невесту из рода Колмогоровых. С тех пор мальчики, если и рождались в семье Солнцевых, все как один не могли обзавестись потомством. И причина в этом — некромант, который не пожалел собственной жизни, чтобы наложить самоподдерживающиеся чары на родовой особняк Солнцевых.
Алла Венедиктовна вздрогнула и сжала кисть сына. А Виталий Геннадьевич, не обращая внимания на действия биологической матери, смотрел на меня расширившимися глазами.
— Каждый раз, когда мужчина из рода Солнцевых входит в этот самый холл, проклятье на нем обновляется. Сами по себе чары — усовершенствованная версия противозачаточного заклинания, — продолжил я. — Ввиду того, что среди одаренных крайне мало тех, кто может пользоваться магическим взором, понять источник проклятья было невозможно. Что доказывает пример Варвары Константиновны. Она специалист в этом направлении, но даже не чувствует воздействия. Когда я переступил порог особняка, я увидел оставленное на потолке послание, адресованное кому-то из Солнцевых. Возможно, оно появилось позднее, чем в ваш род влилась кровь Колмогоровых, может быть, даже раньше. Нельзя исключать и элементарную биологию — рождение меньшего числа мальчиков в семье может быть связано и с простой генетикой.
Венедикт Кириллович слушал меня, прикрыв глаза. Его рука, которой старик опирался на трость, побледнела от силы, с которой глава рода ее сжимал.
— Продолжайте, Иван Владимирович, — произнес он негромко.
— Фраза, которую я произнес вслух, начертана на потолке холла. От нее прямо сейчас ко всем присутствующим мужчинам Солнцевых тянутся нити заклинания, которое не дает вам дать потомство, — пояснил я. — Таким образом неизвестный мне чародей позаботился о том, чтобы истинная кровь Солнцевых, отобравших у этого мага наследника, сама была вынуждена размываться, приглашая мужчин со стороны.
Говорить о том, что уже следующее поколение вполне может проситься к Колмогоровым ради поглощения я не стал. Кому как не самим Солнцевым, и тем более их главе, осознавать этот факт.
— С этим можно что-то сделать, Иван Владимирович? — подняв веки и глядя на меня, спросил Венедикт Кириллович.
— Можно, — кивнул я. — Как я уже сказал, ваша беда в том, что в роду не было тех, кто способен пользоваться магическим взором. Да и мало у кого они вообще есть, это очень специфический навык, который развивается десятилетиями. В моем случае он проявил себя после того, как я попал в лапы кровавого культа. И теперь я прекрасно вижу, как разрушить чары, убивающие будущее Солнцевых.
Старик тяжело выдохнул.
— Что я должен буду за это отдать Моровым, Иван Владимирович? — спросил он, разом растеряв весь свой грозный вид. — Ты уже наверняка знаешь, что наша кровь, в отличие от твоей, давно разбавлена. Сейчас мой внук, — небрежным жестом указав в сторону Виталия Геннадьевича, уточнил Венедикт Кириллович, — последний, кто может законно претендовать на роль наследника моего рода. Колмогоровы своего не упустят, как только власть перейдет к следующему поколению, они сразу же выпросят у императора возможность прибрать к рукам свое законное наследие.
И император не станет отказывать своему министру финансов. Ведь чисто технически тот будет в своем праве. А согласие Солнцевых в этом вопросе — всего лишь расходы, так как потребует лишь купить главу рода.
— Потому я готов на многое, если ты нам поможешь, — закончил свою мысль глава Солнцевых. — Назови свою цену, Моров.
И что могли бы Солнцевы мне дать полезного?
Деньги я уже получаю от Легостаевых — и не мало, их вполне хватит, чтобы закрыть все свои текущие цели. Забрать часть когда-то проданного имущества Моровых? Если бы я не был последним членом рода, так бы и поступил. Но имуществом нужно управлять, распоряжаться. Не получится просто сменить владельца компании, любое предприятие, если ты не хочешь его разорить, нужно контролировать. А у меня нет на это ни времени, ни желания.
Мой конек — знания магии. И важнее всего для меня теперь, когда я нашел себе источник дохода — сделать себе имя. Получить славу чародея, который знает и умеет больше всех остальных.
Когда я открою свою лавку, стану всего лишь еще одним продавцом магических вещей. Это, конечно, прибыльно, но... Не головокружительно. И совсем другое дело, когда лавку откроет известный волшебник, чье имя уже на слуху, у которого есть репутация.
Да, еще есть вариант заявить о себе, как о Солнцеве. И тем самым предать память рода, уничтожив Моровых окончательно. Это неправильно, но вариант возможен. И так я поступать точно не стану.
Отказаться от награды сейчас, чтобы получить в будущем большую. Приди я лично, без полиции и Службы Имперской Безопасности — вопрос бы не стоял, я мог бы и поторговаться. А сейчас я поступаю правильно со всех сторон: и родственникам помогаю, и при этом исполняю свою часть сделки с Легостаевыми. Разница только в том, что за это мне не император платит, а семья Варвары Константиновны. И за проклятье я с них, кстати, стрясу отдельную плату. За один визит — два закрытых дела. Чем не прибыль?
Итого за один день — без полста тысяч полмиллиона рублей в мой карман. Зачем мне брать что-то с Солнцевых при этом? Деньги для меня всего лишь средство достижения комфортного существования, они не являются самоцелью. К тому же, говоря откровенно, мне по-прежнему не хочется погрязнуть в делах этого рода.
Наладить добрососедские отношения это одно. Я помог раз, зарыл топор войны и хватит об этом. Но если я начну их разорять, в глазах Солнцевых я стану еще хуже некроманта, который наложил свое проклятье. Ведь в отличие от мага смерти, который превращал мужчин Солнцевых в бесплодных уже давно и стал злом понятным и привычным, я превращусь во врага, который отбирает достаток у всего рода здесь и сейчас.
Оно мне надо?
