их сами. Это те самые слова, которые они должны услышать от меня для того, чтобы понять, кому это нужно.
— Один день необходим, чтобы связаться с кем нужно в Тбилиси, — говорит после молчания первый секретарь.
Отлично, они уже очень серьезно относятся ко мне и моим словам.
— Это хорошо, спешки никакой особо нет, ничего критичного за это время не случится, — отвечаю я.
— А как с вами быть?
— Да разместите меня в гостинице и приставьте надежную охрану, пока ждем ответа из Тбилиси, — направляю в мысли партийных лидеров в нужном направлении.
Пока они не решили, что самое лучшее место для подозрительного всезнайки — камера в местном СИЗО.
— Так и поступим. Виктор Степанович, вы подождите пять минут в кабинете, пока я отдам необходимые распоряжения, — решает Владимир Гедеванович и они выходят вместе.
Сейчас еще переговорят между собой, что им лучше всего сделать. Они явно люди Берии, он уже семь лет управляет всей Грузией, а раньше командовал в горкоме Кутаиси. Без его одобрения на любой пост уровня секретаря района никто не встанет и все они именно его люди. Если бы я просился на прием куда-то в Москву или еще к кому-то другому, вопросы бы точно возникли. А не стоит ли остановить такого деятельного, но, в неправильную сторону товарища-всезнайку.
А так я прошу сообщить о появлении человека с очень интересными знаниями именно тому, кому и положено узнать о моем возникновении в этом мире.
Свои магические способности мне проявлять не требуется, это можно будет озвучить в подходящий момент, главное, чтобы лечащие камни не забрали.
Вскоре милиционеры приехали за мной на классически черной машине и я сразу же уехал в ведомственную гостиницу в сопровождении трех суровых сотрудников. Не знаю точно, какие даны по моему поводку распоряжения, думаю, что жить буду на высоком этаже и гулять меня никуда не выпустят. Еду будут приносить из ведомственной столовой, а меня только в туалет выводить.
То есть, пока все так достаточно сурово будет со мной.
Так оно и оказалось, разместили меня недалеко от горкома, осмотрели на этаже очень тщательно мешок и мои карманы, даже сапоги заставили снять.
На камни обратили особое внимание, я предложил их положить в мешок, откуда забрал тапочки и мыльно-пенные принадлежности. Их тоже проверили, обратив внимание, что хоть вещи с русскими словами на них, но, похожи на заграничные.
— А мешок пусть у присматривающего за мной товарища будет находиться.
На это согласились и вскоре я оказался на четвертом этаже конкретно совдеповской гостиницы, как я ее охарактеризовал бы. Принесли ужин на подносе из местного ресторана, я еще попросил двойную порцию второго, вкусного такого шашлыка с фасолью, предложив заплатить самому за нее.
Деньги у меня все-таки не взяли, закрыли дверь и двое милиционеров с суровым видом заняли пост около нее на стульях. И подопечный никуда не денется и к нему никто не подберется.
Управившись с ужином я попросился в туалет, где немного сполоснулся под раковиной, почистил зубы и потом с удовольствием растянулся на узкой кровати.
— Отлично, первый день проходит, я уже смог убедить недоверчивых людей в горкоме. Завтра мои слова и тот же паспорт дойдут до кого нужно. Скорее всего, послезавтра меня повезут в Тбилиси.
С этими мыслями я уснул, за окном уже темно и в гостинице тихо.
Сквозь сон я услышал, как дверь в номер подперли стулом. Дверь не закрывают на ключ, чтобы иметь возможность меня проверять, что и делают несколько раз за ночь. Милиционер на дежурстве тоже собирается вздремнуть на паре-тройке составленных стульев.
— Ну и пусть спокойно спит, — подумал я и сам уснул.
Утром меня разбудили к завтраку, еще с самого раннего времени постоянно заглядывая в номер и проверяя мое наличие.
Я хорошо разоспался, а чего не поспать с чистой совестью, какое-никакое напряжение покинуло меня, теперь я уверен, что все будет хорошо со мной. И всей теперь большой стране я помогу очень здорово.
Какими людьми бы в личном плане не оказались высшие партийные чиновники СССР, они не упустят потрясающую возможность обыграть соперников на мировой арене. Особенно, зная все их ходы наперед.
И меньше будут лезть в другие страны, если в этом не окажется никакого особого смысла. Как его по итогу и так не оказалось в большинстве случаев, одни только бесконечные казенные проблемы и пиковый интерес.
После завтрака я попросил принести мне газет, получил их и принялся вникать в содержание местной жизни, однако, довольно быстро оставил это занятие. Не восьмидесятые годы на дворе, все только по социалистическо-коммунистической направленности статьи выкладываются.
Ничего особо интересного нет, всех этих бытовых объявлений о продажах и прочих мещанских радостях.
Пришлось проскучать до обеда, посматривая в окно, потом снова сытно перекусить и поспать еще часок, пока кто-то не пробежал, гулко бухая сапогами, по коридору гостиницы, тогда я понял, что движуха вокруг меня началась.
Впрочем, я был к этому готов и даже как-то на нее рассчитывал.
— Наверно, Гедеванович с самого утра махнул в столицу, быстро попал куда нужно и теперь по телефону поступил какой-то приказ оставшимся на месте партначальникам.
Интересно, расстрелять сразу или все же организовать вывоз в столицу?
Оказалось все-таки, что ехать куда-то точно придется, мы довольно срочно выезжаем.
— На сборы пара минут, — рявкнул кто-то из часовых в дверь, после чего ее не стали закрывать.
Фраза такая, что и не понять, правда это или уже нет, насчет выезда.
Ну, даже толика выданной мной информации вместе с паспортом из далекого социалистического времени должны произвести именно такое впечатление на начальство товарища Цховребашвили.
Если просто попадут к неглупому человеку на просмотр.
— Интересно, как еще повезут? Под суровым конвоем в наручниках? Или уже как важную личность? В мягком вагоне? Желательно еще пломбированном, как товарищ Ульянов-Ленин. Впрочем, это знание сейчас очень непопулярно и сильно наказуемо.
Я быстро собрался и вышел из комнаты, проследив, чтобы мой мешок со всем содержимым отправился за мной следом. А то еще сдуру его забудут-потеряют от испуга рядовые сотрудники и что тогда делать?
Внизу всех выгнали из гостиницы, даже дежурную. Похоже, что меры уже полной секретности весьма конкретно вокруг вашего покорного слуги начались. Ну, они и должны были так начаться после изъявления монаршей воли нового грузинского царя, это мне понятно. Если первый секретарь именно до него добрался.
Меня вывели из гостиницы через задний вход, когда машина, обычная черная такая, на которой еще Штирлиц в кино ездил, подъехала прямо вплотную к дверям. Запихнули мою тушку назад, с двух сторон плотно
