стволы манлихеров, и звучала над колонной песня, за исполнение которой ещё вчера жандармы могли схватить и отправить в тюрьму:…Блещет цепь, но вдвое краше Засверкает сабля наша. Так зачем носить оковы? Пусть клинки сверкают снова! Богом венгров поклянемся Навсегда — Никогда не быть рабами, Никогда! Имя венгра величаво И достойно древней славы. Поклянемся перед боем, Что позор столетий смоем!..
«Ещэ Польска не згинэла»
Хаслэм вшистких згода бендьже
И Ойчизна наша
Юзеф Выбицкий
Полковник Русской императорской армии Юзеф Романович Довбор-Мусницкий приехал в Санкт-Петербург на третий день после получения вызова из канцелярии Генштаба. По прибытии, едва переодевшись в парадный мундир, он согласно предписанию явился в здание Генерального штаба на Дворцовой площади к полковнику контрразведки Самойло.
Судя по оказанному радушному приёму, Александр Александрович был искренне рад столь оперативно прибывшему офицеру.
После того, как Довбор-Мусницкий по всей форме доложил о прибытии, хозяин кабинета с дружеской улыбкою на лице вышел из-за рабочего стола, протягивая ладонь для рукопожатия:
— Приветствую Вас в наших палестинах, Юзеф Романович! Рад видеть Вас так скоро! Не ожидал: до места вашей службы в штабе Иркутского округа от Петербурга всё же далековато!
— Спасибо господам авиаторам! отправляли грузопассажирского «Микулу Селяниновича» до Москвы, я и подсел попутчиком. А уж оттуда — поездом…
— Беседа у нас будет серьёзной и долгой, так что прошу: располагайтесь поудобнее. Сейчас нам сюда чаёк с ромом принесут, так что будем общаться со всем возможным комфортом. Полагаю, Вы понимаете, что оторваны от повседневной службы не просто так?
— Разумеется. Это очевидно.
— В таком случае ознакомьтесь с приказом Его Императорского Высочества, подтверждающие мои полномочия и абсолютную, подчёркиваю: а-б-с-о-л-ю-т-н-у-ю секретность поручаемой Вам операции.
С этими словами полковник Самойло передвинул по столу раскрытый бювар для бумаг, в котором лежал лист плотной бумаги с тиснённым золотом текстом у верхнего края: «СобствЪнный Е.И. Высочества РЪгента при Государе IмпЪраторе АлЪксЪе II Николаевиче Кабинетъ». Ниже аккуратным почерком Великого Князя было начертано:
«Полковнику Довбор-Мусницкому.
Повелеваю распоряжения предъявителя сего, касаемые до тайной операции «Белый орёл» исполнять как мои собственные. Содержание распоряжений хранить в совершеннейшем секрете.
Николай»
— Итак, Юзеф Романович, прежде всего ответьте: любите ли Вы Польшу, землю своих предков?
— Странный вопрос. Как можно человеку не любить свою родину? Но увы: от былой Польши мало что осталось: язык польский остался, народ польский остался, а вот единой Польши, увы, уж нет…
— А дух? Остался ли польский дух, стремление к борьбе?
— Да, я уверен: дух Костюшко и героев тридцатого года ещё живёт. И вся польская молодёжь, услышав шелест бело-красных знамён, готова взяться за саблю! И готова погибнуть в неравной борьбе: маленькая Польша не способна одержать верх над объединёнными силами трёх могучих империй… Увы, но Россия, которой я присягнул на верную службу, самая могучая из них, и мне, как и тысячам поляков, на русской службе состоящим, с болью в душе пришлось бы делать выбор меж двумя бесчестьями: сражаться ли против своего Отечества или же нарушить крестоцелование… И, господин полковник, положив руку на сердце мне сложно сейчас сказать, какой выбор будет сделан…
— Смело сказано, Юзеф Романович! По всем полученным отзывам, отваги и способностей у Вас не отнять!
А скажите, если бы сложилась ситуация, при которой не пришлось бы Присягу нарушать, но и против своих драться?
— Как я понимаю, господин полковник, речь идёт не о чисто умозрительной ситуации?
— Верно. Но для того, чтобы она перешла из разряда умозрительных в разряд практических, необходимо стороннее вмешательство людей. И одним из этих людей должны стать Вы…
— Что мне необходимо сделать для этого?
— Всего-то ничего… Создать и возглавить Войско Польское…
— Создание Польской армии в России может привести к всплеску сепаратистских настроений, которые, вполне вероятно, перерастут в очередное восстание, которое вновь захлебнётся кровью. Моя честь дворянина не позволяет…
— Те-те-те! Не так быстро!
Прежде всего, отчего Вы решили, что речь идёт о Российской Империи? Напротив, рассматривается вопрос о передаче самостоятельному польскому государству бывших Коронных земель, ныне принадлежащих Империи по всему левобережью Вислы за исключением Варшавы и окрестностей. Думаю, полякам не стоит сильно переживать: ведь у польского государства есть более древняя, изначальная столица — славный Краков.
— О каком самостоятельном польском государстве может идти речь? Какая-то несуразица, честное слово!
— О том самом, возрождению которого Вы, полковник, будете всемерно способствовать. А мы в этом окажем посильное содействие. Согласны?
— Да! Но, богом клянусь, с каждой минутой мой разум всё меньше что-то понимает!
Ведь из Ваших слов следует, что либо Россия исторгает из себя польские земли для создания государства, либо начинает войну против Австро-Венгрии или Германии с целью освобождения польских земель т-а-м. Конечно, в свете происходящих в Венгрии событий, надежда на успех имеется… Однако если русские солдаты пересекут границу, то неминуемо возникнет война со всем Тройственным Союзом. Допустим, Италия далековато от наших границ, но даже она может причинить неприятности действиями своего флота на адриатическом театре и попытаться установить блокаду Проливов, контроль над которыми достигнут в прошедшем году таким напряжением сил! Да и драться напрямую одновременно
