– Помощь мне твоя, девица, нужна в одном добром деле. Для государя и государыни постараться нужно, – девушка аж ротик свой от удивления открыла; мне, если честно, на какое-то мгновение стыдно стало от своего обмана. – Не бойся, доброе это дело, – вкрадчиво продолжил я с искренней улыбкой. – За это доброе дело грошей тебе отсыплю столько, что и на колечко хватит и на платье еще останется.
С такими уговорами девичья крепость выстояла не долго. Чтобы немного подтолкнуть ее, я ненароком взял и открыл крышку своего резного сундучка. Взгляд девицы тут же буквально прикипел к его содержимому – к этим многочисленным коробочкам с разным по цвету и по форме содержимому – ярко красной и бардовой помаде, белоснежным и темно– синим теням, пудре телесного цвета и т.д.
– Ну, что вдарим по местным стандартам красоты? Да, ничего. Не бери в голову, – вскинул голову девушка, услышав непонятное выражение. – Подарок я приготовил для государыни, чтобы еще краше она стала. Она же сейчас брови и губы подкрашивает всякий гадостью, от которой могут не только волосы выпасть, но и …, – тут я понизил голос и добавил в него вволю трагичных ноток. – Дитя потерять можно, – девушка ахнула. – Точно тебе говорю. Верь мне… Давай, подойди ближе. Сейчас красоту будем наводить.
«Боже, красотка-то какая! И чего же они тут себя так уродуют? Это же надо придумать, свеклой щеки румянить до умопомрачения, кожу свинцовой пылью и мышьяком белить. А настойка паслена? Какой урод только с Запада этот рецепт для расширения глаз привез?». Я никогда не был специалистом по косметике и узнал про все эти гадости лишь недавно. Местные дамы, действительно, использовали совершенно безумные средства, чтобы соответствовать существующим стандартам красоты. Для белизны кожи лица, да и всего тела использовали свинец и мышьяк; для красной помады – ртуть; для средства от бородавок и веснушек – серу и скипидар. Более того, все это использовали просто в таких неимоверных количествах и концентрации, что при встрече с такими дамами становилось если не страшно, то как минимум смешно.
– Сейчас мы тебе чуть брови выделим. Стой, не вертись, – несколькими мазками крошечной кисточки я немного прошелся по девичьим бровям, делая их чуть более заметными. – Хорошо, а теперь займемся твоими губками. Замри, я тебе сказал. Сделаем их немного больше. Вареники нам, естественно, не нужны. Как тебе Джоли? Да, не Оли… Вот зеркальце возьми, полюбуйся.
Сунув ей в ладошку то самое зеркальце из будущего, я сделал шаг назад и замер, любуясь делом своих рук. Удивительно, но как эти несколько мазков самодельной косметики смогли изменить простую незатейливую внешность служанки. Яркие губы девушки призывно манили, обещая горячие поцелуи. В подведенных глазах виделся игривый взгляд восточной красавицы, безлунной ночью поджидавшей своего любимого. «Теперь немного теней и чуточку пудры. Подчеркнем скулы… Ох, какая, мне бы такую! Б…ь…, песней заговорил!».
– Матушка моя, – всплеснула руками Арина, едва только взглянув в зеркальце. – Хто это? Ой, это же я! У-у-у, Мишаня, тапереча, дуру Машку точно бросит и ко мне вернется, – вдруг понесло девчонку «не в ту степь». – Вот щас и пойду… Ой, господине, – я громко кашлянул и хлопком по попе вернул ее на место.
Я же продолжая смотреть на свою модель, все больше понимал, что чего–то не хватает для ее законченного образа. Сейчас она несмотря на все мои ухищрения с косметикой, все еще оставалась обыкновенной русской девушкой, пусть и немного преображенной. «Нужна такая экзотика, чтобы и Ваня и его супруга просто охренели от увиденного! Экзотика, экзотика… Что-нибудь жаркое, забугорное что-ли». Я задумчиво оглядел ее, потом комнату, внезапно натыкаясь на ярко красную бархатную ткань. «Это же готовый плащ для загадочной и таинственной незнакомки из далекой-далекой страны, где много-много диких обезьян. Ну-ка, примерим».
– Арина, давай, накинь эту ткань. Полностью, полностью закройся, – ткань сразу же скрыла стройную фигурку девушки. – И голову будто капюшоном закрой. Хорошо. Черт, вуали не хватает. Ладно, ниже эту складку опусти… Вот, вот. Теперь молча иди за мною.
