Взяв со стола чашку с водой, Кейт помогла Дэвиду проглотить несколько таблеток антибиотика. Она выбрала препарат широкого спектра действия в надежде, что тот сделает свое дело. В идеале надо бы дать антибиотики через капельницу в больничной обстановке. Заодно прибавила большую таблетку обезболивающего. Когда он очнется от горячки, боль будет невыносимой, и Кейт хотелось опередить ее.
Что дальше? И тут вдруг до нее дошло. «Розеттский камень»!
– Мило, у вас есть компьютер?
– Конечно; так мы вас и нашли, – он по-заговорщицки приподнял брови. – Криптографическое электронное письмо.
– Электронное письмо? – подскочила Кейт. – Я могу воспользоваться?..
– Нет, сожалею, доктор Кейт, – поклонился Мило. – Цянь хочет видеть вас. Он говорит, сразу, как вы дадите лекарство мистеру Риду, я должен привести вас к нему. Он очень серьезный человек, не веселый, как Мило. Он говорит, у него есть что-то для вас.
Главный актовый залШтаб-квартира «Индо-Иммари»Нью-Дели, Индия
Ропот бесед смолк, и двести пар глаз собравшихся в зале сфокусировались на нем в ожидании объяснения причин, по которым их вытащили из постелей в шесть утра. Выйдя на середину сцены, Дориан оглядел толпу. Большинство – работники «Иммари Секьюрити». Пара дюжин человек из прочих «дочек» «Иммари»: «Иммари Рисеч», «Иммари Лоджистикс», «Иммари Коммьюникейшнз» и «Иммари Кэпитал». Все они будут играть в предстоящей операции свою роль. А еще оперативники «Часовой башни».
Начальник отделения Нью-Дели божился, что устранил всех, кто может причинить неприятности. «Иммари Секьюрити» помогла с чисткой, но в КПЗ еще сидит горстка аналитиков и полевых сотрудников – в ожидании «итоговой аттестации». До сей поры подробности «Протокола Тоба» и детали того, что предстоит сделать, знали только начальник отделения и подразделение Дориана в «Иммари Секьюрити». Слоуну требовалось, чтобы все так и оставалось, но, с другой стороны, он нуждался в помощи, уйме помощи – от каждого присутствующего. Отсюда и необходимость произнести речь, склонить их на свою сторону – к чему Дориан как-то не привык. Он отдает приказы и ждет их исполнения. Он не просит; он говорит, а его подчиненные вопросов не задают. Но эти люди будут – они привыкли к анализу и независимому мышлению. А на это нет времени.
– Вы гадаете, зачем вас собрали здесь в этот час, в зале, где так много новых лиц, – начал Дориан. – Если вы стоите в этом зале – значит, вы избранный. Избранный в члены оперативной группы, весьма специфической рабочей группы – элитной команды, на которую корпорация «Иммари» и все предшествовавшие ей организации возлагают свои надежды. То, что я собираюсь вам поведать, не должно покинуть этих стен. Вы унесете все, что я скажу здесь сегодня, в могилу. Кое-чему из этого будет трудно поверить. А кое-что из того, что вас попросят сделать, будет даже труднее, поскольку сути вам пока не постичь. Должен вам сказать, что не могу дать вам все ответы. Я не могу избавить вас от угрызений совести, во всяком случае прямо сейчас. Когда все будет позади, сделанное сразу обретет смысл. Вы будете знать, какую ключевую роль сыграли в истории, узнают и другие. Но вы заслуживаете некоторых ответов, некоторых оснований для ужасных вещей, которых вас попросят сделать.
Замолчав, Дориан прошелся по сцене, озирая лица.
– Вот что я могу вам сказать. Корпорация «Иммари» – наследница, современная инкарнация людского племени, покинувшего эти края – мы полагаем, где-то в Индии, Пакистане, а может, даже Тибете – около двенадцати тысяч лет назад, вскоре после последнего ледникового периода, когда воды потопа подняли уровень моря на сотни футов, уничтожая прибрежные поселения всего мира. У этой группы была одна цель: раскрыть истинное происхождение и историю рода людского. Это были люди великой веры, и мы считаем, что они создали религию в своем стремлении отыскать ответы. Но с ходом времени и прогресса человечества возник новый способ исследований – наука. Она-то и остается ядром нашей работы по сегодняшний день. Некоторые из вас видели небольшие кусочки этого грандиозного предприятия – археологические раскопки, научно-исследовательские проекты, генетические эксперименты. Это наша великая работа. Но то, что мы обнаружили, мы даже вообразить не могли.
