Волк 3: Лихие 90-е - Никита Киров

— С первого дня, как ты работаешь, — ответил я. — То есть с понедельника тебе уже капает зарплата.

— Даже не знаю, куда столько денег тратить, — Женя задумался. — У меня ещё старые не кончились.

— А ты женись, — подсказал Лёня с ехидной усмешкой. — Сразу будут куда-то исчезать.

— Нам осталось принять в фирму Славку и Костю с Андреем, — сказал я. — И найти ещё десяток человек для комбината, чтобы успеть обучить к осени.

— Завтра вечерком в зал приглашу пацанов, может быть? — предложил Женя. — Выберем из них, кого можно. Я покажу, кто надёжный. Тогда же хотели, да не вышло.

— Да, отлично. Я ещё хочу у Семёныча зал под охрану взять, но платить он не будет. А вот мы за аренду будем, будем много заниматься вечерами.

— Вечерами у него всё равно свободно.

— В пятницу мы должны сдать оружейку комиссии, если всё нормально пройдёт, то отметим, — продолжал я. — Ну, это если не будет нового головняка. В понедельник поедем на комбинат всей толпой, там как раз приедут питерские. Сопроводим их, они заплатят отдельно.

— Гэбэшник тот приедет? — спросил Лёня. — Белоглазов который?

— И он тоже должен, хочет посмотреть в поле, как тут всё устроено. А то там был только Нижегородцев, но он с ними больше не работает. Но главное, мне перед всем этим надо повидаться со Студентом и Крюковым, — я обвёл их взглядом. — Чтобы точно убедиться, что вопрос закрыт, что мы отбились.

— Город даже не понял, что случилось, — Лёня усмехнулся. — Сначала все затаились, будто чего-то ждали, но не дождались. Значит, заговорщика и правда прибили. И никто про Гусара походу не знал.

— А этот Скиф правда такой заговорщик?

— Да его как-то даже не замечали наши, — Лёня пожал плечами, доставая сигарету. — Сидел ещё три года, но особо не выделялся. Хотя на него вешали мокруху одну, но там на пивзаводе у каждого рыльце в пуху. В общем, теперь уже неважно. Пошли подымим, Женька, а то шеф нам здесь не даёт курить.

Я вышел с ними, постоял чуть в стороне. А через несколько минут к конторе подъехал серый крузак Студента, за рулём был только он. Вид мрачный, пальцы перевязаны. Заметил меня и махнул рукой, я пошёл к нему.

— Ещё кого нашли? — спросил я, усаживаясь на переднее сидение.

— Не, — он помотал головой. — Собрались бригадиры у морга, к ним Иваныч вышел живой, все только обрадовались. Походу, кроме Сазона никто и замешан не был.

— Возможно. А сам Сазон где?

— Не твоё дело, Волк, — беззлобно сказал Ваня.

— Моё, — возразил я. — Он нам угрожал, мы защищались. И мне надо знать, закрыт вопрос или нет. Зря мы, что ли, в это дело ввязались? Если он жив, он может отомстить и мне, и ребятам моим.

— Больше не отомстит, — Ваня завёл двигатель и тронулся вперёд. — Тут всё закрыто. Ты прав был, он пытался людей собрать, и под себя пивзавод подмять.

— Но я тут узнал, что у него брат хитрющий был.

— Был, про него ты лучше меня знаешь, что случилось, — сказал он, крутя баранкой и поглядывая на меня. — Нам ещё надо с тем твоим пацаном побазарить, что он слышал.

— Со мной говорите, я за него отвечаю.

— Ладно, — Студент кивнул. — Тут ты прав, базара нет, твоя бригада, ты за них отвечаешь. Зря ты только к нам не идёшь.

— Нет, буду заниматься своим. А то заставите кого-нибудь утюгом пытать. Вы можете.

Я хмыкнул, Студент рассмеялся.

— Ну, твоё дело, Волк. Ты прав оказался. А не ты, так хана бы Иванычу пришла, да и всему пивзаводу. Не удержался бы Сазон, его бы Гоша сожрал и не подавился бы.

— Говорю же, я людей своих защищал.

— Вот за это и можно уважать, — он неловко закурил с помощью прикуривателя. — Ты прав оказался, увидели мы эту гниду, разобрались. Хотя Иваныч говорит, поторопился я, но всё равно как-то… у меня такое ощущение, что… — Студент замялся.

— Кошки на душе насрали?

— Во, точно! — он оживился. — В самый раз. Вот они же кенты были, Иваныч с Лёхой Сазоном. А тот взял и подставил, без раздумий, снайпера нашёл.

