— Согласитесь, это непосредственно касается деятельности вашей корпорации.
— Пожалуй. Но в случае с сектой «Небесного предела» речь идет о безопасности моей страны. Как русский дворянин я обязан сделать все, что в моих силах.
— Хорошо, — император тепло улыбнулся, — я не ошибся в вас. — Неожиданно улыбка слетела с его лица. Император подошел ко мне поближе и заглянул в глаза. — В декабре тысяча девятьсот шестнадцатого года, накануне великой смуты, ваш дед, Феликс Юсупов, и мой дед, великий князь Дмитрий Павлович, убили человека, назвавшегося пророком и ведшего страну к катастрофе. Увы, они опоздали, и революцию в тот момент это уже остановить не могло. Мы с вами не должны опоздать.
Я молча поклонился и покинул кабинет.
— Ваша светлость, — голос секретаря заставил меня оторваться от монитора ноутбука, — там, в приемной, вас ожидает полковник Мамин. Осмелюсь напомнить, что через четверть часа к вам на прием назначен Иван Хо.
— Ах, да, — я схватился за голову, — я и забыл про Хо. Когда он придет, проводи его в Мавританскую гостиную, предложи чай или кофе. Извинись от моего имени. А полковника зови.
— Слушаюсь, — Анатолий распахнул дверь кабинета и пропустил в него невысокого полноватого человека лет сорока пяти, в гражданском костюме и мягких кожаных туфлях. Под мышкой он держал папку.
— Здравия желаю, ваша светлость, — поприветствовал он меня.
— Здравствуйте полковник, садитесь, — указал я ему на стул. — Вот, второй день собираю материалы на этого вашего пророка.
— Какой он мой? — полковник скривился, но тут же опомнился и изобразил на лице. — Нашли ли что-нибудь интересное?
— Данных много, — сказал я, складывая ноутбук. — Кстати, менее всего информативен их сайт. Опубликованные речи самого «пророка» весьма безлики. Нейтральные какие-то. Ничего нового, хотя, вроде как, и спорить не с чем. Весьма известные и достаточно банальные истины. А вот статьи о секте очень показательны. Кажется, на всех произвело большое впечатление, когда он предсказал землетрясение в Турции. Забавно и то, что нет ни одной нейтральной публикации: «Небесный предел» либо яростно ругают, либо расхваливают на все лады. Я уже успел выяснить, что это и исчадье ада, чуждое духу православия, и тоталитарная секта, и школа аутотренинга и релаксации, и великое учение, объясняющее все события в этом мире. По фотографиям и видеороликам тоже ничего особенного не могу сказать. Обычный китаец средних лет. Похоже, не страдает никакими серьезными заболеваниями. Двигается плавно. Полагаю, серьезно занимался тайчи. Вот, собственно, и все. А что у вас есть для меня?
— Материалов море, ваша светлость, но, если после ознакомления с ними вы сможете сформировать окончательное мнение... я сниму перед вами шляпу.
— Что же, — улыбнулся я, — давайте начнем с биографии основателя.
— Извольте, — Мамин ловким движением извлек из папки листок бумаги. — Ди Гоюн. Родился четырнадцатого августа тысяча девятьсот пятьдесят третьего года в Нанкине, в семье мелкого торговца. Окончил среднюю школу и Пекинский университет по специальности «теоретическая физика».
— Ого, однокашники, — вставил я. — Только я учился на юридическом.
— С семьдесят восьмого года работал в одном из научно-исследовательских институтов, — продолжил полковник, — откуда уволился в восемьдесят шестом. В этом же году открыл свою школу ушу. Этим боевым искусством он начал заниматься в шестьдесят пятом году под руководством мастера Ма Ханьцина...
— Что?! — я чуть не вскочил от изумления. — Ма Ханьцин из Пекина?
— Так точно, — полковник внимательно посмотрел на меня. — Не знал, что вы занимались у Ма.
— Я не люблю об этом широко распространяться, — я несколько смутился, что выдал свои чувства постороннему. — В конце концов, я достаточно известный человек, и мне бы не хотелось, чтобы имя учителя трепали в связи с теми или иными моими поступками.
— Возможно, по тем же причинам об этом предпочитает молчать и Гоюн. С Ма он расстался в семьдесят восьмом году. В восемьдесят девятом объявил о создании философской школы «Небесного предела». Учение быстро набрало популярность. Надо отметить, что Гоюн очень удачно использовал средства массовой информации: оружие, которое в Поднебесной империи не привыкли применять для популяризации философских течений. Число его последователей за год достигло полумиллиона. Это вызывало беспокойство императорских властей.
— Что именно обеспокоило власти? Он критиковал государство?
— Никогда, — покачал головой полковник. — В то время его учение ограничивалось только вопросами духовного самосовершенствования, практиковал дыхательные упражнения и медитацию.
— Продолжайте, — кивнул я.
— В конце девяностого года Ди Гоюн, под давлением китайских властей, переезжает в Калифорнию.
— Простите, я читал, что он поехал туда сам, — уточнил я.
— Он уехал туда под страхом смерти на родине, — твердо сказал Мамин. — Министр внутренних дел пригласил его на обед и велел подать к столу пельмени. В Китае такие намеки понимают быстро.
Я удивленно вскинул бровь. О том, что в Китае пельменями потчуют в знак прощания и пожелания счастливого пути, я знал, но мне было неясно другое.
— Он был уже настолько влиятелен, что его удостоил аудиенции сам министр? — спросил я. — Странно, я совсем не помню каких-либо упоминаний об этой секте, а я ведь жил в Поднебесной как раз в то время.
— Для Китая численность его последователей на тот момент была небольшой. Недовольство императорского двора вызвало то, что адептами школы «Небесного предела» становилось все больше высших сановников и влиятельных бизнесменов. Полагаю, в том и заключалась проблема.
— Но даосская и буддийская философия, а тем более дыхательные оздоровительные системы традиционны для Китая. Что такого криминального нашли китайцы в школе «Небесного предела»?
— Я полагаю, что Гоюн постепенно начал вмешиваться в политические процессы и придворную жизнь, хотя прямых доказательств этого у меня нет. Вы знаете, как хорошо хранит свои тайны Запретный город. Впрочем, если моя версия верна, не удивительно, что его предпочли выслать.
— Резонно, продолжайте.
— В Калифорнии он создал так называемый «Институт гармонии». Занимался антистрессовыми программами, обучал медитации, читал лекции по восточной философии.
— Да уж, американцам в начале девяностых антистрессовая поддержка была очень нужна, — усмехнулся я. — Секты получали там большое распространение.
— Именно так, ваша светлость, — подтвердил Мамин. — Дело Гоюна оказалось настолько успешным, что, несмотря на страшный экономический кризис в Северной Америке, он сколотил приличное состояние. Хотя, может быть, это произошло именно благодаря кризису. Когда страна на подъеме, ее жители более прижимисты и не любят раскошеливаться на проповедников. А вот во времена потрясений они ищут душевного покоя и готовы щедро платить за слова утешения. Сейчас Ди Гоюн мультимиллионер. Школа «Небесного предела» имеет филиалы почти во всех странах мира. Сам Ди Гоюн, взявший в Америке имя Гарри Гоюн, владеет акциями нескольких крупных судоходных компаний...
