СССР 2061 - СССР-2061

   Русский вздохнул и пробормотал что-то такое, что переводчик не осилил совсем, видимо, признал, что аргументы Соупа его убедили. По небу медленно проплывало облачко, на лету превращаясь в рекламный призыв: "Мойтесь мылом Снивли!"

   - Кроме того, Сирилл, это намного безопаснее - отсутствие физических контактов и правильное питание подразумевает большую продолжительность жизни, а обширность предоставляемой информации - широкую эрудицию. Я, например, сегодня с утра ознакомился с новой художественной экспозицией первого в мире кота-живописца. Очень мило, должен заметить.

   - Мы в СССР придерживаемся мнения, что все знания должны быть системными и применимыми на практике, - твердости голоса русского мог бы, наверное, позавидовать легендарный тиран Джо Сталин. - Кот-художник - это, конечно, забавно, но совершенно бесполезно. В отличие, скажем, от колонизации Луны и Марса, сколь угодно опасной и рискованной. Образно говоря, Соуп, там, дома, мы стремимся расти - и поэтому пытаемся дотянуться до звезд. Порой обжигаемся и соскальзываем, но снова тянемся вверх. А вы... вы закрылись в ракушке "этой жизни", и боитесь высунуть наружу даже робкий кончик носа. Это, как мне кажется, печально.

   Соуп ощутил внезапную скуку. Советская пропаганда, по всей видимости, основательно промыла Сириллу мозг. Впрочем, тот, взглянув на наручные часы (до чего не эргономично! раритет или низкий уровень технологий?), остановился.

   - Знаете, Соуп... когда-то давно мой отец, описывая причины начала новой космической эры в Союзе, сказал следующее: "Нравственным законом, позволяющим каждому поступать по совести, мы уже овладели. Осталось покорить звездное небо над головой - а это уже задача попроще". Мне кажется, хорошо сказано.

   Соуп нахмурился.

   - Это ведь...

   - Просто красивая фраза. - Русский улыбнулся. - Мне пора, друг мой. Работа не ждет. Через неделю увидимся.

   В следующую минуту рядом с Соупом уже никого не было, только в воздухе на миг появилась и пропала надпись "Cyril Krasnov has returned to the other life". Американец еще мгновение стоял неподвижно, потом снова беспомощно взглянул вверх (Свобода в лучшем из миров! Теперь на 3% дешевле). "Все, что сказал этот чертов русский - глупая ложь, это не кокон, а индивидуальное счастливое место, наш стиль жизни - безопасен, удобен и экономичен".

   Но все равно Соуп старался больше не смотреть на небо, потому что, вглядываясь в эту глубокую насыщенную синеву, он каждый раз чувствовал странную, тягучую тоску, причину которой ему так и не удалось определить.

   Ветер нес песчинки, которые знакомо и успокаивающе шуршали по забралу шлема. Шуршание, которое всегда успокаивало и навевало мысли о доме.

   Корпус катера с красной звездой на борту был обожжен и закопчен, но камни в расселине, где он застрял, были чистыми. Я подрегулировал увеличение. Ракета почти отвесно упала в глубокий каньон. В падении она вскользь задела скальный выступ. Срикошетила, сменив траекторию, пролетела над каньоном - и врезалась в противоположную стену, застряв в разломе. В отличие от моего конвертоплана, разбитый катер был жидкостной ракетой, рассчитанной на полеты без особо сложных маневров. "Рабочие лошадки" первого этапа колонизации. Таких "крокодилов" использовали, когда начали возводить Прим-Купол. На них было удобно совершать челночные рейсы к орбитальным комплексам и транспортникам, прибывавшим с Земли.

   Я не мог добраться до катера, но я знал, кто был за штурвалом. Только один человек в Комплексе мог поднять "крокодила" в воздух. Человек, который нашел этого "крокодила", реставрировал, выходил его и не променял бы ни на один из современных "конвертов". Анатолий Щедров. Толя. Чаще мы полушутя-полусерьезно звали его "Команданте Ще". Неугомонный бродяга, с которым мы в свое время облазили почти весь Марс - от каньонов Лабиринта Ночи до гигантских кислородных карстов северного полушария. Человек, впервые доставивший на Марс драгоценный редкоземельный "камешек" - тогда, когда он был особенно необходим колонии. Это человек больше года назад добровольно заточил себя на Полярной и напрочь забыл о жизни за пределами своего купола.

