«Что ж, будем действовать по обстоятельствам, – подумал подполковник. – Кстати, а почему я решил, что нас здесь ожидает противник? Вот ведь привычка, любого встречного поперечного воспринимать как врага. Может, живут здесь милейшие люди, с которыми мы наладим дружеские отношения. Может, это просто другая часть нашего мира. Хотя, увы, нет. Люди Селиванова определили, что такая растительность характерна только Для Средней полосы России и некоторых районов Канады. И там, и там сейчас ранняя весна. Значит, Другой мир. Или прошлое, или будущее. Вот выйдем сейчас к какому‑нибудь совхозу, а там доклад о роли дорогого Леонида Ильича в советском сельском хозяйстве. Вот потеха‑то будет.
Нет, эфир здесь чистый. Не дай боже, в какие‑нибудь Средние века попадем. Или в будущее, где радио – давно забыто за ненадобностью. Это же себе представить трудно, каких дров наши политики и генералы наломать смогут. Наверняка не удержатся от соблазна подрихтовать историю или получить выгоды от информации о будущем. И ведь не ради человечества, не ради своей страны даже. Только для личной выгоды. Мозги у наших чиновников устроены так, что, получив в управление какой‑то объект, они сразу начинают воспринимать его как дойную корову в личном пользовании. И что они с историей сотворить могут, страшно подумать. Ведь в той же Чечне кровавая бойня сколько идет, народу до дури погибло. И еще погибнет. Только им проблему проще вовсе не решать, чем решать так, что вместо пяти тысяч долларов в день они будут вынуждены тратить четыре. В итоге – война, которая продлится еще годы и обернется еще многими смертями русских солдат и десятками терактов. Но господам генералам и политикам это по барабану. Не они и не их дети гибнут.
И что же они здесь сотворят, если обнаружат беззащитный мир? А если, напротив, более сильный? Ведь подомнет он нас. Пусть мой мир несовершенный, но я не хочу, чтобы какие‑то зеленые человечки, хотя бы и с лучшими намерениями, переустраивали нашу жизнь. С этим я буду бороться. Да, закрыть бы это «окно» поскорее к чертовой матери и не вспоминать о нем больше.
Что это меня на философию потянуло? Предположения можно строить до бесконечности. Моя задача сейчас – провести рекогносцировку. Смотреть, запоминать, анализировать. Я отвечаю сейчас не только за свою жизнь, но еще за семерых своих боевых товарищей. А еще за всех тех, кто остался там, за окном. Возможно, через эту дурацкую форточку в наш мир может проникнуть смертельная опасность. Вот ей‑то я и должен поставить заслон».
И в этот момент Крапивин резко остановился. Сразу застыла, изготовившись к бою, вся его группа. Отряд стоял перед небольшой лесной тропинкой. Узкой, незначительной, но для Крапивина не было сейчас ничего серьезнее этой тропинки. Она была проложена людьми. Уж это подполковник определять умел.
– Шаров, связь, – коротко приказал он.
Через несколько секунд из переговорного устройства донесся голос Селиванова:
– Странник, я Центр. Слушаю вас. Прием.
– Обнаружена тропинка, – быстро доложил Крапивин. – Похоже, что протоптана людьми. Ходят по ней немного, но регулярно. Прием.
– Вас понял, – Селиванов явно волновался. – Обследуйте тропинку, но не выходя из зоны радиоконтакта. Прием.
– Вас понял, – ответил Крапивин. – Конец связи.
Теперь отряд двигался по тропинке. Поняв, что встреча с местными жителями неизбежна, Крапивин приказал усилить внимание. Спецназовцы держали оружие наизготовку, постоянно всматривались в близлежащие заросли. Опасаясь растяжек, капканов, волчьих ям и прочих «сюрпризов», которые могли оставить неведомые аборигены, Крапивин вел группу чрезвычайно медленно, тщательно осматривая каждый метр расстилавшейся перед ними тропинки.
Трижды он выходил на связь с генералом и сообщал ему традиционное: «ничего нового не обнаружено», прежде чем Заметил, что впереди между деревьями начинают виднеться просветы. По команде подполковника отряд рассыпался цепью и снова двинулся вперед. Вскоре бойцы залегли на опушке леса. Прямо перед ними лежало распаханное поле, за которым виднелась небольшая деревенька с бревенчатыми домами. Крапивин навел туда полевой бинокль и увидел босоногого пацаненка в балахонистой рубашонке и широких штанах, со всех ног несущегося из деревни в сторону, противоположную тому месту, где залег отряд. Вскоре парень скрылся в лесной чащобе, подступавшей к деревне.
– Черт, – негромко выругался подполковник.
– Считаешь, что засекли? – полуутвердительно спросил у него залегший рядом майор Мухин.
– Похоже, – буркнул Крапивин. – Бери Петренко и Борисова и посмотри, куда парень побежал. А я пока пойду с местным населением познакомлюсь.
– Понял, – ответил Мухин и откатился в сторону.
Крапивин знаком подозвал Шарова:
– Центр, я Странник, как слышите меня? Прием, – быстро проговорил подполковник в микрофон.
– Странник, я Центр, – донесся до него из переговорного устройства голос Селиванова. – Слышу вас хорошо. Прием.
– Обнаружен поселок, – доложил Крапивин. – Дома бревенчатые. Похожи на те, что стоят в наших селах. Насчитал восемь дворов. Судя по всему, наше присутствие заметили. Прием.
– Проклятье, – выругался Селиванов. – Что намерен делать? Прием.
– Выслал группу наблюдения, – сообщил Крапивин. – Сам сейчас пойду знакомиться с местным населением. Прием.
– Ты что, белены объелся? – рявкнул Селиванов. – Мы же говорили: только наблюдаем. Никакой самодеятельности. Прием.
– Мы договаривались наблюдать, оставаясь незамеченными, – возразил Крапивин. – А теперь представьте, товарищ генерал, что будут делать эти люди, получив информацию о нашей группе. Судя по всему, они находятся на низком уровне развития техники. Дома бревенчатые, эфир чист. Средневековье да и только. Если так, любая скрытно идущая группа будет воспринята как угроза. Они прочешут лес и найдут наше «окно». Если я вступлю с ними в контакт, то смогу убедить, что мы не враги, или хотя бы увести преследователей в сторону. Прием.
Около полуминуты в эфире царило молчание, после чего Селиванов произнес:
– Решение одобряю. Действуйте. Конец связи.
Отложив в сторону переговорное устройство, Крапивин скомандовал:
– Артеменко, со мной. Шаров, за старшего. При любом изменении обстановки докладываете Центру. Без крайней необходимости со мной на связь не выходить.
– Ясно, – недовольно буркнул Шаров. – Удачной охоты, командир.
Ничего не ответив, Крапивин двинулся вдоль кромки леса. За ним заскользил капитан Артеменко. Обогнув деревню по кругу, спецназовцы вышли из леса и зашагали к деревне. Перед тем как выйти на открытое пространство, Крапивин закинул автомат за плечо и, беззаботно улыбнувшись подчиненному, бросил:
