С помощью этой новой теории Порджес сумел ответить на возражение неонатолога. Чаще всего хорошим здоровьем могут похвастаться младенцы с большим диапазоном частоты сердечных сокращений – с более активными сигналами «млекопитающей» системы. Но если доминируют сигналы пресмыкающихся, младенец в опасности. Они вовсе не отличаются неторопливостью – наоборот, это точно такие же сверхбыстрые защитные рефлексы, и они велят сердцу «выключиться», почуяв опасность. Вот почему при дистрессе плода у ребенка почти не наблюдается изменений в сердечном ритме. Древние зачатки нервной системы, почуяв опасность, «щелкают выключателем»[21].
Пусть эти реакции и длятся всего несколько миллисекунд, но они могут объяснять самые разные физические и эмоциональные проблемы, особенно связанные со стрессом. Взять, например, астму. Рептилия, обладающая относительно примитивным стволом мозга, подвергнувшись атаке, вынуждена радикально ограничить циркуляцию кислорода. Но для жадного до кислорода млекопитающего это смертельно опасно. Приступ астмы, возможно, является защитным механизмом пресмыкающейся части нервной системы, которая в опасной ситуации чувствует, что сердечно-сосудистая система перегружена[22].
Или вот аутизм. Эта гипотеза противоречива, но некоторые исследования предполагают, что дети, больные аутизмом, отличаются менее гибкой динамикой частоты сердечных сокращений и сильнее подвержены реакции «выключения». По всей видимости, доминирующая «пресмыкающаяся» часть блуждающего нерва не обязательно полностью отключает сердце, но может отключать «млекопитающую» реакцию. Как утверждает Порджес, стимулирование новой части нервной системы – усиление динамики сердечного ритма – способно ослабить проявления аутизма у некоторых пациентов[23]. Аутизм – это то, что бывает, когда гонку выигрывает черепаха, выключая все эмоциональные и социальные реакции, которые иначе были бы доступны ребенку[24].
Или, к примеру, пограничное расстройство личности. Ученые нашли связь между ним и динамикой сердечного ритма. В ходе одного из экспериментов контрольная группа смотрела очень эмоциональные видеоролики. Частота их сердечных сокращений заметно возросла. Но когда те же ролики смотрели люди с ПРЛ, их сердцебиение было более стабильным, чем до того. Почему? Опять же, причиной, видимо, была «пресмыкающаяся» часть блуждающего нерва: она блокировала другую часть, не давая сердцу биться быстрее во время страшной сцены и медленнее во время спокойной[25]. Порджес утверждает, что в каждом из этих примеров наблюдалось снижение регуляции сердечного ритма «млекопитающей» частью нерва.
* * *
Измерение диапазона сердечных колебаний в наши дни является несложным процессом: оно занимает лишь несколько минут, а оборудование практически исключает ошибку. Если широта диапазона действительно окажется важным показателем, как полагают исследователи, его можно будет использовать в тестах для новорожденных, таких как шкала Апгар (ее критерии – окраска кожного покрова, частота сердечных сокращений, рефлекторная возбудимость, мышечный тонус, дыхание). Также эти измерения помогут оценить, насколько ребенок подвержен психическим заболеваниям. Что касается взрослых, то измерение вариабельности сердечного ритма – повышения и понижения частоты сердечных сокращений в ответ на стимулы – можно было бы включить в стандартный перечень медицинских обследований, таких как проверка давления и уровня холестерина. Психологи и врачи могли бы учитывать этот показатель при постановке диагноза, и, возможно, мы и сами со временем научимся чувствовать, когда наш диапазон сужается или когда колебания сердечного ритма начинают влиять на других людей, особенно на наших близких.
Поскольку исследования в этой области начались недавно, не следует делать слишком уж решительных выводов. И паниковать, если у ребенка относительно стабильный сердечный ритм, тоже не стоит. Нет никакой необходимости измерять диапазон сердечных сокращений потенциального спутника жизни (пока что, во всяком случае). Важной областью практического применения этих исследований является терапия психологических травм. Люди, которые подвергались насилию в детском возрасте, обладают менее вариабельным сердечным ритмом. Это говорит о том, что травмирующее событие не только «заморозило» их тогда, но осталось в памяти и продолжает заглушать чувствительность сердца[26]. Заезженная идиома «разбитое сердце», возможно, имеет анатомическое обоснование.
Наиболее успешные современные методы лечения психологических травм направлены на регуляцию сердечной активности: от йоги, которая учит контролировать дыхание, до социальных проектов, например театральных студий, где травмированных подростков обучают ритмичным движениям и звукам. Хотя медленное дыхание, медитация и физические упражнения помогают увеличить диапазон сердечных сокращений, пока еще неизвестно, до какой степени эти техники способны возместить ущерб от травмы. Во всяком случае эти новые исследования в области психического здоровья служат дополнительным стимулом для укрепления здоровья физического – на случай, если вам нужна еще одна причина заняться йогой или отправиться на пробежку.
Я спросил Порджеса, к каким выводам по части воспитания детей он пришел в результате исследований. Неудивительно, что ученый, который предпочитает наблюдать за физическими реакциями, а не слушать вербальные сигналы, сосредоточил внимание на физической стороне дела. Он рассказал о среде, в которой должен расти ребенок, особенно маленький, пока еще слабо осознающий реальность и неспособный рационально оценивать происходящее: «Избегайте громких звуков и травмирующих ситуаций. Обращайте внимание на детали обстановки. Почаще думайте о том, что ваши действия могут спровоцировать „выключение“. Будьте предельно внимательны к физическому состоянию ребенка, а также ваших родных и близких, да и к своему собственному. Следите за физическими рефлексами ребенка».
Всем нам хотелось бы думать, что мы знаем значение слова «безопасность». Но «угроза» в понимании взрослого может отличаться от того, что тело ребенка распознает как угрозу. Даже ощущения опасности для ребенка достаточно – она не обязательно может быть реальной[27]. Нам уже известно, что многие психические расстройства связаны с травмирующими событиями раннего детства, например сексуальным насилием или неблагополучием в семье. Но дети реагируют и на менее ужасные вещи – достаточно сердитого окрика или страшного маскарада на Хеллоуин, чтобы ребенок «выключился», хотя мы не собирались его пугать. Нам кажется нормальным крикнуть «Нет!», увидев, как ребенок тянется к горячей плите или острому ножу. Или мы вообще об этом не задумаемся. Но подобная реакция способна серьезно нарушить эмоциональное равновесие ребенка[28]. Суть, по мнению Порджеса, в том, чтобы подарить ребенку безопасность, среду, в которой спокойно могла бы развиваться способность центральной нервной системы быстро реагировать, не отключаясь.
