Да и единством в этой «объединенной» оппозиции не пахло. Многие крайне левые были против блока с группой Зиновьева-Каменева, считая их непоследовательными и ненадежными сторонниками – и не без оснований. В свою очередь, зиновьевцы с опаской смотрели на радикализм крайне левых, кричавших о «термидоре» и «перерождении партии», не желая заходить настолько далеко – т.е. так далеко, что это могло поставить под угрозу занятие сколько-нибудь серьезных советских и партийных постов, а то и пребывание в партии. Многие вожди ленинградской оппозиции побежали каяться перед партией заметно раньше, чем это было в покинутом мною времени, и во главе всех побежал осторожный Каменев, благодаря чему задержался в Политбюро, в качестве кандидата, и сохранил пост наркома внутренней торговли.
Организационная чистка ленинградской парторганизации сопровождалась, само собой разумеется, переводом туда партработников из других районов страны. Многих Киров привел с собой, других направило Оргбюро ЦК и Орграспредотдел. Сменилось к середине года и руководство Ленинградского отдела ОГПУ. Сначала Станислав Адамович Мессинг еще оставался в Ленинграде в качестве уполномоченного ОГПУ в Ленинградском военном округе, но потом был окончательно отозван в Москву. И этот перевод немедленно сказался на моих семейных делах.
Вскоре после ноябрьского заседания Политбюро Лида огорошила меня новостью:
– Мне сегодня звонил на работу Мессинг. Зовет к себе.
– Куда? В Ленинград? – поинтересовался я без особого удовольствия. Еще бы! Нет никакого желания отпускать от себя супругу в другой город, да к тому же в ее положении.
– Нет, он уже там не служит, – малость успокоила меня жена. – Дзержинский поручил ему возглавить Аналитический отдел, с подчинением непосредственно председателю ОГПУ. Предлагает идти к нему в отдел инспектором. Аттестация сразу по VIII-й категории («две шпалы» – автоматически отмечаю про себя), а если справлюсь, дадут IX-ю.
Да, девятая категория… Оклад у нее, пожалуй, сразу в полтора раза подскочит. Но никакой особой щедрости со стороны Мессинга тут нет. Инспектор отдела в центральном аппарате как раз и соответствует девятой должностной категории. Но вот не хочется мне жену в ОГПУ отпускать, хоть ты тресни!
– Тебе самой-то хочется туда голову совать? – интересуюсь у Лиды.
– С чего бы это ты так заговорил? «Голову совать…» – с некоторым недоумением откликается она. – Сам же про аналитический отдел толковал еще тогда, в двадцать четвертом, когда мы с Мессингом в тире «Динамо» столкнулись. Это же не оперативная работа, в конце концов. И, думаю, там интересно будет.
Так вот и возвращаются к тебе бумерангом твои же слова. Но, может быть, все-таки удастся ее отговорить? Однако вскоре мне пришлось не Лиду отговаривать, а отбиваться самому. «У меня зазвонил телефон…» Настырный Трилиссер достал меня прямо на квартире и стал домогаться теперь уже и моего участия в создаваемом отделе. Подчинялся отдел и вправду напрямую Дзержинскому, только вот основные заботы по руководству им Феликс Эдмундович спихнул на своего заместителя (и так Дзержинский тащил неподъемный воз всяких забот).
Я даже разозлился. Хотите от меня аналитических разработок? Так хотите, что даже должности заместителя начальника отдела вам не жалко? (XI-я категория, между прочим, на одну выше, чем военком бригады, на которого я аттестован). Будут вам разработки! Но тогда уж не жалуйтесь…
– Ваша взяла, – говорю Михаилу Абрамовичу. – Помогу я вам в аналитическом отделе – не бросать же жену одну на растерзание! Только все равно в кадровые сотрудники я не пойду, и не пытайтесь настаивать. Оформили вы меня своим внештатным консультантом? Вот и хватит с вас!
– Э-э, нет, так не пойдет! – почувствовав слабину, старается дожать меня заместитель председателя ОГПУ. – Если уж согласны поработать в новом отделе, то придется оформлять допуск. А полный допуск внештатным мы дать не можем. Если уж не хотите заместителем к Мессингу, то тогда идите сотрудником для особых поручений. Вы же так хорошо сработали по одним лишь открытым источникам – предсказали соглашения в Локарно, переворот Пилсудского, – льстит он мне. – А если вы будет иметь доступ ко всей собираемой нами информации?
– Вы же понимаете, что с работы в ВСНХ я не уйду? – задаю ему риторический вопрос. – Или вы в состоянии снять с контроля поручения Политбюро?
– Разумеется, Виктор Валентинович, я понимаю, что основная нагрузка на вас будет в ВСНХ, – радостно обещает Трилиссер. – А в отделе вы только будете оказывать некоторую помощь. С Феликсом Эдмундовичем все уже обговорено!
Эх, не хватает мне твердости! Не встал жестко против перехода Лиды в ОГПУ (хотя, поди, возрази ей, в ее-то теперешнем состоянии!), и теперь приходится вслед за ней связываться с этой конторой. А Михаил Абрамович жук еще тот: припахать себе сотрудником аж целого кандидата в члены ЦК ВКП(б) – это надо суметь!
Первый подготовленный мною обзор материалов, собранных аналитическим отделом ОГПУ, был посвящен проблеме угрозы интервенции. Вывод был сделан категорический: не только угрозы военной интервенции, но и вообще непосредственной военной опасности для СССР в ближайшей перспективе нет. Во всяком случае, в серьезных масштабах. Тем не менее, в качестве актуальной угрозы в моем обзоре рассматривались шпионская и диверсионно-террористическая деятельность со стороны белогвардейских и вообще антисоветских организаций при поддержке специальных служб сопредельных государств практически по всему периметру нашей границы.
В качестве потенциальных угроз отмечались две. Первая – дестабилизация ситуации в Китае, ведущая к нарастанию конфликтов между милитаристскими кликами, которые активно подстрекает Япония, что может толкнуть некоторые из них на авантюры против СССР. В связи с этим указывалось на уязвимость КВЖД перед лицом подобного рода авантюр. В отдаленной перспективе я прогнозировал возможность прямого вмешательства Японии во внутрикитайские конфликты. Вторая – разрыв в технической оснащенности и в общем боевом потенциале вооруженных сил между СССР и ведущими европейскими державами. В случае обострения международной обстановки такой разрыв может стать дополнительным фактором, подталкивающим империалистические государства к разрешению противоречий с СССР военным путем.
На следующий день после того, как Станислав Адамович получил этот обзор, он попросил меня заглянуть в ОГПУ к 19:00.
– По вашему аналитическому обзору есть ряд вопросов, которые хотелось бы безотлагательно обсудить, – сообщил он.
