Когда он выполз из трубы, то ожидал увидеть освещенное помещение и поваров в накрахмаленных передниках. Однако, действительность выглядела иначе, чем ее рисовало воображение. Здесь было мрачно. Отовсюду валил пар, и было так жарко от натопленных печей, что Чайка поначалу решил, будто попал в преисподнюю. Вместо чертей здесь имелись повара, которые управлялись с работой в обычных коричневых туниках, позабыв о накрахмаленных передниках. Из-за клубившегося пара диверсантов даже не сразу заметили: человек шесть поваров крутилось на кухне между печами с огромными кастрюлями, колдуя над приготовлением ужина для римских солдат.
— Тихо, — предупредил Федор, вынимая нож и хватая за тунику одного из молодых поварят, когда тот от испуга выронил кастрюлю с очистками, и та громко ударилась о каменный пол, — мы быстро пройдем, и нас никто не заметит.
Парень сразу же кивнул, ощутив холодную сталь у своего кадыка. Однако, не все повара были так сговорчивы. Один из них попытался крикнуть, позвав на помощь охранников, но крик застрял у него в горле. Бросок кинжала и одним поваром на кухне у римлян стало меньше. Остальные тут же затихли за своими плитами, быстро поняв, что эти измазанные грязью люди, появлявшиеся один за другим из канализации, шутить не намерены.
— Свяжите всех, кроме вот этого, — приказал Федор бойцам, выделив среди поваров своего «агента», — и сделайте так, чтобы они больше не шумели.
Услышав такие слова, повара решили, что их сейчас убьют. Но их только быстро спеленали нашедшейся в углу бельевой веревкой по рукам и ногам, бросив в темный угол и заткнув рты тряпками. Только одного, особенно нервного, Летис приголубил ударом кулака по голове, выключив сознание.
— Так надежнее, — пожал плечами здоровяк.
А Федор его и не осуждал.
— Где покои Марцелла? — спросил на латыни, озираясь по сторонам, Чайка у единственного повара, которому временно подарил свободу, — только быстро.
— Отсюда надо пройти по коридору до лестницы и по ней наверх, — пробормотал испуганный римлянин, — подняться на один этаж. Но… где дальше я не знаю, нас туда не пускают.
— Хорошо, — кивнул Федор, поигрывая лезвием кинжала, — пленники где, женщина и ребенок?
Повар посмотрел на него с изумлением, граничившим с обмороком, но нашел силы ответить.
— Наверное, там же. Нас туда не пускают. Наше место на кухне. Но… на лестнице много солдат…
— Это не твоя забота, — прервал его Федор, вытаскивая второй кинжал, и приказал Летису, — утихомирь и этого, некогда связывать.
Летис ударом кулака, не мешкая, отправил повара «отдыхать».
— А теперь настало время повеселиться, — выдохнул Чайка, — Марцелл живет выше этажом. Пора его навестить, идем на лестницу и наверх. Всех, кто встанет на пути, убивать.
Диверсанты бодрым шагом, словно только этого и ждали, направились вслед за ним, сжимая в каждой руке по кинжалу. Мечей у них с собой не было, слишком большое оружие, чтобы тащить с собой. Для начала им хватит и кинжалов, а все что нужно, они добудут себе в бою, — так решил Федор, отправляясь на это «дело».
В узком коридоре, что вел из кухни к лестнице, было уже не так жарко, но, к счастью, пустынно. Зато уже в нескольких метрах впереди, где должна была находиться лестница, слышались римские голоса. Легионеры о чем-то жарко спорили, но даже сквозь их гомон Федор отчетливо слышал крики и звон оружия, доносившиеся снаружи. «Хорошо дерутся», — будто сами собой текли спокойные мысли в его голове. Добравшись сюда, Федор вдруг стал абсолютно спокойным. Решалась его судьба, и в этот миг он точно знал, что ему делать.
— Эй, Домиций! — донеслось до Чайки, который был уже буквально в полуметре от проема, выходившего на лестницу, — Марцелл хочет знать, что там изменилось с этими мятежниками. Жив ли кто-нибудь из них. Сходи к начальнику караула и узнай, живо.
— Бегу! — отозвался невидимый Домиций.
Федор поднял руку, и все диверсанты за его спиной замерли. Кода топот от подкованных башмаков Домиция пропал внизу, Федор выдохнул и шагнул на лестницу. Одного взгляда было достаточно, чтобы оценить обстановку. Лестница была сделана, пожалуй, со слишком большим шиком для лестницы, ведущей к заднему выходу. Она вся была выложена белым мрамором и огорожена коваными перилами, украшенными позолотой. Ганнибал себе ни в чем не отказывал. Но не это волновало сейчас Федора, а наличие на ней солдат врага. Внизу, два пролета лестницы были свободны от легионеров, основная масса которых скопилась у парадного входа, заблокировав его от нападавших. Зато наверху, где виднелся широкий, почти парадный, вход с лестницы на этаж, у открытых дверей стояло четверо римлян в полном вооружении, при щитах и мечах. Пятый, центурион, был без щита. Он стоял, сложив руки на груди.
