— Это всё, мы сделали всё, что могли. Приказываю отходить за Днепр! Машину!
Он вышел из блиндажа, сел в поданный 'Хорьх', и поехал в Полтаву.
Окружённая Харьковская группировка получила приказ самостоятельно вырываться из окружения. Они предприняли одну попытку, потеряли большую часть танков, сожженных гранатомётами, и приняли предложение капитулировать. Москва впервые украсилась салютами в честь победы под Полтавой и взятия Севастополя. А в Ейске состоялся первый вылет Ил-28!
После доклада в ставку, меня вызвали в Москву. Предстояло пройти аттестацию. Честно говоря, я не совсем представлял процедуру аттестации, да и, вообще, зачем это нужно. Тем не менее, надо будет решить некоторые возникшие вопросы в Главном штабе ВВС. Опять Си-47, потряхивает. Прикрывает четвёрка Яков. Медленно, как на волах! Но теперь путь в Москву много короче, чем ранее, когда приходилось огибать фронт. Южный фас советско–германского фронта проходит сейчас по Днепру. С высоты полёта видны многочисленные эшелоны, идущие в обе стороны. Аттестацию проводил Меркулов. Единственным вопросом было: 'Какие изменения требуются в системе обучения кадров?' Выслушав мои многочисленные предложения, и даже не дождавшись окончания моего ответа, он что‑то написал в личном деле, сказал: 'Достаточно! Воинскому званию и должности соответствуете. Поздравляю, товарищ комиссар госбезопасности 3 ранга!' И протянул мне погоны.
— Сходите, получите новую форму и приведите себя в порядок. Вас вызывают в ставку к 23.00. В приёмной Вас ждет Васильев.
Васильевым оказался тот самый майор, который подвозил меня в первый раз на Лубянку. Мы поздоровались, он с интересом посмотрел на мои погоны, которые я держал в руках.
— Кто‑то растёт вверх, а кто‑то вниз! — он показал на свои полковничьи погоны.
— А что случилось?
— Да так, неприятности небольшие. Из Берлина пришла информация, ещё до начала наступления, что у немцев есть фотографии новой техники из‑под Батайска. А я отвечаю за этот регион. В результате получил неполное соответствие. А как там за всем уследишь! Беляк на беляке сидит, и контрой погоняет. Немцы оставили большое количество агентуры. Роем, но…
Мы прошли в его кабинет, он ознакомил меня с имеющимися у него сведениями о вражеской агентуре, показал фотографии и словесные портреты заброшенной агентуры.
— Мне приказано, в первую очередь, обеспечить Вашу безопасность и безопасность старшего лейтенанта ГБ Ерёменко–Горской. Так что, товарищ комиссар, придётся встречаться часто. Хотя, и Вы, и Ерёменко не нарушаете режима. Приказано обеспечить Вас жильём и транспортом в Москве. Савельев! — позвал он своего сотрудника, — Проводите товарища комиссара к Панкратову!
Панкратов, начальник вещевого склада, быстро выложил на прилавок уже подготовленную форму, гражданский костюм, сапоги, ботинки и чемодан для вещей.
— А это зачем? — спросил я, указывая на 'гражданку'.
— Согласно накладной! Вот! Кобуры скрытого ношения вот в этом пакете. Распишитесь в получении, товарищ комиссар 3 ранга.
Я пожал плечами, расписался, Савельев подхватил всё и стал запихивать вещи в чемодан. Принесли всё в кабинет Васильева. Я прицепил погоны к шинели и гимнастёрке, переоделся.
— Андрей Петрович! Вот ключи, вот адрес. Ваша машина внизу ждёт Вас. Когда прилетаете в окрестности Москвы, звоните вот по этому телефону. Вот — позывные. Водителя — два. Или Хомченко, он сегодня за рулём, или Андреев. Оба сержанты. Кроме одного из них, в машине никого не должно быть. Вторая машина: Додж, она для Ваших автоматчиков. Постарайтесь не менять их. Пусть с Вами работает одна группа. Возьмите отделение в полку, и пусть только они Вас сопровождают.
— Честно, Владимир Николаевич, меня уже достали эти предосторожности.
— Я всё понимаю, но до противника дошло, где 'собака покопалась'. Ждите, скоро будут! Откладывать в долгий ящик не в традициях Абвера. Я 20 лет работаю в 5 Управлении. Как только оно не называлось!
— А 'гражданка' зачем?
— Меня в такие секреты не посвящают, так что, могу только гадалкой поработать.
— Ясно! Поеду!
— Счастливого пути! Это — мой прямой в Москве, это — в Ростове. Запомнили?
— Да!
— До свидания, Андрей Петрович!
— До встречи, Владимир Николаевич.
Квартира в Москве. Булгаков бы удавился! Мясницкий проезд, 3. Недалеко от трёх вокзалов. И в шести–семи кварталах от Лубянки. Почти рядом. Две комнаты и кухня. Мебель есть. Страшненькая, но добротная. Рассматривать особо нечего, завёл будильник и улёгся на кровать. Спать хочется всё время. Едва донёс голову до подушки. Но проснулся я не от звонка, а потому, что пришёл вызов от Стража.
- 1594 сообщила, что груз с номером МО-3528590–001–16 содержит делящееся вещество: плутоний-239, 94,25% чистоты, металлический, 24 части разрезанной сферы. Не в сборе. Такая заявка была? Электронных элементов нет, взрывчатые вещества отсутствуют.
— Обещали поставить. Пропустите.
— Я просил убрать Её Величество, если будет проходить опасный груз.
— Где она?
— В домике.
— Можешь её куда‑нибудь отправить?
— Только на Торхеду.
— Хорошо, как пройдёт груз, возвращай обратно. Её в Москву вызывают.
— Тогда проще, чтобы она в Москву улетела. Вам её вызвать?
— Да, я отправил ей шифровку обычным путём. Но так быстрее будет.
Связался с Полиной через Стража:
— Я жду тебя в Москве! Тебе тоже надо пройти аттестацию.
— Оттуда сообщили, что идёт важный груз, будет завтра. Просили тебя появиться у них.
— О грузе знаю, но почему они это не согласовали? В плане его нет!
— Я писала им, что ты в Москве. Но, они просят утром быть у них.
— Садись в БТР, возьми автоматчиков и езжай на аэродром. Нарушать договорённости со Стражем не стоит. Мы обещали ему, что ты будешь находиться в безопасной зоне, если повезут опасные 'игрушки'. Я буду у них завтра утром.
К десяти часам подъехал водитель, я напоил его чаем, хоть он и отнекивался, после этого поехали в Кремль. У Сталина в приёмной не протолкаться. Двух человек знаю, поздоровались, остальных нет. Поскрёбышев что‑то черкнул у себя в блокноте, отмечая прибытие. Пристроился на диване, достал 'БТ', курю.
— У Вас закурить есть? — спросил высокий, выше меня, кудрявый инженер–генерал–майор.
— Да, пожалуйста! — 'Где‑то я его видел! Ба! Дед! Я его таким никогда и не видел! И не курил он!' С интересом наблюдаю за ним, но, не долго: вместе с Дементьевым уходят к Сталину. Небрежно затушенная сигарета продолжает дымиться. Затушил. Интересно, что он здесь делает? Он же должен быть в Киргизии! Выходят из кабинета плотной группой, лица довольные, но, рассмотреть не удаётся: 'Товарищ комиссар 3 ранга, проходите!' Автоматически смотрю на часы: 23.01. Вошёл.