Я исчерпал то, что могу поведать вам, но вы должны знать следующее: много лет назад мы обнаружили явную и непосредственную угрозу роду человеческому. Опасность, превосходящую всякое вероятие. Нам почти сто лет было известно, что придет день, когда нам придется дать сражение этому врагу. И этот день настал. Каждый из вас – солдат воинства, которое остановит надвигающийся апокалипсис. В ближайшие два дня и последующие за ними будет трудно. Я говорю вовсе не о перестрелках местного значения где-нибудь в захолустной стране. Грядет битва за весь род людской, за само наше право на выживание. У нас одна цель – выживание человечества.
Дориан отступил в центр сцены, давая аудитории возможность усвоить услышанное. Не обошлось без недоуменных взглядов, но возникла и солидарность, головы закивали.
– Вам на ум приходят вопросы. Почему мы не можем заявить об этом публично? Почему бы не заручиться помощью правительств всей планеты? Хотелось бы мне иметь такую возможность, честное слово. Это сняло бы бремя с моей совести по поводу того, что надлежит сделать. На самом же деле ваша собственная совесть – еще один враг, с которым вам предстоит сражаться в ближайшие дни. А ведь обращение к общественности избавило бы и от другого бремени – пресловутой тяжести мира на наших плечах, дав понимание, что мы не последний рубеж обороны, что помощь на подходе, что с неприятелем бьемся не мы одни, что у нас есть право потерпеть поражение. Но у нас нет права на поражение, в точности так же, как мы не можем обнародовать подробности этой угрозы. По той же причине я не могу открыть вам подробности, не могу объяснить, почему не могу просто сидеть здесь, и оправдать всё до последнего, что собираюсь попросить вас сделать, как бы мне этого ни хотелось. Если же мы предадим это гласности, результатом станет массовая паника, истерия, распад общества в то самое время, когда целостность требуется нам, как никогда.
На этой планете семь миллиардов человек. Вообразите, что было бы, узнай они, что мы стоим перед лицом вымирания. Наша цель – спасти как можно больше жизней. Их будет немного, но если мы все сыграем свою роль, то сможем гарантировать выживание человечества. Такова ставка. И мы не просто стоим перед лицом грандиозной опасности. Есть и другие, более мелкие препоны – правительства, СМИ, разведывательные агентства. Нам их не одолеть, но мы в состоянии сдерживать их достаточно долго, чтобы наш план заработал. И именно к этому мы и должны приступить сию же секунду. Пакеты, раздаваемые моими людьми, – ваши назначения: подгруппы, обязанности, ваши командировочные предписания. Меры радикальные, но и наша ситуация тоже.
Дориан расправил грудь.
– Я солдат. Я рожден для этого. Я посвятил этому делу всю свою жизнь. Мой отец отдал жизнь за это дело. Наше дело. Но я знаю, что вы не солдаты. Вы пришли по найму. Однако я не прошу вас делать то, на что вы не способны. Это было бы жестоко, а я вовсе не жестокий человек. «Иммари» – не жестокая организация. Если вы в любой момент сочтете, что не в состоянии участвовать в дальнейшей операции, то можете просто уведомить одного из сотрудников «Иммари Секьюрити» в моем личном подразделении. В этом нет ничего постыдного. Мы все – звенья цепи. Если одно звено разорвется, разлетится вся цепь, и тогда катастрофа неизбежна. А ведь все затевается как раз ради предотвращения катастрофы, как бы это ни выглядело со стороны. Благодарю вас и желаю вам удачи.
– Отличная речь, босс, – поздравил сотрудник «Иммари Секьюрити» Дориана, покидающего сцену.
– Нечего меня опекать. Твое дело зорко приглядывать за этими людьми. Любой из них может сорвать всю операцию. Что там у нас с основной оперативной группой?
– Собираются в штаб-квартире отделения «Часовой башни».
– Хорошо. Дай каждому тридцать минут на сбор своих разведданных, затем созывайте группу. Что у нас с поездами?
– Реестр живых и мертвых будет в течение часа.
– Подгони. Он нужен мне к собранию.
Тибетский автономный район
Мило перенес фонарь за спину, осветив каменные ступени.
– Уже недалеко, доктор Кейт.
Они спускались по каменной спиральной лестнице, казалось, уже целый час. Женщине пришло в голову, что они уже где-то в сердце горы или на милю ниже монастыря. Мило скакал вниз по ступенькам, размахивая фонарем, как сорванец мешочком сладостей в вечер Хэллоуина, не уставая, ни разу не приостановившись для отдыха. Мышцы ног Кейт уже пылали. Она еще не восстановилась после вчерашних нагрузок и с ужасом думала о возвращении вверх по этой лестнице.
