цепью и мечом, я добрался до конца холма. С расстояния метров пять бросил меч. Кристина поймала его, а в следующий миг я оказался рядом с ней.
— Ну что там? — выдохнул я. — Заклинание нужно читать?
Кристина схватила меня за руку и бросилась вперёд. Я оттолкнулся ногами, буквально прыгнул вслед за нею в это сияющее нечто.
И что-то, видимо, пошло не так. Из глаз полетели искры. Удар пришёлся по всему телу, как будто я плашмя с большой высоты ударился о водную поверхность.
В который уже раз за этот проклятый день меня настигло чувство дезориентации. Мгновение я не мог сообразить, где я и что со мной. Но как только в спину ударила привычная уже «зыбкая твёрдость», всё встало на свои места.
Я — на Изнанке, всё по-прежнему. От трещины меня отшвырнуло на пару-тройку метров, и сейчас я лежу на спине.
А со всех сторон слышится утробное рычание.
— Я не понимаю! — Голос Кристины раздался рядом, и в нём отчётливо слышалась паника. — Почему нас не выпустили?
— Может, ей нужны предварительные ласки? — прокряхтел я, поднимаясь. — Или нам от неё — информированное согласие?
— В той дыре, откуда ты вылез, нет вообще никаких понятий о нравственности? — рявкнула Кристина, вскочив рядом со мной.
Меча она не выпустила и тут же наотмашь ударила подбежавшую тварь.
— В той дыре, откуда я вылез, нравственность продаётся очень плохо, — сказал я. — Как следствие, мало кому нужна.
Ещё одна сущность прыгнула на меня. Я решил попробовать другие фокусы, освоенные в мире аристократии. Мысленно сконцентрировался и выпалил чёрной магией.
Сущность буквально развоплотило в воздухе. Невидимый «поезд» с моей чёрной энергией улетел дальше, походя зацепив ещё пару сущностей. У одной оторвало голову, вторую просто опрокинуло.
Неплохо, весьма и весьма. Да только я так очень быстро истощу себя, а сущностей этих тут — конца-краю не видно. Не похоже, что у них в принципе может быть какой-то предел. Их рожала сама Изнанка, и она же поглощала убитых, чтобы те стали субстратом для новых.
Чутьё бывалого воина говорило: победить здесь нельзя. Отсюда надо бежать.
Я повернул голову к непонятной трещине, и у меня язык к нёбу присох.
Буднично, как так и надо, безо всяких зловещих звуков рядом с нею прорезалась ещё одна трещина. Повыше и пошире. И то, что из неё вышло, могло называться только одним словом.
— Дьявол! — выдохнула Кристина.
И я был с ней согласен на все сто процентов. Подтвердил:
— А вот и кукловод пожаловал.
Дьявол был в полтора раза выше меня. Но когда он повернул ко мне голову, я с облегчением выдохнул.
— Это шлем, — сказал я, оборвав неразборчивое бормотание Кристины, которая, кажется, затеяла читать молитву.
— Что? — спросила она.
— Шлем, — повторил я. — У него на голове.
Ошибка была простительна. Освещение здесь, на Изнанке, было таким себе. Я вообще не мог определить источника света — уж не солнце так точно. Поэтому, при появлении рогатой фигуры, с учётом общего антуража, первая мысль просто обязана была быть такой: дьявол.
Но теперь я разглядел, что это всего лишь шлем с металлическими рогами, наподобие апуло-коринфского. С полоской, защищающей нос, и заострёнными по краям отверстиями для глаз.
Только вот вместо глаз под шлемом клубилась тьма.
Доспехи «дьявола» были под стать Изнанке. Серое клубящееся нечто, с которого буквально соскальзывал взгляд. Зато в правой руке он держал весьма конкретное оружие — гипертрофированную многолопастную булаву. И она светилась — так, как всегда светится в руках хозяина личное оружие.
В мгновение ока вся маскировка «дьявола» перестала иметь для меня значение. Я понял, что, сказав о кукловоде, не ошибся. И улыбнулся:
— Мсье Локонте, полагаю? Спасибо, что нашли время зайти. Очень рад познакомиться с вами лично.
Мне показалось, несмотря на то, что лица не было видно, что «дьявол» смешался. Он явно ждал не такой реакции от человека, которого выбросило на Изнанку. А может…
А может, он просто ожидал увидеть совершенно другого человека. Точнее, других людей. Пацана семнадцати лет и такую же девчонку.
Но «дьявол» быстро справился со своим замешательством.
— Я зашёл попрощаться, clochard, — прогремел он нечеловеческим голосом. — С вами обоими.
— Уже уходишь? — Я притворился расстроенным.
