– Нам зачитывали бюллетень Императора, ему я верю.
– Очень интересно! Императору вы верите, а мне, тому, кого ваше вторжение касается непосредственно, – нет. Солдатам, которые встречают ваши войска огнём и штыками, – тоже…
– Вы офицер, они солдаты, – пожал плечами пленник, – обязаны выполнять приказ.
– Для начала: вон тот лучник, – указал я на Спиридона, – не был солдатом до начала войны, но пришёл сам и попросился в войска. Никто его не неволил. А кроме того, ваш покорный слуга тоже не профессиональный военный. Я учёный. Химик. Не из последних, прошу прощения за нескромность. В частности, почётный член Парижской Академии наук.
Если бы из чащи вышел на прогулку динозавр, вряд ли лицо моего собеседника выразило большее удивление.
– Вы учёный???
– Имею честь быть им. В прошлом году мне присвоено звание неординарного профессора Петербургской Академии. Но я временно ушёл из науки в армию, чтобы помочь России одолеть вас. Как вы думаете, почему я так поступил?
Голландцу требовалось время, чтобы переварить столь неожиданную информацию, а возможности как-то прокомментировать новость у него в ближайшее время не предвиделось: Спиридон спешился и пошёл в нашем направлении.
– Так что прощения просим, ваше благородие, скоро выйдем на дорогу поболее. Наверное, стоит разведать, что и как. Тем более что и лесок там пожиже будет.
– Понял. Спешиться! – это я уже всем. – Бери, Спиридон, Гаврилу и Гафара. Дуйте в разведку, и если чисто, то дайте знать. Ну, то есть в любом случае сообщите, можно ли выдвигаться к дороге.
В ожидании прошло около четверти часа. Наконец показался Гафар и приглашающе взмахнул рукой.
Мы быстро взлетели в сёдла и направились к «транспортной магистрали».
Однако на подъезде к «пересечению с главной» увидели минёра Гаврилу Ромова, отчаянно семафорящего руками. Ну, понятно – некая нежданочка нарисовалась.
– Обоз, ваше благородие! – вытаращив глаза, объяснял мой подчинённый. – Четыре подводы и человек двадцать кавалеристов при них.
– Точно французский?
– Не извольте сомневаться.
– На каком расстоянии отсюда?
– Так сейчас, пожалуй, около версты уже будет. Там, – пионер махнул рукой вправо по дороге, – лес скоро кончается. Ну я и разглядел… Вот – во весь опор обратно…
– Ладно, молодец, – необходимо было соображать очень быстро.
– Господин Ван Давль! Гафар! – взмахом руки я пригласил подойти обоих.
– Лейтенант, прошу вас сложить руки за спиной.
– В чём дело? – недоумённо посмотрел на меня пленный.
– Не до объяснений. Прошу выполнить мой приказ.
– Извольте, – с лёгким презрением бросил голландец.
Я кивнул башкиру, и тот, прекрасно поняв, что от него требуется, проворно спеленал запястья лейтенанта.
А дальше уже я развязал офицерский шарф у себя на поясе, соорудил нехитрый кляп из носового платка и обеспечил молчание фигуранта на длительное время.
– Прошу простить за временный дискомфорт, господин Ван Давль, но всё делается исключительно в ваших интересах – вы теперь не имеете возможности предупредить своих соотечественников и спасти их. Ваша совесть чиста.
А оказывается, глаза тоже умеют выражаться матом… Во всяком случае, мне так тогда показалось при взгляде на лицо пленного. Ну да ладно, рефлексировать некогда.
– В те кусты, – показал я Гафару, – и ноги свяжи.
Молчаливый кивок в ответ. Шикарные подчинённые эти азиаты!
Времени оставалось всего ничего, я быстро подозвал к себе отряд и поставил задачу за минуту. К сожалению, получилось не оптимально, но организовать сколь-нибудь грамотное развёртывание я категорически не успевал.
Впереди шли три пары кавалеристов. Судя по всему – драгуны: синие с жёлтым мундиры, каски, но почему-то с пиками. В упор не помню, чтобы этот вид конницы вооружался подобным образом. Но об этом после…
Авангард, согласно моим указаниям, пропустили с миром, так же, как телеги, гружённые мешками. А вот замыкающим досталось в первую очередь: сначала прочертили в воздухе свои дымные следы динамитные шашки (пять экземпляров), затем шарахнули из штуцеров егеря (минус четыре), а после этого стали исполнять «Похоронный марш» на своих тетивах Гафар со Спиридоном. К тому моменту, когда они успели снять ещё четверых, догорели, наконец, огнепроводные шнуры у динамита. Ох, и долбануло! Убило всего-то двоих французов, но остальные были контужены напрочь. Про лошадей и говорить нечего – просто взбесились. Поэтому мои пионеры из пистолетов сумели достать всего-то ещё одного, но лучники продолжали собирать свою кровавую жатву.
Шестеро «авангардистов» решили, разумеется, разобраться в случившемся. Зря. Егеря как раз успели перезарядить свои ружья…
Как ни странно, наиболее грамотно поступили не солдаты эскорта, а те, кто правил телегами: быстро спрыгнув с козел, они укрылись в кустах на противоположной стороне дороги, не забыв прихватить ружья.
А уцелевший всадник не стал корчить из себя рыцаря Роланда и, оценив обстановку, быстренько развернулся да сквозанул по дороге от нас подальше.
Постепенно до меня стало доходить, как смачно мы вляпались: в течение получаса-часа сбежавший кавалерист может вернуться с подмогой. Значит, обоз потерян однозначно – за лесом равнина, и эти припадочные телеги погоня настигнет не напрягаясь. Мало того – мы не можем ни уничтожить, ни попортить это зерно или что там ещё в мешках: во-первых, нечем, а во-вторых – попробуй, сунься на дорогу, те несколько французов, что засели в кустах на противоположной стороне, запросто организуют нам «свинцовое отравление».
Даже просто спокойно уйти проблемно – позиция у нас крайне невыгодная для её оставления под прицелом противника. Не сплошной кустарник, достаточно много и открытого пространства. Атака рывком через дорогу – гарантированные потери, причём неизвестно, какие места атаковать – затаились французы. Но и сидеть, ожидая, когда к обозникам придёт подмога, тоже нельзя.
Была не была! Я собрался и, сделав глубокий вдох, рванул к соседнему кусту…
Пробежать нужно было метров десять, и рисковал я не очень сильно. Во время самого броска органы чувств отключились: я не слышал ни грохота выстрелов, ни свиста пуль. Только когда опасность миновала, до сознания докатился грохот. И тут же треск: егеря не преминули обработать огнём те два места, над которыми поднимался дым. Хотелось надеяться, что не все четыре пули ушли по одной цели. Жаль, что в меня не пальнули из всех четырёх стволов… Хотя кто знает, может в этом случае я бы уже остывал на половине дороги между кустами. Эта пуля – она такая дура.
Перезарядить ружья в положении раскорякой – потребуется не меньше минуты, но два ствола ещё смотрят в нашу сторону. Придётся рискнуть.
