шума, действуя ножами. Оружие применять, в крайнем случае. Не хочу, чтобы на шум перестрелки примчался контуженый полковник Калюга, — ухмыльнулся сам себе Ганс. Ступая практически беззвучно, диверсионная группа выдвинулась за Шульцем. Немцы шли к дому лесника, чтобы окончательно поставить точку в этой гонке за «золотым конвоем».
Володька стащил с себя белый халат и брезгливо отправил его в мусорное ведро. Затем он подошел к зеркалу и пристально посмотрел на свое отображение. Н-да! Вид не очень-то. Темные круги под глазами от недосыпания, густая рыжеватая щетина на лице. Не мешало бы побриться. Включил на кухне чайник и, нырнув в холодильник, отрезал себе приличный кусок колбасы. Только собрался сделать себе бутерброд, как откуда ни возьмись, нарисовался их домашний кот Кузя. Он мог целый день дрыхнуть на подоконнике, но стоило только скрипнуть дверям холодильника, как Кузя был тут как тут. Пришлось поделиться колбасой и с Кузьмой. Бутерброд и горячий чай придали бодрости. Присел у компьютера и прошелся пальцами по клавиатуре, формулируя вопросы, на которые так хотелось получить ответ. Относово это последняя точка, где видели машины конвоя. Что будет дальше? Расстреляют немецкие мотоциклисты на минском шоссе или прорвутся в Вязьму, чтобы раствориться в массе попавших в котел войск? Какова их дальнейшая судьба? Если верить Митюшину, то ценностей у них уже нет, и теперь они ни для кого не представляют особого интереса. Но данные о кладе Карпов просто обязан передать московскому начальству. Не бросит же он своих подчиненных? Колонна просто должна двигаться в Москву. Ключевое слово должна. Почему о ней нет ни каких данных в архивах? Все просто. Машины пусты и никакой информационной ценности не представляют. Кто станет документировать движение пустого автотранспорта? Логика в этом есть. Понятное дело, что в 1941 было не до того, чтобы отражать в каких-либо бумагах движение конвоя, но где информация о кладе в послевоенное время? Сайтов много, но ни одного официального сообщения, что золото найдено. А может оно так и лежит где-то в лесу? Вряд-ли бы советская пресса упустила такой момент, и не осветила возвращение золота государству. Снова алчные мысли стали заполнять сознание Владимира. Он открыл лунный календарь. Сегодня последний день полнолуния. Что-то ему подсказывало, что этот день, решающий в его путешествиях. Магнитные бури прошли, сегодня заканчивается лунный цикл и машины пришли в точку, после которой о них исчезла всякая информация. Не может же Митюшин притягивать его сознание всю жизнь? Жизнь! Может в этом и весь смысл? Пока Митюшин жив в своем 1941 и ему покоя нет. Сколько он еще протянет, чтобы эта невидимая нить, связывающая их между собой, разорвалась? А если Митюшин дошел до Берлина? Кузнецов отодвинул клавиатуру и поднялся из кресла. На этот вопрос могла ответить только Галина Николаевна. Когда она обработает его запрос? Сколько нужно на это времени? Кузя, утолив голод, снова умостился на окне. Володя прошел в ванную и, включив электробритву, стал елозить ей по своей щетине на щеках. Наверное, из-за жужжания бритвы он не сразу услышал звонок телефона. Это была теща. Звонила именно ему, а не дочке. Обычно все интересующие ее вопросы Галина Николаевна решала через Олю, а тут соизволила выйти именно на него. Начала как бы с простых вопросов, которые люди задают друг другу каждый день и никто особо на это не обращает внимание. Как дела? Как здоровье? Но в этих простеньких бытовых вопросах чувствовалась какая-то подоплека. Не иначе Олька все-таки пожаловалась маменьке на его состояние. Он, конечно, бодренько ответил, что все хорошо, но отображение в зеркале говорило совсем о другом. Только в конце их краткой беседы мать жены сообщила, что имеет информацию по его вопросу, но хочет поговорить о ней не по телефону, а при личной встрече. Вот же хитрые создания эти женщины. Олька явно ей наплела с три короба о его состоянии и, наверное, денег просила на московских врачей, но Галина Николаевна не поверила на слово и решила взглянуть на зятька сама. Рандеву назначили на завтра. Интересно Митюшин был повод или она действительно, что-то по нему нашла? Сидеть в четырех стенах квартиры не стал. Во-первых, потянет в сон, а во-вторых прогулка на свежем воздухе не повредит. Краткосрочный отпуск скоро закончится, а он кроме ночных кошмаров, так ничего от него не получил. Хоть по парку прогуляется. Домой не возвращался до самого вечера. Как говориться, нагуливал аппетит. Такое единение с природой принесло свои плоды. Вернувшаяся с работы Ольга сразу же заметила порозовевшие щечки мужа и блеск в его глазах. Володя помог Оленьке разобрать сумки с продуктами и даже выслушал, какие проблемные вопросы решал коллектив супруги на своей работе. Женушка принялась готовить ужин, а он как бы невзначай сообщил о звонке тещи. Олька и бровью не повела, сделав удивленное личико, вроде-бы и не говорила ничего мамочке. А может и вправду ничего не говорила, и он напрасно плохо подумал о своей жене? Вот и пойди, пойми этих женщин! О Москве пока не заикалась, будто бы откладывала эту тему на более подходящий момент. Чем ближе к ночи, тем заметней росло напряжение. Володька обещал Костику прийти в одиннадцать, поэтому стал загодя готовиться. Обустроил себе место на диване в зале, чем вызвал огорчение у Ольги.
— Что опять? Неужели нельзя нормально поспать в постели? Помнишь, что доктор говорил? Все твои проблемы в твоей голове. Вова, с этим, что-то надо делать. Сколько ты будешь по диванам спать? — завела свою пластинку жена. Самое время вспомнить о докторах в столице. Так оно и вышло. Повздорили немного на этой почве. Как она не могла понять, что доктора ничем ему не помогут, пока оно само не пройдет. Другое дело когда? А может этой ночью все и решится? По крайней мере, он так надеялся. Олька разнервничалась и чтобы немного успокоиться накапала себе успокоительного в стакан с водой, но увидев, что Володька мостится спать в кроссовках, снова наскочила на мужа, оставив емкость с жидкостью на журнальном столике. Она хотела верить мужу, но такие переборы только укрепляли ее желание обратиться за помощью к какому-нибудь медицинскому светиле. Спать одетым и в обуви, это через — чур! Она ушла в спальню в слезах, а он с тяжелым сердцем уткнулся в подушку, пытаясь заснуть. Не получалось. Если закурить, то можно вообще не уснуть. Кузнецов заметил стакан воды на столе и залпом осушил его. Стало легче. Полежал
