— На кого ты поставила? — нарушил затянувшуюся паузу Юки и посмотрел на Марусю.
— Ни на кого... — растерялась Маруся. — А надо было?
— Зачем же смотреть скачки, если ты ни на кого не ставила, — удивился Юки, — Вот смотри, я твой портрет нарисовал.
Он протянул Марусе свою тарелку. На аккуратной окружности омлета горошком была выложена улыбка и два глаза.
— Это не портрет, а автопортрет, — сказала Маруся, — потому что этот омлет похож на тебя, а я не такая.
— А какая? — серьезно спросил Юки.
Маруся вытащила из чашки чайную ложечку, облизала и осторожно подправила улыбку, опустив уголки и нарисовав печальную рожицу.
— Почему ты не выбрала лошадь, когда их показывали в начале? — спросил Юки, наблюдая за тем, как меняется настроение его омлета.
— Ну не знаю... — промямлила Маруся, — я думала о другом.
Она вернула тарелку и Юки ухмыльнулся глядя на несчастную рожицу.
— Я не могу есть такой кислый омлет, у меня будет расстройство... — решительно сказал он. — О чем ты думала?
— Не понимаю, зачем ты так со мной поступаешь, — сказала Маруся.
Юки взял нож, осторожно разрезал омлет напополам и слегка наклонил голову, словно оценивая взглядом со стороны. Он был так увлечен, что, казалось, пропустил слова Маруси мимо ушей.
— Не понимаю, мы друзья или враги... — нерешительно продолжила Маруся. — Не понимаю, что ты чувствуешь. Злишься или уже простил...
Выложив две половинки омлета рядом, как два ровных холмика, Юки украсил каждый горошиной и протянул тарелку Марусе.
— Все время думаю о твоих сиськах, — без тени смущения признался он.
После сказанных Марусей слов, ответ Юки прозвучал так неожиданно, что он даже не покраснела.
— Ты вообще слышал, что я сказала? — с возмущением спросила она.
— Ты что-то говорила? — прищурился Юки, и Маруся не могла понять шутит он или серьезно.
— Ты что, озабоченный? — рассердилась Маруся.
— Мне восемнадцать лет!
— И что?
— Ничего. Это был ответ на твой вопрос, — пожал плечами Юки. — Я не могу думать, злюсь я на тебя или нет, если ты сидишь рядом. И не могу обижаться, потому что думаю о твоих сиськах. Я мужчина, ты женщина — это естественно. Я вот не понимаю, как ты можешь думать о чем-то другом!
— А о чем я должна думать? — окончательно разозлилась Маруся, — о твоих сиськах?
Юки рассмеялся. Он смеялся так заливисто и долго, что Маруся не выдержала и, несмотря на злость, тоже не сдержала улыбку.
— Кретин! — крикнула она и, потянувшись, толкнула его в плечо. Юки повалился на пол, но умудрился схватить ее за руку, так что Маруся упала прямо на поднос с едой.
— Ты псииих, — завизжала она, но смех предательски вырвался наружу, и свободной рукой Маруся начала колотить Юки в бедро. — Ты мне всю футболку испортил!
Маруся почувствовала, как пролившийся сок впитывается в ткань и та прилипает к животу. Она попробовала оттолкнуть от себя чашку, но только попала пальцами в омлет. Юки повалил ее на спину и ловко вскочил сверху, прижимая марусины руки к полу.
— Офигенно получилось, — радостно рассмеялся он, рассматривая пятна от завтрака на перепачканной футболке.
— Отпусти, — снова жутко смутилась Маруся. Ей было неуютно чувствовать себя обездвиженной.
— А то что?
Маруся резко согнула ногу и ударила Юки в спину. Он притворился, что удар был сильный, вскрикнул и повалился сверху. Маруся задохнулась от переполнявших ее чувств и на всякий случай зажмурилась. Ей казалось, что если она увидит его лицо в такой близости от своего, то сейчас же умрет от разрыва сердца.
— Какое отчаянное сопротивление! — продолжал язвить Юки, и, судя по тому, что Маруся чувствовала его дыхание на своей коже, его губы были совсем близко.
Не дай Бог он... Пусть только попробует...
Открыть глаза не получалось при всем желании, как будто они закрылись насовсем. Маруся забыла, как дышать! Голова кружилась, в темноте вспыхивали яркие пятна, ей было страшно приоткрыть рот, чтобы вдохнуть, ведь тогда Юки может подумать, будто она только и ждет поцелуя... Маруся попробовала вдохнуть носом, но он не работал, бессмысленный идиотский нос...
— Ну чего ты боишься? — шепотом спросил Юки.
Маруся слегка приоткрыла рот, чтобы ответить, но в этот момент почувствовала его губы на своих губах. Тот взрыв в голове — она была уверена, что именно так от напряжения разрывается забившаяся в истерике артерия...
Поцелуй был недолгим. Словно испугавшись чего-то, Юки вдруг выпрямился и осторожно сполз с Маруси. Маруся осмелилась открыть глаза и увидела неожиданную картину — Юки сидел, виновато опустив глаза, и на его щеках тоже был румянец. Не может быть! Это чудовище тоже умеет смущаться?
— Извини, — тихо сказал он. — Я не знаю, как это получилось.
— Угу, — только и смогла промычать Маруся.
— Просто хотел, чтобы ты заткнулась, — смущенно улыбнулся Юки и посмотрел на Марусю своими хитрющими глазами.
— Никогда больше так не делай! — произнесла Маруся до боли глупую фразу.
— Хорошо, — послушно согласился Юки и снова склонил голову.
— Нет! — совсем уж неожиданно выпалила Маруся.
— Что, нет? — наигранно удивился Юки.
Маруся промолчала, чтобы не сморозить еще какую-нибудь глупость, но Юки уже было не остановить.
— Делать? — он весь превратился в улыбку чеширского кота, — тебе ведь понравилось?
— Нет! — произнесла очередную глупость Маруся и даже закатила глаза, всем своим видом показывая «Боже, что я несу?»
— Ну, хорошо! Надеюсь, у тебя есть во что переодеться? — довольный результатом спросил Юки, вставая с пола. — Мы идем гулять.
На улице было тепло и ветрено. Прямо перед отелем раскинулся красивейший парк с цветущими деревьями, аккуратными дорожками и небольшими уютными скамейками, словно рассчитанными на влюбленные парочки. Однако сейчас практически все скамейки были заняты местными пенсионерами, которые живо обсуждали какие-то свои новости, читали, дремали или просто любовались природой. Волшебные нежно розовые лепестки бесконечным потоком осыпались с веток, кружили в воздухе, разбегались от порывов ветра и наполняли воздух тончайшим ароматом весны.
— Это все так красиво, что даже глупо, — сказал Юки, поймав в ладонь лепесток.
— Что же в этом глупого? — удивилась Маруся.
— Ну, если бы это было просто так, то я бы сказал, что это очень красиво, — задумчиво сказал Юки.
— А что не просто так? — улыбнулась Маруся.
— Ну... Ты, я... мы идем, взявшись за руки... И тут еще эта розовая пена повсюду, — он засмеялся. — Как в очень плохом кино! Только музыки не хватает!
И словно услышав его слова, кто-то раскрыл окно в находящемся неподалеку ресторане, и оттуда донеслись звуки музыки. Юки рассмеялся.