Прихватив сундучок с косметикой, мы вышли из опочивальни и направились в сторону царской половины. В течении всего пути по длинным переходам и коридорам, ступенькам, я с трудом сохранял каменное выражение лица при виде вытягивающихся от удивления лиц местных. Каждая такая встреча со служкой или поваренком или даже боярином каким была словно под копирку.
– Княже, – глубокий поклон от слуги или легкий кивок головой от боярина, за которым обязательно следовал нескрываемый возглас удивления при виде моей таинственной спутницы. – Кто ж… Ах ж… Мы ж… Княже… Я ж…, – и десятки междометий, невнятных мычаний неслось нам в след. – У-у-у… Что ж…
Правда, у моей модели выдержка оказалась не столь сильной. Если первые вытянутые лошадиные лица она встречала сдержанным хмыканьем, то чуть позже она уже едва сдерживала свой смех.
– Молчать, я сказал, молчать, – шипел я, когда очередной соляной столб оставался позади. – Никто не должен тебя узнать. Ясно? Ты таинственная незнакомка из-за границы.
Наконец, впереди показались богато украшенные золоченным металлом дубовые ворота, с обеих стороны которой стояли здоровенные, кровь с молоком, царские рынды. Заслышав наши шаги, они тут же бросили шептаться и грозно уставились в нашу сторону.
– Князь Ядыгар к государю с подарком, – я с многообещающей улыбкой шагнул в сторону, чтобы из–за спины показалась моя спутница. – Пустите?
Бог мой, что тут случилось с этими угрюмыми громилами? Мордатые парни с бородищами при виде странной фигуры с глубокими как бездонное озеро черными глазами вдруг застыли как те самые стойкие оловянные солдатики из сказки. Не известно, что им там рисовало их разгоряченное воображение, но они буквально пожирали ее глазами. Один из рынд вообще выронил бердыш, который с громким звоном ударился о пол. «Бинго, господа-товарищи! Теперь дело за Ваней».
– Слюни-то, подберите, охраннички, – специально громко потоптавшись, я толкнул дверь в царские палаты и вошел внутрь, потянув за собой и Арину. – Государь, это Ядыгар. Привел к тебе особу одну.
Иван Васильевич обнаружился в самой глубине большой комнаты, за столом, задумчиво кусающим гусиное перо. Видимо, застали мы его за работой: то ли за написанием письма, то ли за составлением каких-то расчетов. И судя по его недовольному лицу, занимался он чем-то очень важным.
– Ну, брате, с чем явился? Или опять что удумал? Вона как с твоей Княжеской брагой–то случилось. Придумка твоя оказалась зело полезна для нас, – нахмурился он. – Если что нужно, то говори, а иначе недосуг мне. Вечор приходи. А это, кто там за тобой жмется? Покажись, кто таков? Ну-ка, ну-ка…
А вот тут-то, как говориться, нарисовалась картина маслом! При виде медленно выходящей девушки, закутанной на манер неприступной мусульманки в закрытый хиджаб, челюсть у Вани начала медленно ползти вниз. Он сначала покраснел, потом побледнел.
В этот момент я слегка коснулся бедра девушки, подавая ей знак, и она спустила ткань с головы.
– Ох-ма! – начавший было вставать царь, шмякнулся обратно на лавку. – Чудны дела твои Господи…
Подойдя, он медленно обошел вокруг девушки. Потом остановился и долго вглядывался в ее лицо, пока к своему дикому удивлению не признал в ней сенную девку царицы. С диким изумление на лице Ваня повернулся ко мне.
– Князь, опять волхвуешь? Откройся, брате, откройся как на духу, чернокнижник ты? – царь пытливо и с какой-то необъяснимой надеждой вглядывался в мои глаза. – Как у тебя это получается? Откройся? Никому не выдам. От всех спрячу. В подвале жить станешь, с золота и серебра пить и есть будешь, в шелках ходить. Если мочи нет под землицей жить в самый дальний скит отправлю. Девы младые и пригожые с тобой будут. Только молви, правду про тебя рекут?
И, видит Бог, мне пришлось приложить просто героическое усилие, чтобы не сказать «да». Казалось бы, скажи я всего лишь одно это слово и мои проблемы решились бы сами собой. Я мог бы месяцами «кормить» царя самыми разными сказками о колдовской силе, о внезапных прозрениях, о проклятиях от его врагов, о кознях сатаны и т.д. и т.п. Ведь, казалось бы, чего легче? Начни вешать Ивану Васильевичу кучу лапши на его уши про разные привороты и отвороты, про страшных врагов, про мое видение. Я бы уже был в золоте с головы до ног, спал на золоте и ел с золота. Но, я прекрасно помнил, чем заканчивали пророки сильных мира сего...
