– Что это было? – удивленно спросил Ващенка. Со своей стороны видеть происходящее на земле он не мог.
– Хрен его знает, что они там хранили, сволочи! – выругался Быстров. – А вот все село без стекол оставили – это точно.
Иванов увидел, как из многих домов на улицу стали высыпать люди. В основном, мужчины. Некоторые с оружием.
– Всем занять высоту шестьсот метров, – скомандовал он в эфир, давая двигателям мощность.
– Пулемет к бою! – крикнул в грузовую кабину Быстров.
В этот момент Иванов услышал характерные звуки попадания пуль в обшивку вертолета. Опасаясь за самое худшее, он сразу же бросил взгляд на приборы и прислушался к звуку работы двигателей. Двигатели и трансмиссия работали без перебоев. «Кажется, пронесло!» – выдохнул Иванов.
– Саня, левым! Быстрее! – кричал, не обращая внимания ни на что, Быстров. Рукой он показывал направление виража. Вертолет вошел в глубокий крен, и в грузовой кабине заработал пулемет разведчиков. От рассеянной группы бегущих по направлению к лесу людей отделились две фигуры и остались лежать на земле. Со следующей прозвучавшей очередью – еще одна. Иванов видел, как некоторые из бегущих останавливались и стреляли по вертолетам, затем бежали снова. Причем это имело какую-то систему. Значит, внизу ими командовал кто-то опытный. Иванов не успел определить, кто, так как вертолет, выполняя вираж, шел по окружности, и экипаж на время потерял из поля зрения боевиков. До кромки леса «духам» оставалось добежать метров двести.
– Быстрее крути, Саня! – заорал, размахивая руками, Быстров. – Уйдут!
Повинуясь команде, Иванов увеличил крен до семидесяти градусов и энергично взял ручку управления на себя. Земля встала на дыбы, а перегрузка вдавила в кресло. По радио Иванов вызвал все вертолеты группы:
– Не дайте боевикам уйти в лес!
Но пара Ягудина, завершив атаку, находилась еще далеко, а вертолет Иванова только подходил к боевому курсу. Тут ответил Фархеев:
– «Духов» наблюдаю. Атакую.
Иванов не видел вертолет Фархеева, но надеялся на его опыт:
– Давай, Вадим! Не упусти!
В этот момент машина Иванова, энергично, почти по-истребительному описав окружность в триста шестьдесят градусов, вышла на боевой курс. Экипаж успел заметить, как последние из боевиков скрываются за деревьями. Александр резко вывел вертолет из крена и, уже не имея времени на прицеливание, выпустил по боевикам единственный залп всеми оставшимися ракетами. Шестнадцать ракет с перелетом ушли далеко в лес. Запоздало застучал носовой пулемет. Но «духи» уже скрылись за деревьями. Быстров разразился многоэтажным матом:
– Полтора десятка «духов» упустили!.. Мать их!..
Неожиданно справа, в опасной близости от борта, оставляя длинные дымные хвосты, красиво рассыпался рой ракет, и через пару секунд взрывы, слабо различимые за деревьями, легли там, где только что укрылись боевики.
– Теперь уже меньше, чем полтора десятка, – воскликнул довольный Иванов. – Видишь, какой ас наш Фархеев!
– Молодец! – радостно произнес спецназовец.
– «283-й», оценка «отлично»! – похвалил в эфир Иванов.
– Служу Грачеву! – отозвался эфир веселым голосом Фархеева.
– Приколист! – хмыкнул Быстров.
Пройдя над селом двумя парами на высоте шестисот метров и не видя опасности, группа вертолетов взяла курс на разрушенную ферму, оставляя за собой горящий двор и дом на окраине, и дымящийся у кромки лес.
Выйти на цель было делом несложным. От села шла почти прямая дорога, а в конце нее в небо поднимался высокий столб дыма. Поэтому Иванов даже не смотрел на приборы. Пройдя над горящими развалинами фермы, он, оставив все вертолеты в воздухе, стал заходить на посадку. Задача Фархееву облегчалась: Быстров решил, что разведчики справятся сами.
Мягко посадив вертолет у дымящихся стен, Иванов передал в эфир:
– За землей смотреть внимательней!
Четверо спецназовцев в бронежилетах, надев шлемы и приготовив автоматы, неширокой цепью осторожно двинулись к развалинам. Пятого, чеченца, Быстров оставил у пулемета. Экипаж ждал разведчиков на земле, не выключая двигателей.
– Засеки время, – приказал Иванов Ващенке.
– Уже засек, – ответил тот.
Присутствие чеченца за спиной нервировало Иванова. Он помнил случай, когда команда афганских солдат после посадки вертолета в районе боевых действий вырезала русский экипаж и ушла к «душманам». Сейчас ситуация складывалась не лучше: в пилотской кабине находились только два летчика, Мельничук сидел в конце грузовой кабины, словно статуя. Надежды, в случае чего, на Ивана никакой. Если бы чеченец оказался врагом, то перестрелять из пулемета экипаж ему не составило бы труда. С этими мыслями Иванов расстегнул карман летной куртки, нащупал пистолет и снял его с предохранителя.
