готов к труду и обороне, — заверил я Николая Петровича.
— Рад слышать. У нас у Ульяново собрание в среду, не забудьте подъехать.
Ох, вот это, пожалуй, самая неприятная часть моей работы. Все эти встречи, собрания и прочая бюрократическая и партийная движуха. Но без этого никак. Я пообещал Емельянову, что обязательно буду, и мы попрощались.
Но не успел положить трубку, как раздался новый звонок.
— Сан Саныч, рад слышать! Наконец, вы вернулись, — поприветствовал меня Никита Иванович Кольцов, директор строительного Треста, с которым у нас теперь множество договорённостей.
Я поздоровался, и он продолжил:
— Знаю, что у вас неделю назад теплица заработала, и всё ждал, когда смогу с вами переговорить насчёт нашего уговора об овощных продуктовых наборах.
— Слушаю.
— Мы с вами на Новый год условились, но у меня к вам ещё одно предложение есть. У меня юбилей четвёртого ноября, как раз перед годовщиной революции. Так вот, я хочу и семье, и работникам своим подарок сделать в честь двух праздников. Поэтому может вы нам наборы свежих овощей ещё и осенью отправите? Специально заранее прошу, чтобы вы побольше посадили, если у вас там ещё свои планы на реализацию урожая есть.
— Это немного неожиданно… — начал я, прикидывая, что там у нас будет к ноябрю.
На самом деле, я ещё и сам в теплице не был и не знал, насколько чётко следуют плану наши работники. Одно дело узнавать новости издалека и совсем иное увидеть и пощупать своими руками, так сказать.
— Разумеется я прошу не просто так, — снова заговорил Кольцов, — к концу декабря я смогу вашему колхозу в ответ хорошие подарки прислать. Я сам ожидаю к Новому году посылку из Армении. Так что могу гарантировать ящика три коньяка, «Арарат», пять звездочек, такой и членам политбюро на стол не зазорно будет поставить, — со значением добавил он, — а может ещё и шоколадные конфеты будут.
Хм. А вот это уже интересно. Даже если это договор не самый выгодный с финансовой точки зрения, но устроить настоящий праздник для своих людей было бы и впрямь неплохо. Мотивированная сплочённая команда порой значит гораздо больше, чем чистая прибыль. Тем более, что на овощи из нашей теплицы сейчас и так нет плана, и я могу использовать этот доход по своему усмотрению, пока не поступит план на следующую пятилетку. То есть, примерно полгода у меня есть. Да и вообще, нет более твердой валюты на селе чем жидкая в бутылках, да еще и такая!
Однако, ответил я с осторожностью:
— Никита Иванович, я только приехал, ещё даже не успел в самой теплице побывать лично. Нужно посмотреть, что у нас по ожидаемому урожаю, прикинуть. Может быть расширить количество посадок, если это возможно. Сами знаете, у нас проект экспериментальный.
— Разумеется, товарищ Филатов, но вы сообщите пожалуйста до сентября, чтобы я дальше понимал рассчитывать на вас или нет.
Мы попрощались, и я понял, что действительно пора наведаться в теплицу.
И, к моей радости, там всё действительно шло очень даже неплохо. К нам приехали несколько человек, которые должны будут обслуживать ЭВМ, и самым старшим и опытным научным сотрудником из них оказалась та самая женщина, которая восхищалась фотографиями Ягодецкого. Её звали Астафьева Любовь Алексеевна. И, кажется, несмотря на её сомнительный художественный вкус, специалист она и правда хороший. По крайней мере такое впечатление у меня сложилось по первому разговору.
Также, помимо неё я познакомился с Литвиненко Константином Аркадьевичем. Этот сорокалетний мужчина приехал в Новый Путь, как овощевод, как раз специализирующийся на теплицах, и, похоже, что они неплохо поладили с нашим агрономом Масловым.
А вообще было даже немного непривычно встретить разом такое количество новых людей, которые у нас не проездом, а останутся работать. И это я ещё новых зоотехника с ветеринаром не видел.
Но с ними я собирался познакомиться уже на вечернем собрании.
Хотя, может быть кто-то и попадётся мне на кошарах, куда я собирался съездить прямо сейчас, ведь близится время второй стрижки овец.
Вот только понять бы ещё куда делся мой козлик с водителем, что должен был забрать меня в Калуге.
И через два часа разгадка всё-таки появилась. Бравый временный водитель перепутал время прибытия поезда, а сам решил перед Калугой заехать в Ульяново к родственникам.
Я прямо снова вспомнил, как постоянно опаздывал и в целом лажал Овчинников, которого, надеюсь, больше не увидеть. Второго такого товарища мне рядом не надо.
Скорей бы уже Андрея выписали. Бедняга в больнице, наверное, уже на луну от тоски воет. Может, даже хорошо, что они с Аллой помирились. Она хотя бы навещает его регулярно.
А также я вдруг понял, что с таким воодушевлением собираюсь в кошары ещё и потому, что предвкушаю встречу с Марией Лукиной. Почему-то очень хотелось поздравить её с удачной статьёй в газете, а заодно узнать, как она справляется со всей этой корреспонденцией, что свалилась ей как снег на голову.
А пока мы ехали, я как раз успел и сам ознакомиться с обеими статьями, которые вышли про наш колхоз. В «Науке и Жизни» вышла сдержанная, но вполне оптимистичная статья о наших нововведениях. Ну а в Крестьянке, всё как и сказали мои попутчики, Марию ну очень хвалили. А на фотографию я и сам залип. Её ещё и напечатали в цвете.
И Мария на ней получилась настолько одухотворённой и с такой красивой улыбкой, что теперь количество приходящих ей писем, меня совершенно не удивляло.
В колхозе всё не утихали слухи о новоприбывших личностях, в частности об участковом. Его имя буквально передавали из уст в уста, описывая мужчину как высокого, худощавого и светловолосого. В колхозе полагали, что ему около тридцати пяти, но точную цифру никто назвать так и не смог. А ещё уже стало известно, что он приехал в одиночестве, и многие женщины тут же положили глаз на привлекательного мужчину. Поэтому некоторые из них уже предприняли свои первые попытки по обольщению, однако участковый не обращал на это никакого внимания.
Когда одна из местных красавиц узнала о его семейном положении, то всё встало на свои места. Несмотря на достаточно молодой возраст, он был вдовцом. Как только разговор подходил к этой теме, мужчина сразу же давал понять, что не желает об этом разговаривать, поэтому подробности произошедшего оставались неизвестными.
Всю неделю после прибытия мужчина то и дело обходил улицы, наблюдая за происходящим вокруг. Так ему и удалось познакомиться со множеством