Ни слова не говоря, Федор шагнул на мраморные ступени и стал подниматься вверх. Несколько секунд римский центурион ничего не подозревал, разглядывая появившихся с кухни чумазых людей от которых воняло как из клоаки Максима, и лишь когда они приблизились на расстояние двух метров, начал что-то подозревать. Ни у одного из них не было в руках ни кастрюль, ни половников, зато каждый как-то странно держал свои руки, чуть отведенными за спину.
— Вы откуда? — вопросил центурион, нахмурясь и опуская руку на меч, — что-то я вас на кухне, раньше не видел.
— Мы новые повара, — просто ответил Федор, делая еще шаг навстречу и выбрасывая руку с ножом вперед, — готовим угощение Марцеллу.
Ответа он не услышал, кинжал вонзился в горло центуриону, рассекая тому кадык. Истекая кровью, мертвый римлянин стал заваливаться на Федора, и тот отскочил в сторону, выхватив его меч из ножен. Над ухом привычно просвистело еще два клинка, — Летис отработал сразу с двух рук, — и в дверном проеме просветлело. Сразу трое римских легионеров одновременно рухнули на белые мраморные ступени, залив их кровью. Зато остальные двое успели среагировать и, прикрывшись щитами, отразили пущенные в них кинжалы. Пока клинки со звоном падали на мрамор, Федору, хватило времени нанести ближнему солдату удар по ноге мечом центуриона. Тот взвыл от боли, рухнул на колено, и словно нарочно подставил ему свою шею под удар. Чайка, не задумываясь, рубанул гладием, и голова легионера покатилась вниз по ступеням.
Оставшийся в одиночестве римский солдат, увидев, как быстро эти чумазые «повара» разделались с его товарищами, отступил назад и поднял крик.
— На помощь! — орал легионер, отступая в коридор, — нападение!
Чайка бросился за ним, догнал в три прыжка, ловким движением выбил щит, затем меч и вонзил свой клинок ему в брюхо, распоров кожаный панцирь. Римлянин упал, но было уже поздно. Федор бросил взгляд по сторонам: он стоял в центре круглой площадки, на которую выходило сразу три почти неосвещенных коридора и лестница. По левому проходу на крик своего товарища бежали римские легионеры, человек пять, снизу тоже кто-то поднимался. Но в двух остальных было пока тихо и темно.
— Двоим прикрывать нас сзади, остальные быстро, сюда! — приказал Федор и бросился бежать по центральному коридору, который вел в ту сторону, где, должен был находиться кабинет Ганнибала и его покои. Там Федор и надеялся отыскать хозяина дома вместе с пленниками.
В коридор выходило несколько дверей, но охраны у них не было выставлено, что озадачило Федора. Он все же толкнул одну дверь, — за ней находилась какая-то кладовка, за следующей оказалась узкая спальня, но в ней Чайка увидел не Юлию с Бадастартом, а двоих людей, очень схожих видом с поварами. «Прислуга, — решил Чайка, — а чему еще быть рядом с кухней и задним входом». В ярости Федор захлопнул дверь и, не обращая внимания на звон оружия сзади, побежал дальше, благо коридор не заканчивался, а сворачивал налево.
Там он обнаружил еще одно расширение, где коридор опять раздваивался. Левый рукав со множеством дверей вел в центр здания, там виднелись люди в рыжих панцирях и с факелами, а правый в сторону стены. Там никого не было. Зато в конце этого короткого отрезка пути Чайка заметил, высокое окно и не удержался, чтобы не бросить взгляд на свалку, которая происходила снаружи. Подбежав к окну, он увидел слева от себя парадную лестницу, освещенную десятками факелов, и строй римских легионеров, которые, сомкнув ряды, сдерживали натиск вооруженной толпы, состоявшей из разношерстных бойцов. С первого взгляда Федор понял, что римлянам приходится туго, несмотря на выучку. Им никак не удавалось вытеснить нападавших обратно за внешнюю ограду.
— Отлично, — сказал Федор, отворачиваясь от окна, — основные силы связаны. Минут десять у меня еще есть.
И бросился бежать обратно по главному коридору, увлекая за собой остальных. Он был даже готов пока не трогать Марцелла, если тот вдруг сам решил возглавить отпор нападавшим, лишь бы найти Юлию.
