мы должны разбить их сегодня!».
Поэтому он призвал войска ускорить марш. Когда они прошли через долину, они не остановились, потому что разведчик сообщил ему, что греки находятся в 5-6 милях от устья долины.
«Командир Давос, персы вошли в долину!». — Асистес побежал обратно в лес и доложил об этом Давосу.
«Сколько людей?». — спросил Антониос сбоку.
«Их войска очень длинные, боюсь, что там тысячи людей». — сказал Асистес, задыхаясь.
«Персы всегда собирали громадные войска». — Аминтас присвистнул.
«Немедленно приступим к реализации второго плана, который мы обсуждали вчера вечером». — Давос нервничал, но ему удавалось контролировать выражение своего лица.
«Братья, начинайте!». — крикнул Капус низким голосом.
«Персы вошли в долину и уже пустились в погоню».
«Отлично, сколько человек?».
«Около 6,000-7,000, все они, похоже, лучники и конные лучники».
«Проклятые персы, у них, должно быть, нелепая идея использовать стрелы, чтобы победить нас всех».
«Не важно чем больше придет, тем больше мы убьем».
«Может ли Давос блокировать их?».
«Именно поэтому, наша атака должна быть быстрой и мощной». — Хейрисоф твердо сказал: «Всем немедленно вернуться на командные пункты, распределить строй и выдвигаться»
Лидеры, жаждущие боя, начали выдвигаться.
***
Когда Артаозус вышел из долины, ему не терпелось распределить боевой строй, и, как и позавчера, лучники были в центре, а кавалерия — на обоих флангах.
Всего через 2 мили после выхода из устья долины разведчик вернулся и доложил: «Греки приближаются к нам».
Хотя Артаозус был в приподнятом настроении, в конце концов, у него большой боевой опыт. Он не хочет замыкаться в устье долины, так как его тактика нападения требует пространства для маневра. Поэтому он немедленно приказал всему своему войску двигаться влево.
Лучники и конные лучники очень подвижны, но для 7000-ного войска требуется время, чтобы сменить боевой строй, чего греки им не дали.
Вскоре после того, как Артаозус дал свои указания, греки появились в поле его зрения. Он вдруг занервничал, ясно понимая, что менять строй во время наступления врага — верная смерть.
Он приказал восстановить боевой строй и быстро прикинул в уме, что через некоторое время, после двух выпущенных волн стрел, продвижение врага будет сорвано и ему следует быстро переместиться влево, оторваться от греков и найти другую возможность для боя.
Однако его лицо быстро изменилось, потому что передняя линия греков была очень длинной, она намного превышала оба его крыла, и по мере продвижения в их сторону оба крыла постоянно удлинялись.
Артаозус знает о традиционной греческой фаланге. Они часто выстраивали строй очень густо, обычно более 7-8 рядов, и мощным ударом сокрушали врага. Теперь же их строй настолько тонок, что у них всего 2-3 ряда, почему они осмелились сделать это?
Артаозус вскоре понял, что это из-за того, что на его стороне все конные лучники и лучницы, греки могут победить, не используя силу многочисленных людей, чтобы сокрушить их.
Греки, очевидно, хотели окружить их. Артаозус был немного взволнован, и выражение его лица изменилось на растерянное. Он хотел немедленно отступить, но почувствовал, что поскольку строй уже был разбит, и если они в унынии вернутся назад, то пострадает боевой дух, а главное, что они задержатся.
Он подумал про себя, что даже если у них не останется времени на отступление, они должны хотя бы пустить стрелы, 7000 стрел могут нарушить строй греков и даже вызвать хаос.
Помня об этом, Артаозус решил рискнуть. Он быстро созвал офицеров под своим командованием и велел им запомнить порядок отступления.
Когда все было правильно организовано, он почувствовал себя намного легче. Глядя на приближающихся греков, он решил подождать и приказал пустить стрелы, когда расстояние между двумя сторонами составит около 100 метров.
Давайте, греческие варвары, идите и умрите! Он злобно улыбнулся. Однако на расстоянии около 200 метров на противоположной стороне раздался звук медного горна, и греки прекратили движение вперед.
Он был встревожен, но он не хотел, чтобы его войска двигались назад, потому что легко вызвать хаос, когда внезапная атака превращается в отступление, а Артаозус хотел только плавного отступления.
Затем он увидел, как стоящие перед ним греческие гоплиты вытянули руки и начали размахивать ими над головой.
Артаозус испугался, но он вспомнил, что в греческих наемниках не было пращей, почему же они вдруг появились?
Не успел он об этом подумать, как в середину персидской армии, словно град, врезались бесчисленные камни величиной с кулак.
Персидские лучники натягивали свои луки, как вдруг получили удар. Они не защищены доспехами, и их головы были разбиты, некоторые даже потеряли сознание.
В персидской армии царил хаос.
Вскоре из строя другой стороны полетели камни, которые засыпали небо…
Глаза Артаоза стали красными от тревоги, он хрипло крикнул: «Отступайте! Живее!».
Гоплит приготовился дунуть в горн, но тут с противоположной стороны раздался громкий медный горн, и молчаливые греческие гоплиты закричали: «Арес, благослови нас!».
Весь греческий фронт начал устремляться к персам, как стремительный прилив, не боясь рифов впереди. Это был беспрецедентный импульс, достаточно сильный, чтобы сокрушить боевой дух персов. Впереди греческих войск открылся проход, в который высыпали десятки конников и понеслись на вражеских персов.
Персы потерпели полное поражение. Они не слушали приказов офицеров, когда на полной скорости бежали назад. Заранее оговоренный порядок отхода не мог быть выполнен. Кавалерия, лучники, правое крыло, левое крыло и центр, словно рой пчел, устремились к устью долины. У них в голове только одна мысль: «Уйти отсюда куда подальше!».
Не выпустив ни одной стрелы Артаозус проиграл. Он уже участвовал в битве при Кунаксе, и, будучи когда-то товарищем греков он радовался за них, когда они легко победили армию персидского царя. Но теперь, когда он лично столкнулся с греками, он почувствовал ужас гоплитов, и в этот момент его мозг был пуст, но его руки сжимали поводья, и он был окружен своими свитами, которые мчались к устью долины. Он был близок к устью долины, так как находился в тылу центра. Поэтому он и его конные дружины были впереди персидской армии, когда они бежали с поля боя.
Перед устьем долины огромное пространство внезапно сузилось, а крутые и непрерывные вершины заставили воздух течь только в устье долины, из-за чего Артаоз, только что вошедший в долину, чуть не ослеп от сильного горного ветра.
Он сжал живот своего коня ногами и четко знал, что чем быстрее они пересекут долину, тем меньше войск он потеряет
Путь по долине — это не прямая линия, а изогнутая «S» форма. Это не было проблемой
