– Как там Вилли – переживает? – поинтересовался Гоша.
Брат одного из находившихся в обстрелянном кабинете, Макс Варбург, до недавнего времени был главой Гамбургского банка. Его фамилия фигурировала в списке людей, финансирующих антироссийские поползновения в Германии, так что кайзер лично подписал ордер на его арест. Ведь говорил же я ему, что нельзя лишать тайную полицию следственных функций, оставляя ей только оперативные! В результате, едва оказавшись в вожделенных руках юстиции, Макс тут же сбежал в Штаты. Кайзер озверел, расширил полномочия гестапо и даже попросил меня прислать бригаду следователей для помощи его растяпам, расследующим этот вопиющий факт. Бригада была послана под видом китайских беженцев, сразу по пересечении границы «арестована» и сейчас пребывала в Моабите, где учила немцев правильному обращению с подследственными. В общем, Вилли переживал в нужном направлении, о чем я и сообщил Гоше. И спросил, как он там, кризис-то? Почему его не было?
– Так ведь кризис – дело тонкое! – развеселилась Маша. – Его надо в спокойной обстановке готовить, вдумчиво, не отвлекаясь на сиюминутное… А тут, понимаешь, пришел дядя Жора с пушкой и начал в окна палить. Жаль, что порталы открываются только в текущее время. А то смотаться бы тебе в самое начало две тысячи восьмого и тоже бабахнуть, люди бы спасибо сказали.
– Не, – мотнул головой я, – там уже так все запущено, что никаких снарядов не хватит. А здесь, что, грохнули этих, и все само собой стабилизировалось?
– Почти, – подтвердил Гоша. – Ведь как оно началось? Стараниями Шиффа у третьего по величине финансового игрока, «Кникербокер Траст», начались трудности. А стараниями Моргана они потихоньку росли… В конце октября «Кникербокер» должен был лопнуть, потянув за собой многих других, ну, а потом пришел бы Морган весь в белом… Кто же знал, что к Нью-Йорку уже тянутся косяки перелетных снарядов? Так что в белом теперь Альперович. Правда, целиком купить «Кникер» мы не рискнули, больно уж подозрительно, но Мося таки его вытащил с того света, и теперь он не последняя шишка в тамошнем совете директоров. Ну и, возвращаясь к сегодняшним реалиям, этот твой секретарь к сотрудничеству-то готов? Можно у нас в Зимнем использовать или к тебе народ для работы с ним посылать?
– Ну, величество, ты и даешь… – поразился я. – Где у тебя тут камеры с видеонаблюдением? А вдруг заартачится, что, всякий раз его ко мне возить, потому как у тебя ни специалистов, ни инструмента? Нет уж, пусть сидит где сидел, не будем травмировать человека сменой места, поди, привык уже. Ваши пускай ко мне ездят…
– Ладно, сойдет, – кивнула Маша, – а можно мне в порядке чисто женского любопытства поинтересоваться, куда тебе столько кошек? Я поначалу думала, что ты какие-то эксперименты с порталом хочешь производить, так ведь в «Транзит» и половины не влезет!
– Не вечно же будет получаться вашими спекуляциями деньгу зашибать, нужно и о долговременном реальном доходе для России подумать! – пояснил я.
– Доход – с кошек?! – поразилась Маша.
– Нет, ну до чего всеобщее падение нравов дошло, – закручинился я, – родная племянница, и то – про доход с ценных бумаг все понимает, хотя по сути это даже не пипифакс, а нечто воображаемое, а вот про доход со вполне реальных существ, коими являются кошки – нет! Ладно уж, пиво у вас сегодня хорошее, так что слушайте лекцию про реальную экономику.
Я додегустировал бутылку до конца, открыл следующую и начал просвещать молодежь.
Итак, прошлой осенью ко мне на прием пришли три демобилизующихся калединских ветерана, сибиряки-снайперы, участники японской и черногорской войн – тем более, что для данной категории населения попасть на тот самый прием особых трудностей не представляло. И поделились идеей…
Вот, значит, есть самолет «Кошка». И в тот самолет, если он с широким фюзеляжем, много чего влезет – сотня обычных кошек, например. А еще в тайге есть зверь, который называется соболь. Шкура у него очень ценная, но добывать соболя трудно, а главное – от той добычи их становится все меньше и меньше, ибо самка соболя способна выкормить только одного детеныша. Хотя рождается до пяти!
И ветераны предложили организовать в тайге факторию по разведению соболей.
По осени оттуда расходятся, а подальше и разлетаются охотники, разведать соболиные гнезда. Строят заимку, завозят туда кошек и, когда соболихи котятся, забирают у них лишних детенышей, оставляя одного. А кошки их выкармливают, им нетрудно! В процессе поисков охотники могут и еще чем-нибудь полезным заняться, золото в ручьях мыть, например. Кормятся охотой, ну и запасы какие-то самолет сможет подкинуть. А после ледостава на заимку прилетает самолет и увозит соболиный молодняк для доращивания на центральной ферме. Там живут семьи охотников, есть регулярные авиарейсы в ближайший город на железке, кто-то там и крестьянствовать захочет, ибо возить продукты никуда не надо, их и на месте найдется кому купить. Вот только сделать бы так, предложили охотники, чтобы та «Кошка» могла садиться и на землю, и на воду. Сделаем, сказал я и велел собирать добровольцев.
– Так что вот, – закончил я, – перед вами главный акционер АОЗТ «Котофей». Остальные акционеры – это непосредственные участники проекта, их вклады – сама идея и труд по ее осуществлению. А любого, кто вздумает каким-то образом торговать какими-то бумагами, имеющими хоть отдаленное отношение к «Котофею», я сгною лично.
– Ага, – задумалась Маша, – тут мне недавно какой-то энтузиаст проект плотины через Берингов пролив прислал, а я ведь помню, читала что-то такое – в этом случае климат в Нью-Йорке станет как на Сахалине. Надо будет это дело слегка профинансировать, пусть янки шкурки про запас покупают, пока те не подорожали. И утечку про это в газеты организовать…
– Совсем у тебя с этими вашими консалтингами мозги заплесневели, – укорил я племянницу. – Зачем же так топорно работать? Всего-то и надо, что статью в солидный журнал от какого-нибудь ученого средней известности, где тот докажет, что данная плотина на климат никак повлиять не сможет. Вот и все, остальное клиенты прекрасно доделают сами.
– А чертежи кошконесущих самолетов у тебя уже есть? – поинтересовался Гоша.
– Не только чертежи, есть два уже готовых. А что, продать кому-нибудь хочешь?
– Скорее просто подарить. Тут у меня турецкий посол был, так якобы мимоходом спрашивал, а зачем тебе кошки. Мол, Турция всегда готова помочь, но хотелось бы знать, чему именно!
– Думаешь, кто-то поверит в то, что этих хвостатых можно сбрасывать на врага?