третий и восьмой, так?»
- «Так, малыш, так. И что интересного почувствовала?»
- «Кроме одного все «пустышки». Только второй справа интересен – у него что-то осталось в памяти. Ты заметил, что у всех руки в наручниках? Надо будет сделать так, что бы мы остались наедине с «клинтом» и того руки были свободны».
- «Сейчас поставлю условие, а вот как будет дальше – всё зависит от этого двойного Ивана. Блин, уже чуть ли не весь седой, а всё не наигрался в тайны и подменные имена. Они что, боятся, что мы кому-нибудь расскажем, что его видели и назовём по настоящему имени? Это вообще напоминает какое-то старое кино про СМЕРШ».
Антон поднял глаза на мужчину, кивком головы предложив всем выйти из комнаты. Когда за ними закрылась толстая дверь, парень посмотрел сначала на отца и улыбнулся, а потом перевёл взгляд на главного здесь мужчину.
- Мы в полной мере оценили недоверие Вашей организации к нам, тем не менее. Прошу вывести из комнаты трёх людей, которые сидят, если смотреть от двери, под номерами один, три и восемь. Это первое. С подсадными у Вас не получилось, уж извините. Всех остальных можете так же уводить, кроме одного – кто останется крайним справа. Он единственный, у которого в голове остались смутные воспоминания о контактёре и, если Вам действительно нужна помощь, мы с ним поработаем. Без гарантий, но что есть. Второе. Мы обнаружили странное – словно воздействие на тех, кто присутствовал сейчас в комнате, было оказано не одной, а двумя источниками. Не понимаете? Я вот тоже, если честно. Но у всех были остаточные эманации, которые косвенно доказывают, что не один человек воздействовал, а минимум двое. В первом случае краткосрочная память была затёрта, если можно так выразиться, жёстко, задевая и другие пласты. А вот во втором - действовали намного мягче, не желая причинить вред человеку. Таких в зале двое. С первым и пытаться не будем, пустой, а вот второй интересен. Что бы пояснить наши действия, попытаюсь рассказать, чтобы Вы поняли принцип нашей работы. У человека есть три пласта памяти – краткосрочная, длительная и основная, которую в простонародье часто называют «подкоркой». У присутствующих на всех уровнях были стёрты воспоминания напрочь. У последнего же, которого я обозначил, два уровня чисты, а вот на глубинном есть что-то интересное. Какие-то смутные образы. Что бы «вытащить» эту информацию - нам необходимо освободить его руки от наручников для близкого контакта, и в комнате, где будет проводиться беседа, не должно быть никого из посторонних.
- Я не посторонний и обязан присутствовать при допросе. Это не обсуждается.
- Вы, наверное, не поняли до конца, но мы не собираемся с Вами обсуждать условия НАШЕЙ работы. Не устраивает, извините. В таком случае мы просто отказываемся от работы, подчёркивю, из-за выдвинутых Вами условий. Как я видел – в этой комнате висит зеркало, что, как догадываюсь, является двусторонним стеклом. И, скорее всего, с другой его стороны есть кабинет, в котором наверняка присутствуют звуковая и видеоаппаратура, которые могут записывать процесс допроса. Я прав? Если да, то Вам ни кто не запрещает сидеть в «аквариуме» и наблюдать за нами. Не удивляйтесь – мы иногда смотрим кинофильмы.
- Я не могу Вас оставить один на один с задержанным в одном помещении без контроля и охраны.
- «Антон, не заводись, прошу тебя. Здесь папа и не надо его подставлять. Потом злость и гнев выпустишь».
-«Ещё один самовлюлённый идиот, который считает себя выше и важнее всех остальных».
- «Тош. Спокойно!»
Антон поймал взгляд отца, который чуть заметно отрицательно качнул головой. Вздохнув пару раз и выдохнув, успокаивая себя, обратился к мужчине.
- Если Вас не предупредили о том, что мы мало будем говорить вслух, то это не наша недоработка. Будем работать с задержанным вдвоём как в виде общения, так и напрямую с его мозгом. И что в этом случае Вы лично сможете понять или услышать? Ничего. Будете для проформы маячить у нас за спиной и дышать как паровоз. У Вас ведь астма, да и ингалятор всегда с собой, так? Какой же Вы помощник, если в момент нашего погружения Вы начнёте задыхаться и кашлять? Кстати, не стоит играть с судьбой. Вам надо срочно ложиться в больницу, иначе… С Вашим лекарством протянете максимум год. Но это так, лирика. А сейчас включите, наконец, голову, заставив в ней логике возобладать над Вашими казёнными правилами. Повторяю – нам с сестрой нужен прямой контакт с его руками и полное уединение.
Было видно, что мужчина еле сдерживает себя от резких слов, желая ответить на нанесённую обиду, да и ладони у него от гнева то сжимались в кулаки, то вновь разжимались.
Наступило молчание, которое спустя несколько минут нарушил сам Иван Иванович.
- Капитан, - он обратился к одному из бойцов. – Всех увести из комнаты кроме Игнатюка. Снимите с него наручники и вынесите все стулья из помещения.
- Простите, что поправляю Вас, но все стулья выносить не надо – оставьте три для нас.
- Делайте, как он говорит, - буркнул мужчина и, поперхнувшись, быстро отошёл в сторону, закашлившись. Антон видел, как тот, отвернувшись, достал из внутреннего кармана пиджака явно ингалятор, несколько раз пшикнув в рот. Немного постояв в одиночестве и почувствовав себя лучше, Иван Иванович вернулся к Ярым.
За это время сначала увели всех, кто был в комнате, кроме указанного человека, а затем вынесли стулья, расставив их вдоль стены в коридоре.
- Сколько Вам надо времени? – поинтересовался мужчина у Антона, на что парень пожал плечами.
- Не могу ответить конкретно. Всё зависит от его способности сопротивляться и нашей настойчивости. Это могут быть и пара минут и
