченный чертёж, чем на безграмотную мазню.
— Так это он верно сказал: показалось ему.
— Пусть так, — неожиданно легко согласился Максим Иванович. — Тогда у меня к вам будет другой вопрос: вы часто бываете дома у Михаила Жехорского?
Этот вопрос мне понравился гораздо меньше предыдущего, но я старательно изобразил, что припоминаю.
— Ну заходил пару раз по делам штаба, а что?
— И как давно вы знакомы?
И что он докапывается, или нарыл уже чего?