– Пойду посмотрю, куда в нас попали, – сообщил он Ващенке, поднимаясь с кресла пилота. – А ты повнимательней тут!
Иванов вышел в грузовую кабину. Чеченец сидел возле открытой двери, направив ствол пулемета в сторону гор, и внимательно наблюдал за своим сектором. Когда Иванов появился в дверях пилотской кабины, тот бросил на него острый короткий взгляд и снова стал смотреть по направлению ствола. «Этот в спину не выстрелит, – подумал Иванов, – взгляд открытый».
– Все нормально? – поинтересовался Иванов.
Чеченец кивнул.
– Я сейчас обойду вертолет, посмотрю, куда в нас попали, – сообщил Иванов.
Чеченец отстранился от двери, давая летчику пройти, и произнес на чистом русском:
– Слышал несколько попаданий. Видел две дырки за топливным баком по обоим бортам. Навылет. – Чеченец показал рукой в сторону двух рваных отверстий в обшивке грузовой кабины. Теперь их увидел и Иванов. Две пули на расстоянии сантиметров сорок друг от друга вошли в левый борт за дополнительным топливным баком, ближе к грузовым створкам на уровне колен, а вышли через правый борт, чуть выше иллюминатора. В метре от выходных отверстий сидел Мельничук, уставившись отсутствующим взглядом в одну точку. Иванов уже стал волноваться, не задело ли борттехника? Но, судя по всему, у Мельничука был просто нервный шок.
– Иван, – позвал Иванов. Но тот не отреагировал.
– Старший лейтенант Мельничук! – перекрывая шум двигателей, заорал во весь голос Иванов прямо в самое ухо борттехнику. – Встать!
Мельничук перевел испуганный, но уже осмысленный взгляд на Иванова.
– Встать, я сказал! – продолжал орать Иванов и добавил несколько весомых матерных слов. Мельничук вскочил и выпрямился, чуть-чуть не доставая головой до потолка.
– Быстро осмотреть вертолет! Все попадания зафиксируй в бортовом журнале! Бего-ом!
Мельничук бросился искать бортовой журнал. «Жить будет», – вздохнул Иванов. А вслух произнес: – Послал же Бог борттехника!
Еще одну пробоину при внешнем осмотре Иванов обнаружил в хвостовой балке. Пуля прошла тоже навылет, повредив только дюралевую обшивку.
– В «рубашках» мы с тобой родились, – сообщил он Ващенке, вернувшись после осмотра в пилотскую кабину. – Три пули в заднюю часть вертолета – и все навылет. Как в пустую бочку.
– Я же говорил, что везет дуракам и пьяницам! – бодро отреагировал «правак» на полученную информацию.
Иванов не стал рассказывать, как при выходе из вертолета он вдруг почувствовал непривычную слабость в ногах, а по телу пробежала мелкая нервная дрожь: захотелось упасть и не вставать. Он присел на теплое колесо машины и подставил лицо под поток горячего воздуха, отбрасываемого вращающимися лопастями несущего винта. От пылающих жаром патрубков работающих двигателей исходил запах несгоревшего керосина. Но Иванов давно привык к этому запаху. Так он просидел несколько минут, не думая ни о чем, стараясь полностью расслабиться.
Увидев ступившего на землю Мельничука, Иванов через силу поднялся и пошел вместе с ним осматривать вертолет. Дрожь почти прошла, но слабость в коленях осталась. Иванов ничем не выдал своего состояния. А предательски подрагивающие руки спрятал в карманы.
Он сел в пилотское кресло и подумал: «Что это? Сорвался? Неужели износился? Надо лечить нервы. Ну а что ты хотел? Пора и навоеваться. Скольких ребят уже нет! А ты все живой. Но ресурсы-то свои уже, по-видимому, выбрал все. Пора на отдых!».
– Командир, топлива – впритык до Моздока, – прервал его мысли доклад Ващенки.
– Сколько уже на земле?
– Двенадцать минут.
Иванов позвал сидящего у пулемета чеченца и, объяснив ситуацию с топливом, попросил позвать спецназовцев. Чеченец достал свой автомат и не спеша отправился в развалины. Иванов, выйдя в эфир, поинтересовался остатком топлива на трех барражирующих вертолетах. Расчет показывал, что пару Ягудина надо отпускать немедленно, иначе им придется идти на запасной аэродром в Грозный. Не дожидаясь Быстрова, Иванов принял решение и отпустил «двадцатьчетверки» на базу. Высоко в небе остался одиноко кружить вертолет Фархеева, а разведчики все не возвращались.