Но «дьявол» не собирался продолжать обмен любезностями. Он сделал шаг, неуловимо превратившийся в прыжок. Взвился к серому небу. Булава вспыхнула так, будто в этом нечеловеческом небе загорелось солнце.
— Щит! — закричала Кристина не своим голосом.
Щит — это, наверное, первое, что приходило в голову белому магу в такой ситуации. Даже минуя голову — просто инстинктивная реакция. И нападавший не мог этого не знать.
Будь рядом Мишель, я бы положился на его Щит. Но сам в обороне играл хуже, чем в нападении.
И рискнул.
Белое зеркало!
«Дьявол» приземлился с грохотом, по изнаночной земле пробежала дрожь, от которой у меня подкосились ноги. Кристина вцепилась мне в плечо, к счастью, не мешая движению руки.
Булава обрушилась на спешно выставленную защиту.
Удар я почувствовал. Как будто вновь проходил тестирование на определение магического уровня — меня всего словно бы переполнила чужая энергия. И тут же она хлынула обратно.
Булава взмыла к небу. «Дьявол», пытаясь её удержать, попятился, взмахнул левой рукой.
— Ну⁈ — повернулся я к Кристине.
Она быстро взяла себя в руки. Мои контуры ещё приходили в себя после такой мощной атаки, но её, не тратившие энергию — были готовы.
Кристина подняла правую руку, и с неба в грудь «дьявола» полетели чёрные стрелы. Гравитация победила. Гигант рухнул на землю, в очередной раз вызвав дрожь.
— Вы! — заревел он, как огромный обиженный ребёнок. — Как вы посмели… Вы сгниёте здесь!
«Дьявол» оперся на локоть, приподнялся, и тут произошло нечто неожиданное. На грудь ему запрыгнула сущность. Нисколько не смущаясь ростом и могуществом противника, она запустила лапы в прорези для глаз, в темноту. И «дьявол» заорал от боли вполне человеческим голосом.
А на него уже запрыгнула вторая сущность, третья, четвёртая. На нас они не обращали внимания.
Догадка пришла быстро. Изнанке было плевать на правых и виноватых. Ей было всё равно, кто тут охотник, а кто жертва, кто кого и с какой целью сюда вытолкнул. Изнанка пожирала всех нарушителей её личного пространства. И, видимо, в первую очередь — тех, кто проявлял себя более активно. А «дьявол» не стеснялся расплёскивать магию, он весь был ею окутан и пронизан. Изнанке это не понравилось, и она в штатном режиме устраняла помеху.
Кристину, похоже, посетили те же мысли.
— Бежим! — дёрнула она меня за рукав.
Мы помчались к трещинам. Возле «дьявольской» остановились. Памятуя о том, как нас отшвырнуло, в этот раз попытались пройти медленно. У Кристины почти получилось — жёлтый цвет разлился по ней, она частично погрузилась внутрь. А я опять будто во что-то упёрся.
— Не выходит, — сказал я с досадой. — Иди одна, меня что-то не пускает.
Кристина отшатнулась от трещины. Задумчиво посмотрела на меня. И вдруг, приблизившись, резким движением распахнула на груди полы моей куртки.
— Давай не здесь, — сказал я. — Возвращайся, там найдёшь себе кого-нибудь…
— Заткнись! — рыкнула Кристина и что-то подняла.
Я был готов увидеть жемчужину — больше-то ничего не привык носить. Но увидел другое.
— Медаль, — выдохнул я.
Жемчужина, порождение другого мира, исчезла. А вот золотая медаль на шёлковой ленте, надетая мне на шею Луизой, никуда не делась.
Кристина молча сорвала её с моей шеи и запустила в сторону «дьявола», который с рёвом отбивался от сущностей, пытаясь подняться.
— Вот что удерживало тебя здесь! Идём.
Мы снова взялись за руки. «Наша» трещина — та, через которую мы сюда попали, — уже почти заросла, от неё осталось пятно размером с кулак. Выход оставался только один.
И мы одновременно шагнули в трещину, оставленную «дьяволом».
* * *
Теорию навигации при путешествиях из человеческого мира на его Изнанку и обратно на первом курсе не преподавали. Я подозревал, что в академической программе этой теории и вовсе не нашлось места. Так что я не обременял себя никакими ожиданиями и, как следствие, нисколько не удивился, когда мы с Кристиной оказались вместо парадного зала Академии — в совершенно ином помещении.
Я быстро отметил изменившееся самоощущение — ко мне вернулось тело Кости Барятинского. Косвенным подтверждением служило и то, что ладонь, которую я сжимал, сделалась меньше, а кожа на ней — нежнее. Кристина тоже переместилась в актуальную телесную оболочку. Вернулась