   Я понял, что кроме шуршания песчинок и стонов ветра, слышу еще один звук. Жужжание сервоприводов. Я оглянулся. По ржавому реголиту в мою сторону неспешно катил баг. Округлый панцирь и торчащие в разные стороны манипуляторы действительно делали его похожим на жука. В окрестностях Полярной их было около четырех сотен. Они управлялись с "Юкона" - транспортного корабля I.M.S. Баги были знакомы каждому колонисту, на них почти перестали обращать внимание. За несколько лет они стали частью местного пейзажа - как реголит, как сизое небо на рассвете, как песчинки, певшие свою песню.

   Камеры выползли из-под панциря, словно щупальца. Сколько еще таких железок сейчас катается вокруг? Сколько камер смотрит сейчас в мою сторону? Видят ли они разбитый катер? Почему они все молчат? Впрочем, последнее было легко объяснимо. Никто из старателей не хотел ссорится с компанией, которая обеспечивала их работу. Багов привозили с земли на "трансах" - больших транспортниках I.M.S. Транс оставался на орбите и служил конечным звеном в цепочке ретрансляторов, передававших сигналы управления с Земли. Несмотря на задержку связи в несколько минут, багом вполне можно было управлять сидя дома. С чашечкой кофе. У монитора.

   Interplanet Miners States - I.M.S. возникла как старательский и добывающий стейт. Поэтому сначала багов использовали для "краудсканинга" - массированного исследования марсианской поверхности и поиска полезных ископаемых. Поразительно, как много у них нашлось людей, не столько желающих "поучаствовать в освоении передовых фронтиров Космоса", сколько надеющихся вытащить счастливый билетик в "силикетовой лихорадке". Чуть позже появились "медиабаги", большие дорогие гусеничные модели со встроенными камерами. Их посылали на Марс медиа-стейты. Они во множестве собирались в кратере Птолемея к Празднику первого шага или на космодроме к старту очередной экспедиции в Пояс, чтобы потом отправить репортажи на Землю.

   Баг закончил разглядывать окрестности. Он выдвинул антенну, привязываясь к сигналу своего Транса. Зажужжал сервомоторами. Покатился в ложбину, на ходу выдвигая лучевой бур. Остановился. Манипулятор с буром развернулся вниз, словно рука разогнулась в локте, и уткнулся кожухом в камень. Жарко вспыхнула плавящаяся порода, ветер сорвал поползший дымок. До меня долетел глухой вой эжектора, отсасывающего из скважины продукты горения.

   Я понял, что так и стою, разглядывая бурящего реголит бага. С края каньона открывался вид на Полярную базу: купола, над ними - распахнутый навстречу небу зев рециклера. Рядом угадывался ангар, где стоял конвертоплан, на котором мы прилетели.

   Баг закончил бурение. Некоторое время он шевелил сенсорами, щупами, манипуляторами, потом наконец втянул все под панцирь, переходя в походный режим, и покатил дальше. Он скрылся за холмом, потом снова появился - на склоне следующего холма. Даже на таком расстоянии было заметно, что одна из камер направлена в мою сторону. То ли старателю, управлявшему багом, было просто любопытно, то ли...

   Увеличения бинокля хватало, чтобы хорошо разглядеть несколько дыр в корпусе разбитого катера - там, где располагались баки с горючим. Такая же дыра с гладкими, оплавленными краями только что появилась в грунте неподалеку. Ее проделал лазерный бур.

   Отправляясь на Праздник первого шага, я специально выбрал маршрут так, чтобы по пути к Морю Сирен, заглянуть на Полярную - я надеялся вытащить добровольного затворника из его лаборатории. Нила и Нгок, присоединившиеся ко мне в качестве попутчиков, не возражали против такого крюка, а в самый последний момент с нами полетел еще и Фархад. Он занимался терраформацией и хотел проверить, как себя чувствует самый большой рециклер в полушарии, который был установлен на Полярной.

   Кто мог ожидать, что вместо радушного приема, которым всегда отличались "полярники", мы встретим разгромленную базу и разбитый катер неподалеку от нее?

   Те, кто планировал вторжение, все точно рассчитали. Нападение застало обитателей Полярной врасплох - на Марсе никто не запирает дверей. Никому не могло прийти в голову, что обычного, ничем не отличающегося от других старательского бага, можно использовать как оружие. Впрочем, и топором можно рубить не только дрова.

   Центр управления базой был разгромлен. Перевернутые столы, распотрошенный шкаф с "цзюанями" и журналами вахты, разбитые мониторы. Лазерные шрамы, зигзагом перечеркивающие потолок и стены. Крови почти не было - лазерные ожоги не кровоточат. В помещении все перевернули вверх дном в поисках информации.