— Скажу неприятную вещь, Ваня, но в вашем деле друзей завести сложно, если вообще возможно. У меня друзья есть, за которых я иду на всё, а они за меня пойдут. У тебя же кенты всякие. Но если твой кент косяк упорет, тебе же придётся его кончать.

Он очень внимательно посмотрел на меня.

— Не согласен с тобой, Волк. Вот ты умный мужик, но тут ты не прав. Но не уговариваю, не переубеждаю.

— И как тебе в банде? — спросил я. — Ты же всё-таки служил, воевал. Люди же другие

— Не армейка, конечно, но тоже нормальные пацаны есть. Просто те, кто со стороны, этого не видят. Не, Волк, тут у нас у каждого своё. Но хорошо, что ты в менты не пошёл, а то бы так с тобой не базарили. Погнали, в общем.

— К Крюкову? — догадался я.

— Да, он с тобой хочет встретиться и всё очень детально обсудить.

— Ну тогда поехали, Ваня. Мне тоже надо с ним поговорить.

И вот, я снова прибыл на территорию пивзавода. Кабинет Крюкова не изменился особо с тех пор, когда я был здесь в последний раз. Тогда решалась судьба зала Семёныча, я смог убедить хозяина кабинета, и мы договорились о компромиссе.

Почти всё так же, как раньше. Та же самая карта на стене, предвыборный плакат-календарь с самим Крюковым, вся мебель на месте. Разве что выпивка с отдельного столика у окна перекочевала на стол. Пузатая бутылка коньяка была открыта, половины уже нет.

Крюков показал на кресло, а сам взял пульт и выключил телевизор-видеодвойку. Я не удивился, когда увидел, что Крюков смотрел Крёстного Отца. Давно не видел этот фильм, но сразу вспомнил сцену. Это вторая часть, уже конец. На экране брат Майкла Корлеоне отправлялся на свою последнюю рыбалку, с которой не вернётся. Предательство в мафии не прощалось, даже со стороны близких родственников.

Студент прикрыл дверь и сел недалеко от меня, внимательно глядя на босса. Больше не было никого, разговор только для нас троих. Нет даже Душмана, который, как говорили про него слухи, был в курсе всей деятельности банды.

— Задело всё-таки? — спросил я. — Или это стеклом порезало?

— Да охрана меня случайно башкой об машину приложила, — с усмешкой сказал Крюков, потирая пластырь на лбу. — Но это мелочи.

У него всё тот же спокойный вид, будто вчерашняя стрельба его вообще не коснулась. Но всё же выпивка, которую он поглощает в одиночку, тени под глазами и этот фильм явно говорили, что произошедшее его очень сильно задело. Но всё идёт дальше своим чередом.

— На тот чердак приходили потом мои люди, осматривались, — сказал он. — Грязно вышло, но что поделать. Всё произошло быстро, зато все среагировали оперативно. Ладно, отметим… и помянем.

Крюков плеснул коньяка в три рюмки. Не чокались. Он и Студент выпили дорогущий коньяк залпом, как водку. Я покрутил стопку в руках и тоже выпил.

— Как я и говорил, — Крюков взял кусочек лимона, нарезанный тонкими пластами на блюдце. — За тех, кто был там замешан, никто тебе ничего предъявлять не будет, они сами виноваты. Вот те двое, возможно, не были в курсе, что на меня идут. Но что теперь поделать, раз их втравили, вышло так. Действовать надо было быстро, раздумывать некогда.

Он закрыл бутылку пробкой и посмотрел на нас. Взгляд совершенно трезвый.

— Да и никто из наших не знает, кроме Студента, в чём и как ты участвовал. Спрашивать будут, но мы не скажем. Я передал, чтобы этой темы не касались, так для тебя безопаснее. Кроме того, я добро помню и долги возвращаю. Если что нужно, проси.

— Надо чего, Волк? — шёпотом спросил Студент. — Так говори, пока возможность есть.

Ну, чего мне ломаться, раз предлагают? Воспользуюсь случаем, всё же для дела.

— Кое-что нужно. У меня трат много, и вот одна из них. Если вопрос решите, буду признателен.

Я взял лист из стопки, которая лежала на столе, ручку с металлическим корпусом, которая была рядом, и написал немного пожеланий. Тем более, я недавно это всё продумывал. Никакого нарушения закона, всё легально.

— Всего-то? — Крюков хмыкнул, разглядывая лист, и подал его Студенту. — Передай сегодня Яхе Шаману, пусть займётся, скажи, что это я попросил. Только это, пусть чтобы всё было по высшему разряду.